Круглый дизельпанк
Шрифт:
Я выключил фары и мы некоторое время молча сидели в почти полной темноте, пока глаза не привыкли к мраку. Дождь барабанил по кабине с непрекращающимся энтузиазмом. А вот у меня этого "энтузазизьма" не было.
– Надо бы выходить.
– Ага. Вот только...
– Пошарь там под сиденьем, Тим. Плащ достань.
Послышалась возня, шелест клеёнки и неожиданное девчачье хихиканье. Видимо Тим не только под сиденьем шарил, негодник. Я открыл дверцу, в кабину сразу ворвался шум дождя. Предусмотрительно припасённый силофонарь прорезал тьму желтоватым конусом, который вяз и растворялся среди дождевой пелены уже метрах в трёх. Послышались чавкающие звуки шагов и в конусе возник Вэсил, накрытый дождевиком.
– Идите за мной. Ночевать будем под крышей.
Возникла, правда, сложность с Фэ. Не говоря о том, что плаща у неё не было, так и обувь её в виде сандалий для ходьбы по грязи совсем не была приспособлена. А это значит, что кому-то придётся её нести на руках. Честно говоря я от этой сомнительной чести увильнул. Пришлось пожертвовать собственным плащом. Зато теперь я шёл налегке, освещая фонарём путь. В качестве нагрузки на плече вместе с самозарядкой висел ПП Тима. А вот он нёс закутанную в накидку девчонку. Судя по его плохо скрытому удовольствию, я сделал правильный выбор. Ню блестела глазами из-под капюшона и молчала, чему я откровенно радовался. Мы некоторое время шли по чавкающей грязи и оказались возле большого бревенчатого здания. За это время я промок порядком, но это пока не очень беспокоило. На крытом крыльце было посветлее и тут тусовалась вся наша компашка. В свете нескольких фонарей все чистили обувь. Я тоже занялся ботинками и не сразу заметил стоящего на краю крыльца человека в дождевике. Он терпеливо ждал, пока мы приведём обувь в относительный порядок. Кстати, в самом выигрышном положении оказалась Нюта. Она-то весь путь проделала на ручках у Тима и теперь скромно стояла у стенки. Худо-бедно мы счистили шматки грязи с подошв и провожатый в капюшоне открыл дверь внутрь здания:
– Входите, странники. Осторожно, берегите головы.
Это да. Проём низковат. Если бы мужик не предупредил, то все, кроме Нюты, заработали бы по хорошей шишке на лбу. В доме было темно и сухо. Пахло чем-то приятным, вроде мёда. Провожатый шёл впереди с "керосиновой" лампой на жидком топливе и негромко говорил извиняющимся тоном:
– Время уже позднее, все спят. Так что покормить вас сможем только завтра утром.
Никто не возражал. У нас с собой есть мешок с сухим пайком - Нико озаботился ещё днём и собрал его на коротком привале, чтобы потом в случае чего не лазить в кузов "ТЗГМа". Кстати, про оружие провожатый не заикнулся даже. Здесь Дикие земли, безоружный человек встречается редко и выглядит чуднее, чем если бы расхаживал голышом. А в таких поселениях и им подобных дети учатся стрелять и ходить одновременно. Шутка, конечно, но от истины не далёкая. Если бы нас опасались, то не пустили бы за ограду.
Мы тем временем прошли по тёмному коридору и попали в помещение, которому как нельзя лучше подходило название "горница". Невысокий потолок, небольшие, занавешенные плотными занавесками окна, выскобленный некрашеный пол. Вдоль стен массивные, я бы даже сказал - фундаментальные лавки. Посредине горницы стоит большой, не менее фундаментальный стол. На бревенчатых заструганных стенах развешаны пучки каких-то трав, которые и дают приятный слабый аромат. Я по привычке посмотрел в красный угол - икона с маленькой лампадкой имели место быть. Ощущение фольклорного музея, исторического фильма. Даже в моё время такой интерьер в жилом доме можно было встретить разве что в деревне староверов. Провожатый, который вежливо пропустил нас вперёд, тоже вошёл. Пока все осматривали интерьер, я оглянулся на мужика в капюшоне. Он быстро осенил себя крестным знамением и только потом перехватил мой взгляд. Я сделал вид, что ничего такого не заметил. Мужик окинул взглядом наш мини-табор и ушёл. Лампу, кстати, не оставил. Я снял с плеча оружие, положил на лавку. В тишине лязг железа прозвучал как гром. Расстегнул пояс РПС, стянул её с нескрываемым удовольствием. Мокрая куртка неприятно холодила и её тоже нафиг стащил. Опустился на скамью, спросил Лекса:
– Как с охраной груза и техники?
Вопрос не праздный. Мы на территории хоть и гостеприимных, но незнакомых людей. Лекс скинул плащ и ответил:
– Мы сейчас на положении гостей и пока в поселении - никто не посмеет даже подойти к машинам. Если мы выставим охрану, то оскорбим хозяев... И насколько я наслышан о христианцах, а это именно они - мы для них безбожники и наше имущество для них богомерзкое или типа того. Так что никто в машины не полезет.
– Понятно.
Я пожал плечами, хотя в скудном освещении силофонарей этого никто наверное и не видел. Лекс тут командир и он решает. Раз так решено, то мне можно расслабиться. Тем более - если делать вид, что нихрена ценного в машинах нет, то и соблазна это проверить у местных меньше. А кстати, интересно Лекс их назвал - христианцы. Спрошу-ка его:
– Командир, а что за христианцы такие?
Все как-то прислушались, стараясь поменьше шуметь, шуршать и греметь снаряжением. Что называется - попал в точку. Всем интересно, но спросить решился только я. "Всё, что вы хотели знать о христианцах, но боялись спросить". Лекс сел за стол и потёр лицо ладонями:
– Мне известно не так уж и много. Сами они говорят, что вера у них очень древняя. Они верят в то, что Бог один, но он в трёх лицах. Ещё их вера говорит, что телесное существование лишь подготовка к вечной жизни. Да, и вот что - по их представлениям женщина создана позже мужчины, причём из его ребра и поэтому как бы второго сорта. Жена для мужа практически собственность.
Калинина пробормотала:
– Нифига себе порядки.
– Да-да. Так что прошу это учесть при общении. И вообще я бы попросил общаться с местными, тем более женщинами как можно меньше. Проблемы с хозяевами нам не нужны.
Все согласились, что - да, не нужны. Без лишних разговоров поделили лавки и расположились спать. Я долго лежал с открытыми глазами и думал о загадке местных христиан. Кто они? Откуда здесь, в Мире, эта земная вера? Интересно бы было взглянуть на их Библию - она о земных событиях или о местных? Вопросы плодились и множились, но ответов не было. Постепенно я уснул, а проснулся раньше всех по вполне прозаической причине физиологического свойства и отправился искать то заведение, которое есть в любом доме, независимо от вероисповедания. Да, я о туалете.
Дверь даже не скрипнула. Я выглянул в коридор. Никого. Подтянул штаны, поёжился. Обулся. Подумал - брать ли пистолет с собой, но вовремя додумался, что это будет смешно даже для Диких земель. Полный решимости, я снова вышел в коридор. Решимость уже ощутимо давила и просилась наружу. То ли интуиция меня направила, то ли инстинкт, однако вожделенный дворец раздумий нашёлся неожиданно быстро. Не ватерклозет, но мне сойдёт любой, ибо я не привередливый. Возвращался уже не спеша, степенно. Прошёл до входной двери. Ткнулся - открыто. На улице разгорался серо-оранжевый день. Низкие облака моросили мелким, плотным дождём. Это на весь день... Хреново. Заняться-то решительно нечем. Закрыл дверь в дождь и пошёл назад. Все ещё спали, так что я снова завалился на лавку и постарался хотя бы задремать.
По мере того, как коллеги просыпались, становилось шумно. Каждый по-очереди глянул в оконце, чтобы лично убедиться в том, что на улице льёт как из ведра. Ещё мне пришлось выступать проводником до гигиенического сооружения сначала для мужиков, потом для Марики и Ню. Мы уж собирались завтракать сухим пайком, как пришёл вчерашний провожатый. Был он уже не в дождевике, а в домашней одежде. Ну не в "ковбойской", но тоже колоритненько выглядело - тёмно-синие галифе с лампасами и такого же цвета свободная рубаха. Картину дополняли чуб на голове и нагайка за поясом. "Тихий Дон", блин медный. Я нервно хихикнул в кулак, маскируясь под кашель. Интересно - комиссара в кожанке потом встречу? Меня он уже особо не шокирует. "Казак" тем временем привычно перекрестился на образа, заинтересовав этим Нюту, и поведал:
– Утро доброе, странники. Сейчас бабы завтрак соберут.
Он так и сказал - "бабы". Давненько я это слово тут не слышал именно в таком повседневном употреблении. В ироничном или ругательном смысле приходилось слышать, но чтоб вот так запросто женщин бабами называли - такого не слышал давно. Украдкой глянул на Марику. Она сузила глаза, но и только. А провожатый представился:
Звать меня - Фрол.
Мы в ответ так же коротко представились. Пока все рассаживались за столом, я в голове распинывал по тёмным углам неудобные вопросы и бредовые версии. Вот КАК совместить реанимационные комплекты с Земли двадцать второго века и этого Фрола в прикиде казака? Предохранители на мозгах опасно нагрелись и потрескивали. В довершение ко всему пришли, мать их, бабы с грёбаным завтраком, шоб он провалился. Пара тётенек , в цветных платках и длинных - до пят, платьях, принесли на деревянных подносах гречневую кашу в глиняном горшке, тарелки и пару глиняных же крынок с молоком. Добили окончательно деревянными ложками. Предохранители прощально хрустнули и осыпались. Я оставил в покое вырубившиеся мозги и придвинул к себе тарелку с аппетитно пахнущей кашей.