Кругом - сплошная ложь
Шрифт:
– А я, по-вашему, кто?
– спросил я. - Простите? - Ну, я имею в виду, судя по моему выговору, я кто? - Думаю, албанец, сэр.
"Разогнавшись, Бык Крайский врезался в защищенный бок лошади. Однако ему не удалось поднять ее на рога. Проявив незаурядные способности пикадора, Отс-старшая уперлась копьем в сплетение мышц на спине Крайского. Бык Крайский взревел от боли. Показались первые капли крови..."
Поел я уже безо всякого аппетита, отправляя куски в рот в состоянии нервного возбуждения. Расплатился и бросился к первому попавшемуся телефонному автомату. Набрал номер Симыной мамы: никого. Внезапно я так рассвирепел, что окажись поблизости Майкл Майерс, я бы без сомнения сделал из него отбивную котлету. Но Майкла Майерса не было видно, и я пошел домой.
В коридоре на моем этаже стояли журнальные столики. На одном из них совокуплялась молодая парочка. - Эй, привет!
– крикнул мне парень, когда я вышел из лифта. - Привет, - бросил я и побрел по коридору. Потом застыл как вкопанный, обернулся. Да, трахаются у всех на глазах! Парень снизу, девчонка сверху. Вот дела! - Чего вылупился?
– спросила девчонка и дунула себе на челку. - Фу, как грубо!
– осадил ее парень.
– Оказывается, ты не умеешь себя вести в общественных местах. - А разве это общественное место? Это кровать. Все средиземноморское побережье - это большая кровать... Дальше слушать я не стал. Когда я вошел в номер, Тролль сидел на телевизоре и болтал ногами. Болтать ногами - его любимое занятие. И тут я подумал, что зря наверное удивлялся совокуплению парочки в общественном месте. Куда парадоксальнее должна выглядеть ситуация, когда ты заходишь в номер, а там на телевизоре сидит призрак и болтает ногами. - Малышка не появлялась?
– первым делом осведомился я. - Нет, не появлялась, из чего можно сделать кое-какие выводы. - Что за гнусные намеки?
– проворчал я. - Кто-то, по-видимому, втрескался по уши. Малышка почувствовала это и исчезла. - Ну вот еще! - Нечего Ваньку валять. Ты прекрасно знаешь, что я прав. - Тоже мне, провидец нашелся. - Провидец не я, а Малышка. Она подобные вещи улавливает моментально. И потом, если это не так, объясни, пожалуйста, зачем мы до сих пор здесь торчим, тщательно скрывая свой впечатляющий успех от клиента? - Я просто обещал найти Симу, обещал! - Кому? - Ее матери! Знаешь тут произошла одна странная вещь... И я рассказал ему о недавнем происшествии в ресторане. - Вот!
– воскликнул Тролль, когда я закончил.
– Вот! Я не стал интересоваться, что он подразумевает под словом "вот!", и ему пришлось самому над этим задуматься. - Ошибка исключена?
– спросил он уже совсем другим голосом. - Я не верю, что на свете могут существовать столь похожие друг на друга люди, - отозвался я. - Да, но испанский язык! Это, конечно, был довод. - Когда-то она работала театральным критиком. Возможно, она специализировалась
– Тролль сосредоточился.
– Нет, не выходит. Испания никогда не была законодательницей мод в театральной жизни. Античный театр - Греция, дель арте - Италия, Шекспир - Англия, Мольер - Франция, Станиславский - Россия, Бертольд Брехт - Германия... Так что... Если не считать корриды... Мне почему-то вспомнилось наше первое дело в Берлине, когда мы с Джаичем охотились за криминальной группой "Фокстрот". Тогда мне казалось, будто я гладиатор на ристалище. Теперь вот коррида. Меня это не устраивало. - Коррида - это не театр, - возразил я. - Не драматический театр, - согласился Тролль.
– Не опера, не балет, не театр марионеток. Но это - театральное действо. Зрелище. - Только не нужно утверждать, что, сказавшись театральным критиком, Отс-старшая имела в виду, что она - специалист по корриде... Кстати, здесь неплохие театры-кабаре, - спохватился я. - Час от часу не легче! Театры-кабаре хороши повсюду. Ну и что с того? - И все же это была она, - убежденно проговорил я.
– К тому же и по телефону она не отвечает. - Мало ли, - Тролль пожал плечами, - причины могут быть самыми разными. Скажем, обрыв на линии. - Нет, тут ведется какая-то крупная игра. Постой...
– Меня словно обухом по голове стукнуло.
– А если в действительности со мной встречалась не мать Симы? Я имею в виду, тогда, в "Блудном сыне". - Как это могло случиться? Ты ведь связывался по телефону именно с ней. - А ответила не она. - По-моему, ты теряешь всякое чувство реальности. Я щелкнул пальцами, после чего указательный наставил на него. - Она знала то, чего не должна была знать! Галаган исчезновение своей дочери держит в глубокой тайне. А Отс-старшая в разговоре со мной уточнила, что Варвара исчезла все же на несколько дней раньше, чем ее дочь. Как я раньше-то не сообразил? - Стареешь, - скривил губы Тролль. Однако возбуждение передалось и ему. Но кто же тогда встречался с тобой в "Блудном сыне"?! - Хотел бы я сам это знать. - Да, но ты ведь тогда рассказывал, что мать и дочь похожи друг на друга. - Верно.
– Я почувствовал, что теряю почву под ногами.
– И это не может быть совпадением. Очевидно, все же, это была Отс-старшая. - Есть и второй вариант, - подсказал Тролль.
– На фотографии - не Отс-младшая. Если это была подставка, то подставка продуманная. Тогда спрашивается, кого мы вообще тут разыскиваем? - Да, но ведь на той фотографии все же кто-то изображен!
– в отчаянии возразил я. - Естественно! На той фотографии изображена дочь подставки. А в школьном альбоме Варвары разве не было Симыной фотографии? - Была. Правда, не такая удачная, в профиль, но была, так что и эта версия с дочерью подставки... и вообще, - я немного успокоился, - все это слишком мудрено. - Мне это нравится!
– взвился фантом.
– Если на фотографии была настоящая Сима Отс, значит ты разговаривал с ее настоящей матерью. А если ты разговаривал с ее настоящей матерью, откуда ей было известно о том, когда пропала Варвара Галаган? Ведь по твоему же собственному утверждению, посол этот факт тщательно скрывал. - Давай рассуждать логично, - предложил я.
– Я ведь не Штирлиц. И квартира старшей Отс не явка в Цюрихе, которую провалили, когда туда направился Плейшнер. - Не в Цюрихе, а в Берне, - попытался навязать мне дискуссию Тролль. - Неважно! На встречу пришла, конечно же, настоящая Отс, беру свои слова обратно. А вот каким образом ей стало известно об исчезновении Варвары... - Давай подумаем, могла ли она в принципе, обладая этой информацией, вести себя тогда искренне.
– Тролль чиркнул спичкой об экран телевизора и прикурил трубку.
– С Галаганом она была знакома, она сама об этом говорила. Если к тому же она не была причастна к исчезновению Варвары, то узнать об этом она могла только от посла или от его супруги. Значит с кем-то из них у нее сохранилась довольно тесная связь. - Или она все же была причастна к исчезновению Варвары. - Чушь! Мы ведь, к счастью, знаем, где сейчас Варвара и с кем. - Но если она не причастна к исчезновению, если у нее действительно сохранилась связь с этим семейством, то почему же она об этом не рассказала? И даже сделала вид, будто ей неизвестно, работает ли еще папаша Галаган послом. Мало того, она очень удивилась, когда узнала, что работает. И это сегодняшнее загадочное превращение! Бред какой-то! Я начал стягивать с себя рубашку. Пора было ложиться спать. Утро вечера мудренее. Разумеется, в ванную Тролль меня не сопровождал. Возвратившись, я снял шорты и растянулся на простынях. - Нет, без корриды здесь не обойтись, - пискнул Тролль. Он, видимо, еще не наговорился вдоволь.
– Театральная критикесса, к тому же отличное владение испанским... Безусловно, это натура более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Придется во что бы то ни стало изучить драматургию боя быков. Он и в дальнейшем продолжал стоять на своем. Отсюда и появился в его записках персонаж под именем "Бык Крайский". Я отвернулся от него и тотчас же уснул.
Г Л А В А 9
И на следующий день Малышка не появилась. Сколько времени можно шляться по музеям? Я лежал на кровати, вяло шевеля конечностями, и пытался воспроизвести в памяти хотя бы одну из картин Сальвадора Дали. Неожиданно дверь в номер распахнулась, и на пороге показался Горбанюк, ведомый за руки Соней и Лив. При этом каждая из норвежек буквально вжалась в него своей обнаженной грудью. Вид у Горбанюка был слегка испуганный. - У них что, бешенство матки?
– прохрипел он по-русски. - Очень может быть, - согласился я.
– Во всяком случае они уже изнасиловали до смерти нескольких мужчин здесь в отеле. Так что берегись. Словно в подтверждение моих слов, ладонь Лив легла на детородный орган Горбанюка. Норвежка скорчила недовольную гримасу. От пытливого взгляда Сони гримаса не укрылась. Они чмокнули моего незадачливого сослуживца в обе щеки, проговорили "бай" и со смехом ускакали. - Ничего себе, - проговорил Горбанюк. - Неужели после ночей, проведенных со Светланой, на тебя еще могут произвести впечатление столь невинные шалости? - Что ты знаешь о Светлане? - О ней разве нужно знать что-то особенное? - Иди ты к черту! - Нет, правда, когда я первый раз тебя с ней увидел, я было подумал, что у тебя бешенство папки. Надеюсь, Майклу Майерсу все же удалось прооперировать ей вчера гланды? - Тебе лишь бы зубы поскалить.
– Он раскрыл принесенную с собой синюю кожаную папку.
– Получи и распишись. Надеюсь, в дальнейшем я смогу распоряжаться своим отпускным временем по собственному усмотрению? Это был краткий отчет о деятельности банкирского дома Карас и какой-то бланк, заполненный доктором Мебелем. Я просмотрел отчет. Оказывается, банкирский дом Карас оперировал финансами исключительно в сфере порнографии: порнографические журналы, порноклубы, платные порнографические телеканалы, порнографические киностудии, гостиницы, куда стекалась публика с сомнительной репутацией, и т.д. и т.п. Годовой оборот оставался пока относительно небольшим, но дело было поставлено достаточно профессионально. Видимо, господин Карас умел выжать из женского тела максимум возможного. В последнее время банк перешел на более агрессивную инвестиционную политику, вкладывая деньги в порнобизнес не только в Испании, но и во Франции и в Португалии. Упоминалась даже Андорра. В связи с тем, что я проявил интерес к почерку доктора Мебеля, сотрудник нашего представительства в Бильбао, работавший над отчетом, счел нужным уточнить, что доктор Мебель также относится к числу клиентов банка Караса. Ему принадлежал отель "Вавилон любви", являющийся по сути "домом свободной любви", но недавно Мебель оказался в весьма затруднительном положении, и, если бы не женитьба, и не свежие финансовые вливания из средств, принадлежащих супруге (теперь она является совладелицей отеля), не избежать ему окончательного краха, разорения, банкротства. В Лорет Мебель владел также виллой в фешенебельном районе. Адрес прилагался. - Свободен, как птица, - обрадовал я Горбанюка.
– В котором часу ты сегодня проснулся? - Иди к черту! Обращаться к Лили с просьбой о проведении еще одной графической экспертизы не имело смысла. И невооруженным глазом было видно, что открытку Варваре, а также записку, найденную у убитой в Аквапарке девушки, написал именно доктор Мебель. Я даже понял, почему почерк его с самого начала мне показался странным. Ведь он принадлежал иностранцу, рука которого больше привыкла к выведению букв латинского алфавита.
Минут через пятнадцать после ухода Горбанюка я окатил Тролля водой. Произошло это оттого, что он сделался просто невыносимым. Так ему хотелось, чтобы мы наконец занялись слежкой. Появилась горничная, окинула взглядом лужу на полу, укоризненно покачала головой и принялась за уборку. При этом она елозила шваброй как раз по хрипящему, бьющемуся в судорогах Троллю. Пару минут я наблюдал за этой картиной, потом бросил в рюкзачок ролики, томик Фицджеральда, "вокман" и занял позицию в центре холла. К тому моменту, когда появилась Варвара в обнимку с мужчиной среднего роста, я успел проглотить несколько рассказов, прослушать "Одинокого человека" Элтона Джона и нацепить ролики. Я посмотрел на часы, было двадцать восемь минут второго. Лицо человека, который обнимал Варвару, словно было вырублено из гранита топором скульптора эпохи неандертальцев. Другими словами, если исходить из предположения, что скульптура - это камень, от которого отсекли все лишнее, то в данном случае лишнего все же осталось достаточно. Очевидно, это и был доктор Мебель. Он что-то коротко бросил Циркулю, дежурившему у стойки. Тот согнулся чуть ли не в три погибели, выстрелив в хозяина угодливой улыбкой. Тем временем супруги Мебель уселись в поджидавший их у входа огромный белый "Вольво". Словно идиот, я выкатился на роликах за ними следом. Меня охватила ярость. В то время, когда предмет наблюдения перемещал свою толстую задницу с помощью роликов, я гонялся за ним, обливаясь потом, на своих двоих. Когда же наконец я подготовился к гонкам на роликах, объект, даже не ведая о предпринятых мною титанических усилиях, пересаживается на автомобиль. При подобном везении не придется особенно удивляться, если в следующий раз, когда я запасусь машиной, она воспользуются вертолетом или космическим кораблем! Разогнавшись, я пулей влетел в лифт, и через минуту пулей вылетел из него на своем этаже. Тролль уже очухался. Он неподвижно сидел на шифоньере, хмуро уставившись на носки своих ботинок. - Все из-за тебя, козла!
– рявкнул я и принялся переодеваться. Потом, не произнеся больше ни слова, отправился на автобусную станцию. Там я приобрел билет на ближайший рейс до Барселоны. Если уж меня преследует такое фатальное невезение с Варварой и Мебелем, лучше заняться Адой Карас. Другими словами, нужно во что бы то ни стало "ломать масть". Из головы не выходила записка, в которой утверждалось, что Сима в безопасности пока жива Эльза Кук. Но Эльзы-то Кук уже мертвы! Обе! В отличие от Тролля я не верил, что здесь как-то замешана настоящая Эльза Кук. Та, которой некогда принадлежал паспорт. Просто автору записки было известно о существовании близнеца. Я попытался порассуждать о том, охотился ли убийца за обеими девушками, или в Аквапарке он по ошибке разделался не с той? Девушки имели какое-то отношение к Мебелю. Теперь, когда выяснилось, что записка написана его рукой, я мог бы без труда прижать его к стенке. Вот только оставалось загадкой, известно ли ему что-нибудь о нынешнем местонахождении Симы Отс. На какое-то время я отвлекся от мыслей, разглядывая местный ландшафт. Ведь что там ни говори, а в Испании я оказался впервые. Вокруг простирались залитые солнцем зеленые холмы, усаженные виноградниками. Кое где на склонах можно было заметить огород. С поросших лесом гор то и дело поднимался дым деревья горели. Находящиеся в автобусе местные жители, впрочем, на пожар никак не реагировали. Видимо, это было здесь в порядке вещей. Потом за окнами замелькали пригороды, и, наконец, мы ворвались в Барселону. Я ступил на раскаленный асфальт и огляделся. Стояла страшная жара, город тонул в мареве и казался призрачным. И все же я решил пройтись пешком. Слева от меня, если смотреть по ходу движения, простиралась бухта, чуть дальше начинался порт. Я миновал, предположительно, какое-то серьезное правительственное учреждение, поскольку на площади возле него застыл в угрожающей позе морской пехотинец с карабином наперевес. Марка карабина была мне незнакома, но дизайн способен был произвести впечатление. Чуть позже я достиг развязки дорог, от которой направо уходила одна из центральных улиц. Здесь я купил путеводитель по городу. Карасы жили в центре, в районе Бари (их адрес я привез с собой еще из России), совсем недалеко от того места, на котором я сейчас находился. Я пробрался через лабиринт кривых, узких улочек.
Семья банкира занимала целый этаж в солидном темно-сером особняке. Возле их подъезда я заметил машину Мебеля. Вот так удача! Впрочем, это обстоятельство заставило мобилизоваться. Ведь поначалу я только собирался поглазеть на дом банкира, примериться, послоняться перед входом, а затем уделить какое-то время знакомству с Барселоной. Словом, рассматривал эту поездку как познавательный тур, не более того. А теперь вот пришлось полностью сконцентрироваться на деле. Я осмотрелся. Напротив дома был разбит скверик. В тени дерева там стояла свежевыкрашенная скамейка, на которой я с удовольствием развалился, вытянув ноги. Значит Карасы и Мебели поддерживают между собой какие-то отношения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Коль и в России Варвара и Ада были подружками, то на чужбине они и подавно должны были держаться друг друга. Я провел в тени тридцать девять безмятежных минут. Потом идиллию грубо нарушили Мебель и Ада. Я узнал ее по фотографиям, которых у меня было в избытке. Они вынырнули из подъезда и побрели куда-то вдоль улицы. Причем Мебель обнимал Аду за талию точно также, как в "Вавилоне любви" он обнимал Варвару. А куда, собственно, подевалась Варвара? Я с неприязнью воззрился на парочку. Нет, чтобы воспользоваться автомобилем! Идут пешком, словно бы приглашая пристроиться в кильватер. Словно провоцируют: ищейка, возьми след. А вот и не возьму! Они уже скрылись за углом, а я все упрямился. Как маленький ребенок. Пока не понял, что в любом случае уже опоздал. Что они ушли. Их нет. Тогда у меня начались приступы совести. Закончилось все тем, что я все же оторвал задницу от скамейки и вошел в дом. Поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Открыла мне темноволосая женщина средних лет, вероятно - служанка. Я обратился к ней сначала по-английски, затем по-немецки, поскольку на этих языках мне было легче общаться, чем по-испански, но она вообще ничего не ответила. Лишь жестом пригласила войти и проводила в просторную комнату. Из мебели здесь была только софа, выгнутая таким образом, что на ней можно было занять лишь полулежачее положение. На софу была наброшена шкура белого медведя. Пол был устлан белым шерстяным ковром. Напротив софы прямо на полу стоял телевизор. Вот и все. Когда я оглянулся, женщины, впустившей меня, рядом уже не было. Я пересек комнату и вышел на террасу. "Вольво" Мебеля по-прежнему стоял у подъезда. На него еще падали лучи солнца, а на террасу уже нет. Интересно, куда все же подевалась Варвара? Я уселся на стоявшую здесь кресло-качалку и принялся раскачиваться, наблюдая за тем, что происходит на улице. Появилась служанка со стаканом апельсинового сока на подносе. Я поднялся, поблагодарил и сделал большой глоток. В бокале плавали кубики льда. Потом я начал раскачиваться с удвоенной энергией. А потом обнаружил, что на тротуаре стоит Ада Карас и с удивлением смотрит на меня. Еще бы: какой-то незнакомый мужик устроился у нее на террасе словно у себя дома и потягивает апельсиновый сок из бокала. Да к тому же раскачивается на кресло-качалке с энтузиазмом шимпанзе. Я кивнул ей в знак приветствия, а потом даже помахал рукой. Она скрылась в подъезде. Машина Мебеля все еще стояла на прежнем месте, но теперь исчез и Мебель. Почти одновременно мы появились на пороге гостиной друг напротив друга. Фигурка у нее была вполне сносная. На голове - супер-гипер-химия. Но по части боевой раскраски подружке Горбанюка Светке она и в подметки не годилась. - Какого хрена вы приперлись сюда?
– прошипела она со злостью.
– Вам же были даны совершенно четкие инструкции. Я опешил. Но уже в следующий момент с удивлением услышал собственный голос:
– Так сложились обстоятельства. - Сомневаюсь, что мой супруг будет в восторге, - продолжила она с вызовом. - Между прочим, он скоро приедет. - Сожалею, что так получилось, - проговорил я. - А где второй?
– спохватилась она.
– Вас ведь должно быть двое! - Ну, в принципе, у меня есть напарник, - пробормотал я. - Господи! Вы квадрат или левый хук? Неужели вы владеете джиу-джитсу? Глядя на вас, можно подумать, что вы всю жизнь проработали бухгалтером в каком-нибудь занюханном учреждении и ходили, не снимая нарукавников. Вот уж по поводу занюханного учреждения ей лучше бы помолчать. Представляю себе, что сталось бы с торговым домом Карас, если бы до Лили дошло высказывание Ады. - Так вы квадрат?
– не унималась она. - Да уж скорее усеченный конус. - Что?!
– Она просверлила меня взглядом.
– Кто вы такой? Что вам нужно? Кто вас прислал? - Думаю, вы приняли меня за кого-то другого.
– Я попытался рассмеяться, однако звуки, которые при этом удалось исторгнуть, на смех были мало похожи.
– Меня зовут Крайский, а позволил я себе к вам обратиться в связи с одним щекотливым обстоятельством. - Вы сутенер? - Б-же упаси! - Тогда я вообще ничего не понимаю! Горничная сказала, что вы говорите по-английски и по-немецки, но что по вам сразу видно, кто вы такой. - Она намекала на то, что я похож на сутенера?
– удивился я. - Да нет же, на русского! - Обидно. А я рассчитывал, что больше смахиваю на белого воротничка с Уолл-стрит. - У вас мания величия. - Наверное. - Зачем вы пришли? Я приняла вас за одного парня, о котором знаю, что он тоже владеет английским и немецким. Вам нужен мой муж? - А он дома?
– поинтересовался я. Вопрос был дурацким, поскольку она уже сказала, что его нет. И что он вскоре должен прийти. - Нет, но даже если бы и был... у нас дома о делах не принято говорить. Она открыла сумочку и достала оттуда визитку. - Вот координаты его банка. Я прошелся по комнате и поставил пустой бокал на телевизор. Что там ни говори, а любопытно пообщаться с женщиной, покорившей сердце банкира, специальностью которого является обнаженное женское тело. - Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел побеседовать с вами.
Она удивленно вскинула брови. - Со мной? О чем? - Видите ли, я - частный детектив, и в настоящий момент выполняю одно щекотливое поручение. А точнее - разыскиваю женщину. И эта женщина, по-видимому, сейчас находится где-то здесь. К тому же она - ваша хорошая знакомая. - Вот как?
– Ее лицо словно окаменело.
– Вы меня заинтриговали. Она предложила присесть рядом с ней на софу, что по сути означало прилечь. Я повиновался. - И эту женщину зовут?..
– Она выжидательно замолчала. - Сима Отс. Чего темнить, решил я. Как бы то ни было, пора вскрывать нарыв. Пригрозить бы ей чем-нибудь. Кое-что в запасе ведь у меня имеется. - Сима? О, боже! Она исчезла?!
– оживилась Ада.
– Я не видела ее уже целую вечность. Вы говорите, она находится где-то поблизости? Но это невозможно! У нее есть мой адрес, и если бы она... А кто вас нанял? - Неважно. Мой клиент... одним словом он от нее без ума. А его имя не имеет никакого значения. - Не имеет, так не имеет.
– Она вроде бы оставалась спокойной, но мне показалось, что это спокойствие напускное, и что на самом деле ее что-то встревожило. Странно. Мало ли кто мог потерять рассудок из-за Симы Отс. Но почему вы решили, что я смогу быть вам полезной? Да, мы когда-то учились вместе, но с тех пор прошло уже много лет. Каждый из нас двинулся своей дорогой... - Тогда откуда у нее ваш адрес? Вы ведь сами только что сказали, что у нее есть ваш адрес, - напомнил я ей. - О, господи! Мы как-то встретились случайно, когда я приезжала навестить своих родителей. Вот я и дала... Честно говоря, я даже не предполагала, что ей когда-либо удастся добраться до Барселоны. - Почему? - Знаете, она не из тех людей, которых можно назвать везунчиками. Казалось бы, и красива, и умна, а вот на тебе - одни неурядицы в личной жизни. Да и карьера у нее как-то не складывалась. Не буду утверждать, что упоминание о неприятностях в личной жизни Симы меня как-то огорчили. - А вы относитесь к людям, которых можно назвать везунчиками? поинтересовался я. Она посмотрела на меня с неожиданной враждебностью. - Причем здесь я? - Ну, мне бы хотелось понять, какие у вас критерии. Чтобы в дальнейшем мы могли разговаривать на одном языке. - А о чем нам еще разговаривать?
– холодно поинтересовалась она.
– Я ведь уже дала понять, что о Симе мне ровным счетом ничего неизвестно. - Прискорбно слышать. - Ничего не поделаешь. Я с трудом выбрался из софы и сделал несколько разминочных шагов по комнате. - Если вдруг вы что-нибудь разузнаете... Может быть она позвонит или... - Да, вдруг я что-нибудь разузнаю, - тут же подхватила она.
– Где я смогу вас найти? Вскрывать нарыв, так вскрывать, подумал я. Когда-то хирург мне чистил нарыв на ноге. Было это достаточно болезненно. Но потом сразу стало легче. Я проговорил: - Гостиница "Вавилон любви", в Лорет де Мар. Но при этом на всякий случай назвал неправильный номер комнаты. Хотя это и было верхом глупости. - В Лорет де Мар?
– переспросила она.
– Первый раз слышу о существовании подобного отеля. Хорошо, я запишу. В дальнейшем я бы не поверил ни единому ее слову. Но она уже повернулась ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен. И ни единого слова, которому бы я не поверил, не произнесла.
Я покидал Аду Карас с ощущением того, что совершена серьезная ошибка. Мне показалось, что назрела необходимость сделать неожиданный шаг и я его сделал, но, по-видимому, не в том направлении, что нужно... Между прочим, машины Мебеля возле дома уже не было. Произошла какая-то странная рокировка с участием ключевых фигур. Я поднял голову. Ада стояла на террасе и курила. Струйка дыма, растворяясь, медленно поднималась вверх. Я картинно развел руки в стороны, словно бы извиняясь за непрошеное вторжение, и медленно побрел вдоль улицы. Интересно, за кого она меня приняла? Употребила при этом какие-то непонятные термины: "квадрат", "левый хук". Скрывшись за углом, я воровато огляделся. Потом, сделав внушительный крюк, пробрался в сквер, который располагался на противоположной стороне улицы. Еще совсем недавно я восседал здесь в тени на скамеечке, в блаженстве вытянув ноги. На сей раз, спрятавшись в кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост. Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас? Удовлетворив - и к тому же весьма сносно - потребности организма, я вышел на улицу и через несколько шагов наткнулся на... фигуру Дон Кихота. Вначале я подумал, что это - статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо! Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем, на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе ясно различимый голос произнес: "Возвращайся назад". Я замер, словно борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать серебро в большую мятую кружку. "Ты еще здесь, бестолочь?" - услышал я. Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов. Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.
На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый "Вольво". На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон. - Она их вызвала!
– возбужденно прошептал я. И повторил: - Она их вызвала! В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную. Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве. Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс? Но это был не он. - Сеньор очень любопытный, - произнес хриплый голос по-русски.
– Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела. Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего жилистый. - Сори, - пробормотал я. - Ты у меня сейчас получишь "сори"! Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки. - Ай донт андестен ю, - пролопотал я. - Ты у меня сейчас получишь "ай донт андестен ю"! Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями. - Теперь андестен?!
– прохрипел он. - Квадрат! Осторожнее!
– воскликнул другой. Ах, вот оно что! Квадрат - это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли? - Не советую так со мной обращаться, - прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы.
– Я работаю на Лили Лидок. - На кого?
– переспросил Квадрат. А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое. - И мне все про вас известно, - не унимался я.
– Например, этого, длинного зовут Левый Хук. - Ну так может пришить тебя на всякий случай? Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие. - Спрячь, - приказал ему Квадрат.
– Не было такого указания. - А, сморкаться я хотел... - Спрячь! Левый Хук нехотя подчинился. - Чье задание ты выполняешь?
– обратился ко мне Квадрат. - Лили Лидок. - А кто это? - Руководитель корпорации "Гвидон". Я - один из ее детективов. - Тоже мне, детектив сраный!
– подал голос Левый Хук. - Заткни пасть!
– рявкнул Квадрат.
– А с какой это стати корпорация "Гвидон" заинтересовалась Симой Отс? По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против "Гвидона". - Чего не знаю, того не знаю, - отозвался я.
– Было приказано найти ее вот и все. У нас задавать вопросы не принято. - Ладно, - проговорил Квадрат.
– Если ты не знаешь, мы выясним. "Гвидон" одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда... Если же нет - пеняй на себя.
Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю...
В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала...