Кругом - сплошная ложь
Шрифт:
– А я, по-вашему, кто?
– спросил я. - Простите? - Ну, я имею в виду, судя по моему выговору, я кто? - Думаю, албанец, сэр.
"Разогнавшись, Бык Крайский врезался в защищенный бок лошади. Однако ему не удалось поднять ее на рога. Проявив незаурядные способности пикадора, Отс-старшая уперлась копьем в сплетение мышц на спине Крайского. Бык Крайский взревел от боли. Показались первые капли крови..."
Поел я уже безо всякого аппетита, отправляя куски в рот в состоянии нервного возбуждения. Расплатился и бросился к первому попавшемуся телефонному автомату. Набрал номер Симыной мамы: никого. Внезапно я так рассвирепел, что окажись поблизости Майкл Майерс, я бы без сомнения сделал из него отбивную котлету. Но Майкла Майерса не было видно, и я пошел домой.
В коридоре на моем этаже стояли журнальные столики. На одном из них совокуплялась молодая парочка. - Эй, привет!
– крикнул мне парень, когда я вышел из лифта. - Привет, - бросил я и побрел по коридору. Потом застыл как вкопанный, обернулся. Да, трахаются у всех на глазах! Парень снизу, девчонка сверху. Вот дела! - Чего вылупился?
– спросила девчонка и дунула себе на челку. - Фу, как грубо!
– осадил ее парень.
– Оказывается, ты не умеешь себя вести в общественных местах. - А разве это общественное место? Это кровать. Все средиземноморское побережье - это большая кровать... Дальше слушать я не стал. Когда я вошел в номер, Тролль сидел на телевизоре и болтал ногами. Болтать ногами - его любимое занятие. И тут я подумал, что зря наверное удивлялся совокуплению парочки в общественном месте. Куда парадоксальнее должна выглядеть ситуация, когда ты заходишь в номер, а там на телевизоре сидит призрак и болтает ногами. - Малышка не появлялась?
– первым делом осведомился я. - Нет, не появлялась, из чего можно сделать кое-какие выводы. - Что за гнусные намеки?
– проворчал я. - Кто-то, по-видимому, втрескался по уши. Малышка почувствовала это и исчезла. - Ну вот еще! - Нечего Ваньку валять. Ты прекрасно знаешь, что я прав. - Тоже мне, провидец нашелся. - Провидец не я, а Малышка. Она подобные вещи улавливает моментально. И потом, если это не так, объясни, пожалуйста, зачем мы до сих пор здесь торчим, тщательно скрывая свой впечатляющий успех от клиента? - Я просто обещал найти Симу, обещал! - Кому? - Ее матери! Знаешь тут произошла одна странная вещь... И я рассказал ему о недавнем происшествии в ресторане. - Вот!
– воскликнул Тролль, когда я закончил.
– Вот! Я не стал интересоваться, что он подразумевает под словом "вот!", и ему пришлось самому над этим задуматься. - Ошибка исключена?
– спросил он уже совсем другим голосом. - Я не верю, что на свете могут существовать столь похожие друг на друга люди, - отозвался я. - Да, но испанский язык! Это, конечно, был довод. - Когда-то она работала театральным критиком. Возможно, она специализировалась
– Тролль сосредоточился.
– Нет, не выходит. Испания никогда не была законодательницей мод в театральной жизни. Античный театр - Греция, дель арте - Италия, Шекспир - Англия, Мольер - Франция, Станиславский - Россия, Бертольд Брехт - Германия... Так что... Если не считать корриды... Мне почему-то вспомнилось наше первое дело в Берлине, когда мы с Джаичем охотились за криминальной группой "Фокстрот". Тогда мне казалось, будто я гладиатор на ристалище. Теперь вот коррида. Меня это не устраивало. - Коррида - это не театр, - возразил я. - Не драматический театр, - согласился Тролль.
– Не опера, не балет, не театр марионеток. Но это - театральное действо. Зрелище. - Только не нужно утверждать, что, сказавшись театральным критиком, Отс-старшая имела в виду, что она - специалист по корриде... Кстати, здесь неплохие театры-кабаре, - спохватился я. - Час от часу не легче! Театры-кабаре хороши повсюду. Ну и что с того? - И все же это была она, - убежденно проговорил я.
– К тому же и по телефону она не отвечает. - Мало ли, - Тролль пожал плечами, - причины могут быть самыми разными. Скажем, обрыв на линии. - Нет, тут ведется какая-то крупная игра. Постой...
– Меня словно обухом по голове стукнуло.
– А если в действительности со мной встречалась не мать Симы? Я имею в виду, тогда, в "Блудном сыне". - Как это могло случиться? Ты ведь связывался по телефону именно с ней. - А ответила не она. - По-моему, ты теряешь всякое чувство реальности. Я щелкнул пальцами, после чего указательный наставил на него. - Она знала то, чего не должна была знать! Галаган исчезновение своей дочери держит в глубокой тайне. А Отс-старшая в разговоре со мной уточнила, что Варвара исчезла все же на несколько дней раньше, чем ее дочь. Как я раньше-то не сообразил? - Стареешь, - скривил губы Тролль. Однако возбуждение передалось и ему. Но кто же тогда встречался с тобой в "Блудном сыне"?! - Хотел бы я сам это знать. - Да, но ты ведь тогда рассказывал, что мать и дочь похожи друг на друга. - Верно.
– Я почувствовал, что теряю почву под ногами.
– И это не может быть совпадением. Очевидно, все же, это была Отс-старшая. - Есть и второй вариант, - подсказал Тролль.
– На фотографии - не Отс-младшая. Если это была подставка, то подставка продуманная. Тогда спрашивается, кого мы вообще тут разыскиваем? - Да, но ведь на той фотографии все же кто-то изображен!
– в отчаянии возразил я. - Естественно! На той фотографии изображена дочь подставки. А в школьном альбоме Варвары разве не было Симыной фотографии? - Была. Правда, не такая удачная, в профиль, но была, так что и эта версия с дочерью подставки... и вообще, - я немного успокоился, - все это слишком мудрено. - Мне это нравится!
– взвился фантом.
– Если на фотографии была настоящая Сима Отс, значит ты разговаривал с ее настоящей матерью. А если ты разговаривал с ее настоящей матерью, откуда ей было известно о том, когда пропала Варвара Галаган? Ведь по твоему же собственному утверждению, посол этот факт тщательно скрывал. - Давай рассуждать логично, - предложил я.
– Я ведь не Штирлиц. И квартира старшей Отс не явка в Цюрихе, которую провалили, когда туда направился Плейшнер. - Не в Цюрихе, а в Берне, - попытался навязать мне дискуссию Тролль. - Неважно! На встречу пришла, конечно же, настоящая Отс, беру свои слова обратно. А вот каким образом ей стало известно об исчезновении Варвары... - Давай подумаем, могла ли она в принципе, обладая этой информацией, вести себя тогда искренне.
– Тролль чиркнул спичкой об экран телевизора и прикурил трубку.
– С Галаганом она была знакома, она сама об этом говорила. Если к тому же она не была причастна к исчезновению Варвары, то узнать об этом она могла только от посла или от его супруги. Значит с кем-то из них у нее сохранилась довольно тесная связь. - Или она все же была причастна к исчезновению Варвары. - Чушь! Мы ведь, к счастью, знаем, где сейчас Варвара и с кем. - Но если она не причастна к исчезновению, если у нее действительно сохранилась связь с этим семейством, то почему же она об этом не рассказала? И даже сделала вид, будто ей неизвестно, работает ли еще папаша Галаган послом. Мало того, она очень удивилась, когда узнала, что работает. И это сегодняшнее загадочное превращение! Бред какой-то! Я начал стягивать с себя рубашку. Пора было ложиться спать. Утро вечера мудренее. Разумеется, в ванную Тролль меня не сопровождал. Возвратившись, я снял шорты и растянулся на простынях. - Нет, без корриды здесь не обойтись, - пискнул Тролль. Он, видимо, еще не наговорился вдоволь.
– Театральная критикесса, к тому же отличное владение испанским... Безусловно, это натура более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Придется во что бы то ни стало изучить драматургию боя быков. Он и в дальнейшем продолжал стоять на своем. Отсюда и появился в его записках персонаж под именем "Бык Крайский". Я отвернулся от него и тотчас же уснул.
Г Л А В А 9
И на следующий день Малышка не появилась. Сколько времени можно шляться по музеям? Я лежал на кровати, вяло шевеля конечностями, и пытался воспроизвести в памяти хотя бы одну из картин Сальвадора Дали. Неожиданно дверь в номер распахнулась, и на пороге показался Горбанюк, ведомый за руки Соней и Лив. При этом каждая из норвежек буквально вжалась в него своей обнаженной грудью. Вид у Горбанюка был слегка испуганный. - У них что, бешенство матки?
– прохрипел он по-русски. - Очень может быть, - согласился я.
– Во всяком случае они уже изнасиловали до смерти нескольких мужчин здесь в отеле. Так что берегись. Словно в подтверждение моих слов, ладонь Лив легла на детородный орган Горбанюка. Норвежка скорчила недовольную гримасу. От пытливого взгляда Сони гримаса не укрылась. Они чмокнули моего незадачливого сослуживца в обе щеки, проговорили "бай" и со смехом ускакали. - Ничего себе, - проговорил Горбанюк. - Неужели после ночей, проведенных со Светланой, на тебя еще могут произвести впечатление столь невинные шалости? - Что ты знаешь о Светлане? - О ней разве нужно знать что-то особенное? - Иди ты к черту! - Нет, правда, когда я первый раз тебя с ней увидел, я было подумал, что у тебя бешенство папки. Надеюсь, Майклу Майерсу все же удалось прооперировать ей вчера гланды? - Тебе лишь бы зубы поскалить.
– Он раскрыл принесенную с собой синюю кожаную папку.
– Получи и распишись. Надеюсь, в дальнейшем я смогу распоряжаться своим отпускным временем по собственному усмотрению? Это был краткий отчет о деятельности банкирского дома Карас и какой-то бланк, заполненный доктором Мебелем. Я просмотрел отчет. Оказывается, банкирский дом Карас оперировал финансами исключительно в сфере порнографии: порнографические журналы, порноклубы, платные порнографические телеканалы, порнографические киностудии, гостиницы, куда стекалась публика с сомнительной репутацией, и т.д. и т.п. Годовой оборот оставался пока относительно небольшим, но дело было поставлено достаточно профессионально. Видимо, господин Карас умел выжать из женского тела максимум возможного. В последнее время банк перешел на более агрессивную инвестиционную политику, вкладывая деньги в порнобизнес не только в Испании, но и во Франции и в Португалии. Упоминалась даже Андорра. В связи с тем, что я проявил интерес к почерку доктора Мебеля, сотрудник нашего представительства в Бильбао, работавший над отчетом, счел нужным уточнить, что доктор Мебель также относится к числу клиентов банка Караса. Ему принадлежал отель "Вавилон любви", являющийся по сути "домом свободной любви", но недавно Мебель оказался в весьма затруднительном положении, и, если бы не женитьба, и не свежие финансовые вливания из средств, принадлежащих супруге (теперь она является совладелицей отеля), не избежать ему окончательного краха, разорения, банкротства. В Лорет Мебель владел также виллой в фешенебельном районе. Адрес прилагался. - Свободен, как птица, - обрадовал я Горбанюка.
– В котором часу ты сегодня проснулся? - Иди к черту! Обращаться к Лили с просьбой о проведении еще одной графической экспертизы не имело смысла. И невооруженным глазом было видно, что открытку Варваре, а также записку, найденную у убитой в Аквапарке девушки, написал именно доктор Мебель. Я даже понял, почему почерк его с самого начала мне показался странным. Ведь он принадлежал иностранцу, рука которого больше привыкла к выведению букв латинского алфавита.
Минут через пятнадцать после ухода Горбанюка я окатил Тролля водой. Произошло это оттого, что он сделался просто невыносимым. Так ему хотелось, чтобы мы наконец занялись слежкой. Появилась горничная, окинула взглядом лужу на полу, укоризненно покачала головой и принялась за уборку. При этом она елозила шваброй как раз по хрипящему, бьющемуся в судорогах Троллю. Пару минут я наблюдал за этой картиной, потом бросил в рюкзачок ролики, томик Фицджеральда, "вокман" и занял позицию в центре холла. К тому моменту, когда появилась Варвара в обнимку с мужчиной среднего роста, я успел проглотить несколько рассказов, прослушать "Одинокого человека" Элтона Джона и нацепить ролики. Я посмотрел на часы, было двадцать восемь минут второго. Лицо человека, который обнимал Варвару, словно было вырублено из гранита топором скульптора эпохи неандертальцев. Другими словами, если исходить из предположения, что скульптура - это камень, от которого отсекли все лишнее, то в данном случае лишнего все же осталось достаточно. Очевидно, это и был доктор Мебель. Он что-то коротко бросил Циркулю, дежурившему у стойки. Тот согнулся чуть ли не в три погибели, выстрелив в хозяина угодливой улыбкой. Тем временем супруги Мебель уселись в поджидавший их у входа огромный белый "Вольво". Словно идиот, я выкатился на роликах за ними следом. Меня охватила ярость. В то время, когда предмет наблюдения перемещал свою толстую задницу с помощью роликов, я гонялся за ним, обливаясь потом, на своих двоих. Когда же наконец я подготовился к гонкам на роликах, объект, даже не ведая о предпринятых мною титанических усилиях, пересаживается на автомобиль. При подобном везении не придется особенно удивляться, если в следующий раз, когда я запасусь машиной, она воспользуются вертолетом или космическим кораблем! Разогнавшись, я пулей влетел в лифт, и через минуту пулей вылетел из него на своем этаже. Тролль уже очухался. Он неподвижно сидел на шифоньере, хмуро уставившись на носки своих ботинок. - Все из-за тебя, козла!
– рявкнул я и принялся переодеваться. Потом, не произнеся больше ни слова, отправился на автобусную станцию. Там я приобрел билет на ближайший рейс до Барселоны. Если уж меня преследует такое фатальное невезение с Варварой и Мебелем, лучше заняться Адой Карас. Другими словами, нужно во что бы то ни стало "ломать масть". Из головы не выходила записка, в которой утверждалось, что Сима в безопасности пока жива Эльза Кук. Но Эльзы-то Кук уже мертвы! Обе! В отличие от Тролля я не верил, что здесь как-то замешана настоящая Эльза Кук. Та, которой некогда принадлежал паспорт. Просто автору записки было известно о существовании близнеца. Я попытался порассуждать о том, охотился ли убийца за обеими девушками, или в Аквапарке он по ошибке разделался не с той? Девушки имели какое-то отношение к Мебелю. Теперь, когда выяснилось, что записка написана его рукой, я мог бы без труда прижать его к стенке. Вот только оставалось загадкой, известно ли ему что-нибудь о нынешнем местонахождении Симы Отс. На какое-то время я отвлекся от мыслей, разглядывая местный ландшафт. Ведь что там ни говори, а в Испании я оказался впервые. Вокруг простирались залитые солнцем зеленые холмы, усаженные виноградниками. Кое где на склонах можно было заметить огород. С поросших лесом гор то и дело поднимался дым деревья горели. Находящиеся в автобусе местные жители, впрочем, на пожар никак не реагировали. Видимо, это было здесь в порядке вещей. Потом за окнами замелькали пригороды, и, наконец, мы ворвались в Барселону. Я ступил на раскаленный асфальт и огляделся. Стояла страшная жара, город тонул в мареве и казался призрачным. И все же я решил пройтись пешком. Слева от меня, если смотреть по ходу движения, простиралась бухта, чуть дальше начинался порт. Я миновал, предположительно, какое-то серьезное правительственное учреждение, поскольку на площади возле него застыл в угрожающей позе морской пехотинец с карабином наперевес. Марка карабина была мне незнакома, но дизайн способен был произвести впечатление. Чуть позже я достиг развязки дорог, от которой направо уходила одна из центральных улиц. Здесь я купил путеводитель по городу. Карасы жили в центре, в районе Бари (их адрес я привез с собой еще из России), совсем недалеко от того места, на котором я сейчас находился. Я пробрался через лабиринт кривых, узких улочек.
Семья банкира занимала целый этаж в солидном темно-сером особняке. Возле их подъезда я заметил машину Мебеля. Вот так удача! Впрочем, это обстоятельство заставило мобилизоваться. Ведь поначалу я только собирался поглазеть на дом банкира, примериться, послоняться перед входом, а затем уделить какое-то время знакомству с Барселоной. Словом, рассматривал эту поездку как познавательный тур, не более того. А теперь вот пришлось полностью сконцентрироваться на деле. Я осмотрелся. Напротив дома был разбит скверик. В тени дерева там стояла свежевыкрашенная скамейка, на которой я с удовольствием развалился, вытянув ноги. Значит Карасы и Мебели поддерживают между собой какие-то отношения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Коль и в России Варвара и Ада были подружками, то на чужбине они и подавно должны были держаться друг друга. Я провел в тени тридцать девять безмятежных минут. Потом идиллию грубо нарушили Мебель и Ада. Я узнал ее по фотографиям, которых у меня было в избытке. Они вынырнули из подъезда и побрели куда-то вдоль улицы.
– прошипела она со злостью.
– Вам же были даны совершенно четкие инструкции. Я опешил. Но уже в следующий момент с удивлением услышал собственный голос:
– Так сложились обстоятельства. - Сомневаюсь, что мой супруг будет в восторге, - продолжила она с вызовом. - Между прочим, он скоро приедет. - Сожалею, что так получилось, - проговорил я. - А где второй?
– спохватилась она.
– Вас ведь должно быть двое! - Ну, в принципе, у меня есть напарник, - пробормотал я. - Господи! Вы квадрат или левый хук? Неужели вы владеете джиу-джитсу? Глядя на вас, можно подумать, что вы всю жизнь проработали бухгалтером в каком-нибудь занюханном учреждении и ходили, не снимая нарукавников. Вот уж по поводу занюханного учреждения ей лучше бы помолчать. Представляю себе, что сталось бы с торговым домом Карас, если бы до Лили дошло высказывание Ады. - Так вы квадрат?
– не унималась она. - Да уж скорее усеченный конус. - Что?!
– Она просверлила меня взглядом.
– Кто вы такой? Что вам нужно? Кто вас прислал? - Думаю, вы приняли меня за кого-то другого.
– Я попытался рассмеяться, однако звуки, которые при этом удалось исторгнуть, на смех были мало похожи.
– Меня зовут Крайский, а позволил я себе к вам обратиться в связи с одним щекотливым обстоятельством. - Вы сутенер? - Б-же упаси! - Тогда я вообще ничего не понимаю! Горничная сказала, что вы говорите по-английски и по-немецки, но что по вам сразу видно, кто вы такой. - Она намекала на то, что я похож на сутенера?
– удивился я. - Да нет же, на русского! - Обидно. А я рассчитывал, что больше смахиваю на белого воротничка с Уолл-стрит. - У вас мания величия. - Наверное. - Зачем вы пришли? Я приняла вас за одного парня, о котором знаю, что он тоже владеет английским и немецким. Вам нужен мой муж? - А он дома?
– поинтересовался я. Вопрос был дурацким, поскольку она уже сказала, что его нет. И что он вскоре должен прийти. - Нет, но даже если бы и был... у нас дома о делах не принято говорить. Она открыла сумочку и достала оттуда визитку. - Вот координаты его банка. Я прошелся по комнате и поставил пустой бокал на телевизор. Что там ни говори, а любопытно пообщаться с женщиной, покорившей сердце банкира, специальностью которого является обнаженное женское тело. - Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел побеседовать с вами.
Она удивленно вскинула брови. - Со мной? О чем? - Видите ли, я - частный детектив, и в настоящий момент выполняю одно щекотливое поручение. А точнее - разыскиваю женщину. И эта женщина, по-видимому, сейчас находится где-то здесь. К тому же она - ваша хорошая знакомая. - Вот как?
– Ее лицо словно окаменело.
– Вы меня заинтриговали. Она предложила присесть рядом с ней на софу, что по сути означало прилечь. Я повиновался. - И эту женщину зовут?..
– Она выжидательно замолчала. - Сима Отс. Чего темнить, решил я. Как бы то ни было, пора вскрывать нарыв. Пригрозить бы ей чем-нибудь. Кое-что в запасе ведь у меня имеется. - Сима? О, боже! Она исчезла?!
– оживилась Ада.
– Я не видела ее уже целую вечность. Вы говорите, она находится где-то поблизости? Но это невозможно! У нее есть мой адрес, и если бы она... А кто вас нанял? - Неважно. Мой клиент... одним словом он от нее без ума. А его имя не имеет никакого значения. - Не имеет, так не имеет.
– Она вроде бы оставалась спокойной, но мне показалось, что это спокойствие напускное, и что на самом деле ее что-то встревожило. Странно. Мало ли кто мог потерять рассудок из-за Симы Отс. Но почему вы решили, что я смогу быть вам полезной? Да, мы когда-то учились вместе, но с тех пор прошло уже много лет. Каждый из нас двинулся своей дорогой... - Тогда откуда у нее ваш адрес? Вы ведь сами только что сказали, что у нее есть ваш адрес, - напомнил я ей. - О, господи! Мы как-то встретились случайно, когда я приезжала навестить своих родителей. Вот я и дала... Честно говоря, я даже не предполагала, что ей когда-либо удастся добраться до Барселоны. - Почему? - Знаете, она не из тех людей, которых можно назвать везунчиками. Казалось бы, и красива, и умна, а вот на тебе - одни неурядицы в личной жизни. Да и карьера у нее как-то не складывалась. Не буду утверждать, что упоминание о неприятностях в личной жизни Симы меня как-то огорчили. - А вы относитесь к людям, которых можно назвать везунчиками? поинтересовался я. Она посмотрела на меня с неожиданной враждебностью. - Причем здесь я? - Ну, мне бы хотелось понять, какие у вас критерии. Чтобы в дальнейшем мы могли разговаривать на одном языке. - А о чем нам еще разговаривать?
– холодно поинтересовалась она.
– Я ведь уже дала понять, что о Симе мне ровным счетом ничего неизвестно. - Прискорбно слышать. - Ничего не поделаешь. Я с трудом выбрался из софы и сделал несколько разминочных шагов по комнате. - Если вдруг вы что-нибудь разузнаете... Может быть она позвонит или... - Да, вдруг я что-нибудь разузнаю, - тут же подхватила она.
– Где я смогу вас найти? Вскрывать нарыв, так вскрывать, подумал я. Когда-то хирург мне чистил нарыв на ноге. Было это достаточно болезненно. Но потом сразу стало легче. Я проговорил: - Гостиница "Вавилон любви", в Лорет де Мар. Но при этом на всякий случай назвал неправильный номер комнаты. Хотя это и было верхом глупости. - В Лорет де Мар?
– переспросила она.
– Первый раз слышу о существовании подобного отеля. Хорошо, я запишу. В дальнейшем я бы не поверил ни единому ее слову. Но она уже повернулась ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен. И ни единого слова, которому бы я не поверил, не произнесла.
Я покидал Аду Карас с ощущением того, что совершена серьезная ошибка. Мне показалось, что назрела необходимость сделать неожиданный шаг и я его сделал, но, по-видимому, не в том направлении, что нужно... Между прочим, машины Мебеля возле дома уже не было. Произошла какая-то странная рокировка с участием ключевых фигур. Я поднял голову. Ада стояла на террасе и курила. Струйка дыма, растворяясь, медленно поднималась вверх. Я картинно развел руки в стороны, словно бы извиняясь за непрошеное вторжение, и медленно побрел вдоль улицы. Интересно, за кого она меня приняла? Употребила при этом какие-то непонятные термины: "квадрат", "левый хук". Скрывшись за углом, я воровато огляделся. Потом, сделав внушительный крюк, пробрался в сквер, который располагался на противоположной стороне улицы. Еще совсем недавно я восседал здесь в тени на скамеечке, в блаженстве вытянув ноги. На сей раз, спрятавшись в кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост. Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас? Удовлетворив - и к тому же весьма сносно - потребности организма, я вышел на улицу и через несколько шагов наткнулся на... фигуру Дон Кихота. Вначале я подумал, что это - статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо! Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем, на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе ясно различимый голос произнес: "Возвращайся назад". Я замер, словно борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать серебро в большую мятую кружку. "Ты еще здесь, бестолочь?" - услышал я. Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов. Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.
На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый "Вольво". На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон. - Она их вызвала!
– возбужденно прошептал я. И повторил: - Она их вызвала! В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную. Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве. Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс? Но это был не он. - Сеньор очень любопытный, - произнес хриплый голос по-русски.
– Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела. Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего жилистый. - Сори, - пробормотал я. - Ты у меня сейчас получишь "сори"! Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки. - Ай донт андестен ю, - пролопотал я. - Ты у меня сейчас получишь "ай донт андестен ю"! Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями. - Теперь андестен?!
– прохрипел он. - Квадрат! Осторожнее!
– воскликнул другой. Ах, вот оно что! Квадрат - это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли? - Не советую так со мной обращаться, - прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы.
– Я работаю на Лили Лидок. - На кого?
– переспросил Квадрат. А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое. - И мне все про вас известно, - не унимался я.
– Например, этого, длинного зовут Левый Хук. - Ну так может пришить тебя на всякий случай? Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие. - Спрячь, - приказал ему Квадрат.
– Не было такого указания. - А, сморкаться я хотел... - Спрячь! Левый Хук нехотя подчинился. - Чье задание ты выполняешь?
– обратился ко мне Квадрат. - Лили Лидок. - А кто это? - Руководитель корпорации "Гвидон". Я - один из ее детективов. - Тоже мне, детектив сраный!
– подал голос Левый Хук. - Заткни пасть!
– рявкнул Квадрат.
– А с какой это стати корпорация "Гвидон" заинтересовалась Симой Отс? По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против "Гвидона". - Чего не знаю, того не знаю, - отозвался я.
– Было приказано найти ее вот и все. У нас задавать вопросы не принято. - Ладно, - проговорил Квадрат.
– Если ты не знаешь, мы выясним. "Гвидон" одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда... Если же нет - пеняй на себя.
Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю...
В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала...