Кругосветное плаванье "Джипси Мот"
Шрифт:
Расписавшись в своей лени, я устыдился и через три часа уже перечислил в журнале все проделанные за этот срок работы.
“Со времени последней записи починил неисправный затвор фотокамеры; отремонтировал насос для пресной воды, у которого заедало поршень; налил керосин в пять бутылок; наполнил резервуары керосиновой печи метиловым спиртом из новой канистры; составил график для поправок к хронометру и проверки часов; трижды переставлял паруса в самое выгодное положение; царит почти полный штиль. Два раза приложился к приятнейшему на вкус розовому джину”.
На следующее утро угостил себя изумительным завтраком из четырех блюд. Море подарило мне летучую рыбку, а я добавил к ней жареный картофель, яичницу-болтунью и три ломтя хлеба из непросеянной муки с медом и мармеладом. Такой день представляется мне идеалом безмятежного плавания. Не хотелось уходить из кокпита. Так и сидел бы там часами, вспоминая прошлое и мечтая о будущем. Теплый ветер ласково овевал кожу, а солнце щедро дарило жизненную силу. “Джипси мот” шла хорошим ходом, и никаких авралов не предвиделось. Разумеется, в полдень на солнце было жарковато, но зато душ из нескольких полных ведер океанской воды доставлял несказанное наслаждение. После полудня занялся чисткой фруктовых и овощных рундуков. К удивлению, обнаружил, что потери ничтожны: один-два грейпфрута, несколько апельсинов и лимонов. Сгнила только одна картофелина, но она превратилась в противное месиво и источала ужасающую вонь! Странно, что не пострадали соседние клубни. Ничего не скажешь, австралийский картофель был действительно первоклассный, в Англии такого не достанешь!
После полудня разгуливал босиком, и осколок стекла вонзился в пятку. Еще одно напоминание об аварии в Тасмановом море! Осколок, видимо, упал на пол каюты либо из одежды, либо откуда-то сверху. Постоянно находил такие сувениры в самых неожиданных местах.
Двадцать первого апреля простился с юго-восточными пассатами и вступил в экваториальную полосу штилей. Яхту несло течением прямо на запад. Течение это разделяется у выступа Южной Америки на две ветви: одна идет вдоль побережья на юг, к Буэнос-Айресу, вторая — параллельно берегу на север, в Вест-Индию.
Всего за пять суток хорошего хода с юго-восточным пассатом “Джипси мот” накрутила на лаге 818 миль, делая в среднем по 163,5 мили в сутки.
Вечером, впервые за обратный рейс, слушал музыку, записанную Гилсом на ленту магнитофона. Последний раз внимал ей, когда на переднем пути входил в “Ревущие сороковые”, и она навела на меня такую грусть и тоску по дому, что я отказался от концертов. Теперь же, на пути к дому, все воспринималось совсем иначе.
За вторые сутки плавания в экваториальной полосе штилей сделал только 83 мили; последние двое суток почти все время еле плелся вперед. Два жалких суточных перехода погубили шансы на хороший итог за неделю. Надеялся пройти за этот срок 1150 миль, а прошел только 1004 мили.
В воскресенье 23 апреля собрался испечь хлеб, как вдруг впереди показалась иссиня-черная чудовищная громада ливневого шквала. Решил подождать, чем это кончится. Казалось, что шквал надвигается с севера, но он перешел на норд-вест, повернул на вест, на юг и с юга двинулся прямо на меня. Дождь начался, как только поднялось тесто.
Шквал обошел “Джипси мот” с запада и снова оказался прямо на юге. Решив, что теперь все в порядке, поставил хлеб в духовку. Шквал как будто этого ждал. Он немедленно зашел с севера и буквально прыгнул на “Джипси мот”, как кошка на мышь. С ним пришел ветер и разверзлись хляби небесные. Закрыл крышку и дверцы люка, чтобы избежать потопа. Жара стояла несусветная, так как примус горел во всю мощь. Даже еще до того, как я его зажег, температура в самой прохладной части каюты достигала 30,5°. Тем не менее хлеб я испек.
Глава шестнадцатая. ПАССАТЫ И ЭКВАТОРИАЛЬНЫЕ ШТИЛИ
В понедельник 24 апреля в 03.30 я пересек экватор. Было слишком рано, чтобы немедленно отпраздновать это знаменательное событие. Экватор встретил меня своими штилями, долгими периодами безветрия, которые сменяются легкими ветерками от всех румбов компаса. В промежутках между ними ливни.
В полдень находился в 21,5 мили от экватора. Палящий зной заставил меня чуть ли не каждый час обливаться полными ведрами морской воды. Палуба в кокпите так раскалилась, что жгла ноги; приходилось охлаждать ее водой.
Отметил пересечение экватора пинтой эля из бочонка, хранившегося в трюме, и поднял тост в честь Нептуна, надеясь, что это принесет мне счастье. Надо ловить свою удачу! По случаю праздника снова заработала “корабельная парикмахерская”, и клиент был подстрижен.
Мое плавание в поясе юго-восточных пассатов сопровождалось каким-то странным явлением. Мне постоянно чудилась земля на видимости, и каждый раз я испытывал психическую встряску, хотя отлично знал, что вокруг нет никакой земли ближе, чем остров Фернанду-ди-Норонья, в 350 милях прямо на запад, да еще скал острова Рокас, в 200 милях на левом траверзе. Думается, что все дело объяснялось необычайно хорошей видимостью: в поле зрения попадали облака, находившиеся далеко позади и ниже линии горизонта, а их вершины легко можно было принять за очертания любой суши.
Продолжал медленно продвигаться на север. Каждая миля в этом направлении там, в экваториальной полосе штилей, стоила пяти в любом другом месте. В интервалах между тропическими ливнями выпадали менее обильные осадки, точно на перекрытие каюты все время был наведен шланг. Совершенно изводили бесконечные перемены направления ветра, и в ночь на 25-е я записал в журнал: “К чертям все на свете! Пойду попробую уснуть”. Но в полдень того же числа я с удовольствием отметил хороший суточный переход в 142,5 мили.
Небывалая удача для полосы штилей! Обнаружилось, что за 19 дней я израсходовал 20 галлонов пресной воды из 40-галлонной цистерны. Решил пополнить запасы, пока еще не вышел из зоны ливневых шквалов.
В потускневшее зеркало моего большого секстана солнце было плохо видно, и пришлось обратиться к маленькому секстану для гидросамолетов. Мне его дала после войны в 1945 году Мария Блюитт. [17] Этот инструмент очень удобен для тесных помещений маленьких яхт, меня он просто восхищает! Есть, правда, и у него один недостаток: очень трудно читать отметку высоты на шкале. Мария, видимо, считала этот дефект очень серьезным.
17
Мария Блюитт водила яхты на гонках в Фастнете и участвовала во многих других океанских регатах. Она написала несколько руководств по навигации для яхтсменов.
Мне не хватало штурманской карты Северной Атлантики (я забыл захватить этот лист при отъезде), но по карте адмиралтейства я уже был за весенней мартовской границей северо-восточных пассатов, хотя все еще в 660 милях к югу от летней августовской границы. С нетерпением ждал северо-восточных пассатов.
В следующий тропический ливень подсоединил водосборник грота-гика к цистерне № 2. Ливень был так силен, что приемная труба не успевала принимать всю воду, которая с плеском лилась на палубу.