Круговорот мужчин в природе
Шрифт:
– Возьмите беглеца, – постучала я к Леониду Парфеновичу, после того как отловила питомца.
Старик недовольно кивнул на пустую клетку.
– Дети – это хорошо, – сказала я, сажая в клетку попугая.
– У нее отрицательный резус, – расстроенно пробурчал Леонид Парфенович. – Рожать опасно. В ее-то годы!
– Подумаешь, сорок лет! И в пятьдесят рожают…
Как-то я была неубедительна.
– Леонид Парфенович, я уверена, что все будет хорошо! А знаете что? Давайте, я вас к ней отвезу? По дороге купим апельсинов или
– А кошка?
– Вернемся и поймаем кошку. Думаю, к этому времени она проголодается и сама придет.
Вообще-то у меня был обеденный перерыв. И на самом деле проголодалась я. Но что делать, если внезапно включилось безмерное человеколюбие?!
Через десять минут я везла на своем «пыжике» старика в роддом. Еще через пятнадцать минут мы прыгали под окнами роддома и звали Веру, потому что внутрь, как оказалось, никого без специального разрешения не пускают. Добрая нянечка-санитарка показала нам, перед какими окнами нужно прыгать, и мы привлекали внимание самыми кардинальными способами. Каждый раз, когда Леонид Парфенович подпрыгивал от нетерпения, я боялась, что, опустившись на землю, он развалится. Но дед держался бодрячком. В окнах стали появляться чужие головы, мы еле дождались Веру. Она выглядела сонной и довольной.
– Вот видите, – обрадовалась я, – ваша дочь отлично себя чувствует! К тому же я как журналист знаю, какой классный в нашем роддоме врачебный состав.
– Сегодня-то хорошо, – нижняя губа старика затряслась. – А завтра?
– Я вас и завтра к ней привезу!
О-о-о-о, фонтан человеколюбия, заткнись, пожалуйста.
– Во сколько здесь подъем? – моментально заинтересовался старик. – Ташенька, нужно узнать, во сколько они здесь встают.
И он, семеня, побежал в приемное отделение.
– Обход в восемь утра, – радостно доложил он мне, возвратившись.
Все это время я стояла под окном и пыталась жестами рассказать Вере, что с ее отцом все будет хорошо – я пригляжу за ним и попугаем; за кошкой не обещаю, потому что в глаза ее еще не видела, но с ней тоже ничего плохого не случится, двор у нас тихий и спокойный.
– В половине девятого врачи скажут свое веское слово, – подсчитывал Леонид Парфенович время приезда.
– Хорошо, – согласилась я. – В половине девятого поедем.
– В половине восьмого! Все нужно делать заранее.
– В половине восьмого?! – ужаснулась я. – Хорошо, в половине восьмого.
Сама предложила!
Мы еще немного постояли, после чего я напомнила, что время моего обеда истекло. Вообще-то меня ждали в редакции, и я туда спешила с не слишком приятными новостями.
Леонид Парфенович помахал дочери и пошел к машине.
По лицу Веры я решила, что она уже собралась рожать. Наверное, увидев нас, она захотела сделать это как можно быстрее. Видимо, я не внушала ей доверия. Она подумала, что я не смогу справиться с ее отцом, попугаем и кошкой. Ну да, кошка уже потерялась. Хотя я к этой потере не имела никакого
Я довезла соседа до дома и повернула в редакцию. Там показала свой материал, выслушала все замечания и убежала в ближайшее кафе, чтобы быстренько перекусить…
– Он сказал, что мои кроссовки лучшие! – радостно сообщила мне по телефону Софочка, пока я обедала.
– Мои, то есть его, вернее, те, что мы с тобой ему купили? – уточнила я. От новости тетушки я чуть не подавилась.
– Да! Эти! Самые лучшие. Он готов в них спать!
Я не разделила восторгов Софочки. По-моему, спать с мужчиной в обуви совсем неудобно. Пусть даже эта обувь и самая лучшая. В чем я сомневалась.
– А в розовых Гриша будет ходить дома, когда его никто не видит.
Можно ли доверять такому мужчине?! Мужчине, готовому на все ради счастья любимой женщины. Бедная Софочка! Наверняка этот ее Григорий скрывает тайну пострашнее двух близнецов. Мое представление о счастливой семейной жизни трансформировалось в четкую картинку того, как Софочка лежит с Григорием в постели, из-под одеяла торчат его волосатые ноги в новой обуви, а из-под подушки выглядывают розовые кроссовки, пострадавшие во время стирки. Полнейшая идиллия!
– Софочка!
– Да, дорогая.
– Софочка, я рада тому, что ты рада!
– Спасибо, Ташенька! Я тоже рада тому, что ты рада, потому что я рада. А еще я рада тому, что на днях мы с Григорием едем в ювелирный салон выбирать кольца!
– Вот это да!
Что я могла еще сказать? Не слишком ли стремительно процесс набирает обороты? А какое мне до всего этого дело? У меня своих проблем выше крыши. Если Софочка напомнит об этом, то будет сто раз права. И мне нельзя быть эгоистичной сукой по отношению к своей наивной, но, в сущности, доброй и романтичной тетушке.
– Софочка, – искренне сказала я, – я рада за вас обоих!
Но не могу, не могу, не могу…
– Только ты оставь наличные и карточки дома, скажи, что забыла. Вдруг он альфонс.
– Как ты можешь?!
Да, я могу.
Съев свой обед, я поднялась и вышла из кафе.
Заметив афишу фильма «Властелин колец», я улыбнулась. Почему-то пришла в голову веселая мысль: властелин колец – это мужчина, делающий предложение любимой женщине. Видимо, я заразилась свадьбами и детьми.
В редакции тем временем Лешик на мониторе показывал мои фотоснимки. Конечно, в первую очередь это были его фотографии, но моделью работала я. И как же хорошо я выполнила задание! Сама не ожидала.
– Тимофеева, – провозгласил Варенцов среди толпы собравшихся коллег в кабинете верстки, – тебя любит камера!
– Лучше бы ее любили мужики, – многозначительно возразила Надежда, поправляя роскошный бюст.
– Да уж, – восхищенно сказала я, пропустив мимо ушей колкость. – Что есть, то есть. Красоту ничем не испортишь.