Круговорот мужчин в природе
Шрифт:
– Набери малины, Ташенька. Мне нужно к ним сходить, поговорить насчет хрена. На следующее лето он оккупирует и их участок, если отвар редьки не поможет.
Я вскочила, взяла плошку для ягод и побежала к малиновым кустам. Конечно, идти в гости с ягодами, от которых хозяева и так не знают, куда деваться, перебор. Но маму не переубедить, она искренне считала, что малина – самая полезная ягода, и с упорством ярого фаната продвигала эту идею в массы.
Когда мама ушла, я села на крыльце и принялась грызть яблоко.
– Приятного аппетита! – раздалось с соседской стороны.
Я чуть не подавилась.
– Хорошая погода, – продолжил мужской голос, определенно мне знакомый. – Молчишь? Все еще дуешься?
Я громко фыркнула и отвернулась. Но яблоком хрустеть перестала, чтобы лучше слышать Максима.
– И зря. Сама отказалась ехать. Обратно могу подвезти.
Я молчала.
– Молчание – знак согласия, – произнес он уже менее уверенно. – Или не поедешь? Ночевать останешься?
– С кем?
Вот дура-то!
– А с кем ты обычно это делаешь? – сразу заинтересовался Максим и перегнулся через нашу хлипкую рабицу.
– Я всегда ночую одна!
– Вот это да! Всегда одна, значит? Приняла обет безбрачия?
Его глаза цвета спелой сливы были иронично прищурены и полны лукавства.
– С какой стати я должна отчитываться перед первым встречным? – я демонстративно небрежно повела плечами.
– Первый встречный?! – возмутился Максим. Он тряхнул нашу рабицу с такой силой, что я подумала: еще немного, и сетка развалится на мелкие составляющие. – Отчитываться, значит, не хочешь, а целоваться с первым встречным можешь!
– Это, это… это был момент слабости!
Это был момент дурости, конкретизировала я про себя.
– Ага, – обрадовался Максим, – все-таки есть в тебе что-то человеческое.
Отомстил так мелко? Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но тут из глубины соседнего участка его позвали:
– Максим Алексеевич! Максим Алексеевич, а сколько у вас детей?!
– Давай, – кивнула я в сторону вопрошающей, – колись.
– Трое в Саратове и пятеро по Дальнему Востоку разбросаны! – прокричал Максим. – Удовлетворена ответом?
Это уже мне.
– А то, – хмыкнула я. – Многодетный папаша!
– Ненавидите детей? – прищурился он.
– Отчего же, под кисломолочным соусом с аппетитом ем их на ужин.
– Максим Алексеевич! Максим Алексеевич, идите сюда, я вас с Антониной Павловной познакомлю!
– Слышишь, – подмигнул он мне, – пользуюсь бешеным успехом у женщин. Не успел приехать, а только и делаю, что знакомлюсь и целуюсь.
– Приятного времяпрепровождения, – хмыкнула я.
Он еще не знал, что Антонина Павловна – это моя мама. Но стоит ли ему выдавать семейные тайны?..
– Там сплошные загадки, – заявила моя мама, вернувшись. – Соседнюю дачу на неопределенный срок снимает семья с тремя детьми. Или с пятью, они привезут их из Саратова. Но, по-моему, отец семейства юлит и скрывает истинное положение вещей!
– Ну, да, – усмехнулась я, – у него и на Дальнем Востоке следы оставлены. Альфа-самец!
– Согласна, есть в нем что-то такое брутально-влекущее… Откуда ты про Дальний Восток знаешь?
– Мы с ним перекинулись парой слов через забор.
– О! Он уже налаживает внебрачные контакты. Наталья, девочка моя, не доверяй мужчинам с внешностью альфа-самцов. Они все только одного ждут от наивных женщин. А потом теряются в подсчете собственного потомства!
– Не волнуйся, мам, все будет хорошо. Он только подвезет меня до города.
– Не пущу! – заявила мама, грудью вставая на защиту собственного чада. – Переночуешь здесь, а утром поедешь на электричке, как все порядочные девочки.
И знаете что? Я решила, что так и сделаю. Закрылась в своей спальне на мансарде, юркнула в постель и укрылась с головой одеялом, сверху положив две подушки, чтобы не слушать звуков извне. Но все равно услышала, как машина Максима отъезжала. Медленно так отъезжала, словно еще на что-то надеялась. И мне мучительно сильно захотелось выпрыгнуть из окна и побежать за ней следом! Тогда я точно поняла, что безрассудно влюбилась.
Когда опустилась ночь, сон ушел, прощально размахивая дневными переживаниями. Но страдать бессонницей в одиночестве не по мне. Я решила не беспокоить Софочку, а позвонить Лешику. Вопрос, каким образом Максим Федоров снял дачу для своего семейства в нашем дачном поселке, не давал мне покоя.
– Лешик, спишь?
– Уже нет благодаря тебе! Таша? Что-то случилось? Я проспал? Ольга рвет и мечет?!
За глаза нашего главного редактора Ольгу Николаевну мы звали просто Ольгой.
– Спи спокойно, дорогой товарищ, еще ночь понедельника.
– Ты как будто меня хоронишь!
– И похороню, если не признаешься, зачем дал адрес моей дачи Федорову!
– Кому? Федорову?
– Кстати, как он там? Приехал?
– Откуда?
– Лешик, я тебя убью! Говори, что с ним?!
– Это что с тобой, Тимофеева! С Федоровым все в порядке, сидит на кухне с ноутбуком, работает, у него сегодня бессонница.
– Бессонница? – утешилась я, не сумев скрыть радость в голосе.
– Тебе всегда хорошо, когда другим плохо?
– Не заговаривай мне зубы. Сознавайся, зачем дал ему мой адрес.
– Ничего я ему не давал. – Лешик сладко зевнул. – Он спросил, где можно снять дом до зимы. Я вспомнил, как ты возила меня к себе снимать живописные виды для журнала «Наш край»…
Действительно, я его возила к нам на дачу. Там такие сосны и ели! А берег речушки такой родной и милый…
– Я и озвучил ему место вашего селения… Ему надо, у него близнецы с Дальнего Востока приехали, им тоже надо… Понимаешь, Таша, свежий воздух в деревне, а тут все загазовано, дышать нечем… У тебя все?