Круиз самодовольного амура
Шрифт:
Они слышали громкие голоса, крики, но не могли понять, кто именно кричит. Однако по мере приближения крики становились все отчаяннее. Было ясно, что где-то впереди в лесу идет сражение не на жизнь, а на смерть. И им, трем героям, надо бы поторопиться, если они хотят увидеть, что там происходит.
Благодаря длинным конечностям Залесный и Ваня вырвались вперед. Именно им удалось первым выскочить на небольшую лесную полянку, где они увидели четыре тела, сцепившиеся друг с другом. И еще одно тело, лежащее поодаль. Это был Филипп. Глаза его были закрыты. Он не подавал
Выражение лица Филиппа было удивительно безмятежным. Словно бы и не рядом с ним двое на двое в отчаянной злобе сражались четверо людей.
Пытаясь остановить драку, Залесный несколько раз выстрелил в воздух. Бесполезно. На выстрелы никто из драчунов даже не обратил внимания. Василий Петрович, который к этому времени тоже подоспел, лишь с изумлением смотрел на двух полицейских – помощников Залесного, один из которых сражался с рычащей от злости Евлалией, а второй пытался усмирить незнакомого мужика, сражающегося с красным от напряжения лицом.
Все четверо драчунов были настолько увлечены своей схваткой, что никто из них даже не увидел замерших в растерянности друзей. А в растерянности они были потому, что не понимали, кому им помогать.
Полицейским? Евлалии? Что тут вообще происходит? Как понять?
Сориентироваться им помог случай. Тот полицейский, который сражался с огромным незнакомым мужиком, получил сильный удар под дых и временно вышел из строя. Воспользовавшись этим, незнакомец набросился на второго полицейского. И Залесный, движимый чувством долга, кинулся на выручку к своему подчиненному, которому приходилось теперь совсем плохо.
Следом за ним в драку вмешался и Ваня. Последним присоединился к происходящему Василий Петрович. Он единственный, кто сохранил остатки здравого смысла. И потому в драку не полез, а вместо этого взял ружье, которое лежало рядом с Филиппом. Перевернув его дулом вверх, Василий Петрович получил нечто наподобие дубины. Так, держа ружье за холодный металлический ствол, мужчина подошел к сражающимся и, хорошенько прицелившись, изо всех сил огрел тяжелым деревянным прикладом незнакомого мужика.
Один раз, второй, третий! Наконец тот перестал подавать признаки жизни и затих.
На этом драка и закончилась. Мужчины быстро скрутили Евлалию и, тяжело дыша, выстроились возле Филиппа.
– Он жив? – спросил Залесный у своих подчиненных.
– Живехонек.
– Без сознания только.
– Камнем ему по башке досталось.
– А вы тут как оказались?
– Вы же сами приказали, чтобы мы за ним присматривали.
И полицейские указали в сторону Филиппа.
– Вот мы и присматривали. А когда он из дома удрал, мы за ним пошли.
– Молодцы! – похвалил своих ребят Залесный.
Ваня с Василием Петровичем надулись. Выходит, зря они паниковали. У ребят Залесного все было под контролем. Но почему же они сами не заметили полицейских?
– А мы старались не высовываться, как нас и учили.
– Опять же
И молодые полицейские, приободрившиеся после похвалы начальства, начали отчитываться о своих действиях уже более уверенным тоном:
– Пока господин Ивашев в озере купался, мы в кустах сидели. Потом к нему Василий Петрович с Ваней присоединились, мы за ними незаметно обратно к дому последовали. Ну а когда преступник их троих камнями нейтрализовал, а потом еще и Филиппа в лес на себе поволок, то мы Василия Петровича и Ваню на дорожке оставили, а сами за Филиппом отправились. А когда незнакомец ему к башке ружье приставил, тут уж мы вмешались. Только мы не ожидали, что Евлалия на стороне этого типа окажется и тоже на нас нападет.
Залесный кивнул головой в сторону незнакомого мужчины, лежащего на земле без чувств.
– Наручники у кого-нибудь есть?
Наручники нашлись опять же у одного из полицейских.
– Надень! – велел Залесный.
Полицейский выполнил приказ, хотя на руках незнакомца браслеты сомкнулись с заметным трудом, до того массивными были запястья этого гиганта. И только теперь, когда сражение было выиграно, а враг нейтрализован, все смогли перевести дух и заняться своими ранами.
Глава 17
Мелкие ссадины, синяки и шишки были у всех, кто стал участником последних событий. Но серьезнее всего пострадал Филипп и тот детина, которого оглушил Василий Петрович. Действуя наверняка, Василий Петрович ударил с такой силой, что на черепе пострадавшего образовалась вмятина. Мужчина находился в беспамятстве, что никого особенно не огорчило.
Разве что Евлалия смотрела на этого человека со странным выражением глаз, и казалось, что она собирается заплакать.
Василий Петрович переглянулся с Ваней и произнес:
– Может мне кто-нибудь объяснить, что тут произошло?
Ему ответил один из подчиненных Залесного.
– Вот этот тип, – произнес он, указывая на рыжего мужика, – пытался пристрелить вот его.
И он указал на Филиппа.
– А она, – добавил другой полицейский, указывая на Евлалию, – помогала ему.
– Филиппу?
– Нет, ему.
И второй тоже ткнул пальцем в поверженного громилу. Теперь все смотрели только на этого типа. А он, словно почувствовав, что является персоной номер один, зашевелился и слабо застонал. Затем открыл глаза и обвел мутным взглядом всех. Постепенно взгляд обретал осмысленность, и мужчина оскалил темно-желтые, но еще очень крепкие зубы.
– Справились! Все на одного навалились!
– Один на один не всякий с вами решится побороться. Вон вы какой здоровый!
Мужчина взглянул на Евлалию и вдруг произнес:
– Девчонку отпустите. Она ни в чем не виновата.
– А в драку зачем влезла?
– Это она меня защищала.
– От кого?
– От него вон, от моего обидчика.
И рыжий кивнул в сторону Филиппа.
– Это еще разобраться надо, кто и кого обидел, – возразил Залесный. – Пока что жертвой выглядит именно Филипп.