Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.

Гланц Дэвид

После перегруппировки объединенные силы трех танковых бригад и пехоты 247-й стрелковой дивизии генерал-майора Мухина наконец прорвали немецкую оборону у Подосиновки. Так описывает это сражение один из ветеранов:

«Ожесточенный характер принял бой за деревню Подосиновка. Она трижды переходила из рук в руки. В ней не осталось ни одного целого дома, ни одной постройки. Только после многочисленных атак наши танкисты и мотострелки овладели Подосиновкой. Однако к исходу дня противник успел подтянуть резервы — 46 танков и самоходных орудий и 30 автомашин с пехотой. После артподготовки он снова перешел к контратакам. На этот раз его поддерживала авиация: едва одна группа самолетов, отбомбившись, улетала за дымный горизонт, как заходила на бомбежку другая.

Неожиданно на левом

фланге 1-го мотострелкового батальона показались вражеские танки. Командир батальона майор К.А. Огневой быстро оценил обстановку, приказал бойцам залечь и отражать натиск врага. В танки полетели гранаты и бутылки с горючей смесью. Три из них были подожжены. Остальные стали разворачиваться и покидать поле боя. Бежавшие за ними гитлеровцы заметались. И тогда Огневой поднял людей в атаку.

— Комбата ранило! Отомстим за комбата, — вдруг раздался голос капитана П.В. Юшкова, командира 1-й мотострелковой роты.

Он и возглавил атакующих, которые ворвались в траншеи гитлеровцев. Завязался рукопашный бой. На помощь пришли мотострелки 3-го батальона во главе с майором С. Г. Зыренковым. Этот батальон находился в резерве, укрывшись в балке, и вот он, получив приказ командира бригады подполковника Г.Г. Скрипки, ударил по врагу. Бой разгорелся еще жарче…

В той ожесточенной схват был ранен командир бригады подполковник Г.Г. Скрипка. Его заменил начальник штаба бригады майор А.И. Хайленко.

Сильнейший натиск фашистских танков и пехоты отбивали бойцы роты лейтенанта И.Д. Заносова, бронебойщики роты старшего лейтенанта И.А. Затанина, а также автоматчики во главе со старшим лейтенантом Н.Ф. Колбенковым.

Выкатила орудия на стрельбу прямой наводкой артиллерийская батарея во главе с капитаном М.А. Очкасовым. Вскоре командира батареи убило, командование принял на себя лейтенант Б.П. Ковалев.

Ряды артиллеристов таяли с каждой минутой. Осталось одно орудие комсомольца сержанта И. И. Абрамова. Расчет вел интенсивный огонь. Уже горело два вражеских танка. Наводчик сержант Т. Б. Никитин поймал в перекрестие прицела третий… Абрамов скомандовал:

— Огонь!

Танк резко развернулся на месте и зачадил черным дымом. На позиции артиллеристов рвались снаряды. В расчете почти все были ранены. Сержанту И.И. Абрамову осколком перебило ногу. Он пытался встать, чтобы помочь наводчику, но не смог.

— Не пройдете! Все равно не пройдете! — кричал старший лейтенант И.А. Затанин. После двух первых контратак в его роте осталось не более 20 бойцов. Но они стояли насмерть» (56).

Подобная тщетная борьба велась на всем участке 5-го танкового корпуса. Почти самоубийственные атаки русских не помешали немцам контратаковать из Жеребцово, и к концу дня, после отчаянной борьбы, оказалось, что советским войскам удалось отвоевать всего несколько сотен метров. Но заплатить за них пришлось гораздо дороже, чем в предшествующей атаке 20-й армии. В журнале боевых действий 5-го танкового корпуса описана эта бойня: «В 15:30 11.12.42 от заместителя командующего по БТиМВ [18] генерала Мостовенко был получен приказ — закрепиться на достигнутом рубеже до подхода пехоты» (57). В журнале зафиксирована потеря 17 танков KB, 20 танков Т-34 и 11 танков Т-70 17 декабря. Вдобавок 5-я мотострелковая бригада потеряла «50 % личного состава, в том числе 95 чел. начальствующего состава, 320 младшего комсостава и 412 рядовых, всего 827 чел.» (58).

18

Бронетанковые и механизированные войска. (Примеч. ред.)

Две предположительно готовые к бою бригады усеченного 6-го танкового корпуса полковника Ющука, наступающие на правом фланге 5-го танкового корпуса, тоже добились немногого. В 11:00 22-я танковая бригада полковника Веденичева, наступающая южнее Малого Кропотово по следам пехоты 415-й стрелковой дивизии, прорвала оборону противника к западу от деревни. Наступление проходило под сплошным немецким огнем, перебившим сопровождающую пехоту и уничтожившим почти половину из 50 танков бригады.

Ночью, под покровом темноты, бригада отступила на исходные позиции. В то же время 100-я танковая бригада полковника Иванова в сопровождении пехотной боевой группы 6-й мотострелковой бригады нанесла удар к северу от Подосиновки, но попала под продольный обстрел из Малого Кропотово и также была вынуждена отступить, понеся большие потери. 200-я танковая бригада полковника Н.А. Юплина, экипажи которой остались в тылу, ждать скорого прибытия новых машин, в 15:00 получила танки. С 23 новыми танками она была отправлена прямо на фронт и вступила в бой в начале вечера, поддерживая захлебнувшуюся атаку 100-й танковой бригады (59).

Подобно танковым корпусам, стрелковые войска Хозина почти ничего не добились, но не из-за отсутствия энтузиазма. Просто немецкая оборона была слишком прочна. Накатывающиеся волны пехоты разбивались о передовые рубежи и отступали, оставляя кровавый след. Объединенные силы 30-й гвардейской, 415-й и 243-й стрелковых дивизий продвинулись на 500-1000 метров, но так и не смогли занять ни единой укрепленной деревни противника. На южном крае плацдарма 8-й гвардейский стрелковый корпус генерала Захарова обрушил мощные удары на немецкие укрепления между Жеребцово и Талица, но не сумел выбить с позиций упорных солдат немецкой 78-й пехотной дивизии.

Атакующая советская пехота столкнулась с теми же затруднениями, что и танкисты. Большинство представляли собой симптомы более серьезного «недуга» — усталости солдат, неопытности командного состава. В отчетах о ходе боевых действий 8-го гвардейского стрелкового корпуса фигурирует почти бесконечный перечень проблем. В записи от 31 декабря политрук корпуса отмечал, что 12 декабря обстрел противника был слишком силен, поэтому «получилось так, что часть подразделений 148-й бригады в период артподготовки не сумели даже занять исходных позиций» (60). В том же отчете указывалось, что «11 декабря два танка KB и один Т-34 (24-й танковой бригады) с хода открыли огонь из пушек и пулеметов по боевым порядкам 150-й бригады, дивизиона и даже НП командира корпуса. Огонь был прекращен после сигнала бойцов» (61).

Не меньшую тревогу вызывала плохая подготовка пополнения, о которой в отчете сказано так:

«Наконец, необходимо отметить, что новое пополнение, полученное в ходе боев, в большинстве своем бойцы нерусской национальности, имеет слишком плохую военную подготовку и совсем не обучено новым боевым порядкам. Причем обучать их не представляется возможности. Например, 12.12.42 г. в 148-ю бригаду прибыло 230 бойцов нового пополнения, 14 декабря они были введены в бой. Вследствие того, что они нарушали боевые порядки, плохо маскировались, не дойдя до исходного положения, понесли потери: 20 убитыми и 75 ранеными» (62).

Далее в отчете говорится о том, что бойцы из нового пополнения в бою сбивались в небольшие группы, прятались или стояли на месте.

Жуков и Конев предоставили боям идти своим бедственным чередом еще три дня. 12 декабря уцелевшие танки 5-го танкового корпуса генерала Семенченко сосредоточились вместе с танками 6-го корпуса для финального удара к северу от Подосиновки. Им предстояло втиснуться клином между немецкими опорными пунктами, причем несколько танков опять прорвались к недосягаемой железной дороге. В журнале боевых действий 5-го танкового корпуса сказано: «В 13:00 Подосиновка была взята нашими войсками. Командующий 20А приказал наступать дальше. Выяснилось, что, когда наши танки и пехота были на восточной окраине Подосиновки, „PC“ дали два залпа на восточную окраину Подосиновки, где были подбиты 7 наших танков» (63). Как и прежде, успехи советских войск оказались мимолетными. Немцы отрезали от основных сил прорвавшиеся танки, отогнали сопровождающую пехоту и уничтожили танки. В числе многочисленных потерь были командир 70-й танковой бригады подполковник Абрамов и его преемник, подполковник Ф.Я. Дегтев, оба тяжело раненные (64). Два танковых корпуса лишились большей части танков и личного состава. В журнале 5-го танкового корпуса зафиксированы эти прискорбные потери: «За день боя 12.12.42: 24тбр: KB — 4, Т-70 — 4; 41тбр: Т-34 — 9; 70тбр: Т-34 — 6; 5мсбр -395 чел.» (65).