Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок

Иннес Хэммонд

8 декабря «Мэри Дир» отчалила из Иокогамы. 6 января она пришла в Рангун и выгрузила японские товары: хлопок и вискозу.

Хлопок–сырец, предназначенный для Англии и также принадлежавший «Хеу трейдинг корпорейшн», был еще не готов к погрузке, поэтому судно проследовало в угольную бухту, а оттуда в реку, где встало на банку, уже занятую «Торре Аннунциатой» – еще одним судном компании Деллимара. Четыре дня спустя она снова вошла в док, где загрузилась хлопком–сырцом в трюмы номер два и три. 15 января «Мэри Дир» вышла из Рангуна и 4 февраля пришла в Аден. Здесь сошел на берег заболевший мистер Адаме, первый помощник

капитана. На его должность нанялся мистер Патч. 6 февраля судно вышло из Адена. 2 марта капитан Джеймс Таггарт умер, и командование судном принял мистер Патч. Это случилось в Средиземном море, спустя четыре дня после прохода Порт–Саида.

9 марта «Мэри Дир» прошла через Гибралтар и вышла в Атлантический океан, сразу попав в область ненастья. В трюмы набралось некоторое количество воды, и насосы работали непрерывно.

16 марта положение ухудшилось, так как поднялся шторм.

– А теперь, – повысил голос Холленд, – мы подошли к серии инцидентов, которые с полным основанием можно .назвать таинственными и которые, собственно, являются предметом настоящего расследования.

Он коротко перечислил: повреждения в передних трюмах, насосы, не справляющиеся с напором воды, повреждение переборки в котельном отделении, пожар в радиорубке, исчезновение Деллимара и, наконец, после прохождения Уэссана пожар в третьем трюме, бегство с судна всех, кроме капитана, обнаружение судна на следующее утро и его окончательное исчезновение.

Он вбивал эти факты в головы собравшихся в зале, чеканя фразы, дабы произвести наибольший эффект.

– Двенадцать человек погибли, господа, – произнес он тихо и веско. – Они нашли свою смерть в безумной попытке выбраться с судна, находившегося под угрозой затопления. Это само по себе крайне важно. – Он повернулся к председателю: – Я не пытаюсь повлиять на суд, а просто представляю факты. Но я имею право привлечь ваше высокое внимание и внимание суда к некоторым обстоятельствам. Первое: судно несомненно обладало высокими мореходными качествами, и второе – когда «Мэри Дир» покинули, она оставалась на плаву во время жесточайшего шторма еще в течение сорока восьми часов. Смею утверждать, что это один из самых невероятных случаев из всех, какие мы когда–либо расследовали, и результат вашего решения может иметь далеко идущие последствия для одного или нескольких присутствующих в зале.

Он многозначительным взглядом окинул весь зал: от адвокатов, представляющих заинтересованные стороны, до галереи для зрителей, и, наконец, уставился на свидетелей. Его осуждающий взгляд был холоден и суров.

По–прежнему глядя на свидетелей, он продолжал:

– Я говорил о противоречивости показаний различных свидетелей, подведенных под присягу. Эти же самые люди будут давать показания в суде, но здесь их могут подвергнуть перекрестному допросу и судьи, и представители заинтересованных сторон. Хочу напомнить всем, что лжесвидетельство – серьезное преступление!

Наступила полная тишина. Кое–кто из экипажа «Мэри Дир» смущенно заерзал.

Холленд сел. Секунд тридцать он вслушивался в тишину зала, потом медленно встал и вызвал:

– Гидеон Патч.

Патч сидел тихо и неподвижно, устремив невидящий взгляд в пространство. Мне показалось, что он не слышал, как произнесли его имя. Но он повернул голову к Холленду и спокойно, словно не веря, что настал его час, поднялся. Он взял себя в руки и твердой, решительной походкой прошел на свидетельское место.

Напряжение в зале ослабло; пока длилась процедура присяги, слышалось бормотание и шарканье ног. Когда Холленд начал задавать вопросы, а Патч стал еле слышно отвечать на них, в зале вновь воцарилась напряженная тишина.

Его имя Гидеон Стивен Патч. Образование получил в Пенгбурне. На флот поступил в должности кадета, получил сертификат помощника капитана в 1941 году, сертификат капитана – в 1944 году, первую команду принял в 1945–м, затем – крушение «Бель–Иль», годы на берегу, понапрасну растраченные годы разочарований – Холленд заставил его вновь пройти через все это, год за годом, факт за фактом, словно прослеживал историю отправленной по почте посылки. А потом пошли технические детали: считает ли он, что «Мэри Дир» была пригодна для плавания? Проверял ли он противопожарное оборудование? Участвовал ли когда–нибудь в инспектировании судов? Хорошо ли был подготовлен экипаж? Достаточно ли компетентно было управление судном?

Когда рассказ о гибели «Бель–Иль» и приостановке действия его сертификата остался позади, Патч заметно расслабился и стал обретать уверенность. Он отвечал так, словно происшедшее не имело к нему никакого отношения.

Да, шлюпки были в порядке, он лично проверял. Экипаж средний – он знавал и похуже! Командный состав? Без комментариев! Некоторые – хороши, некоторые – отнюдь.

– А капитан? – спросил тот же монотонный голос. Поколебавшись, Патч ответил:

– Полагаю, он был хорошим моряком.

– Вы полагаете? – Холленд поднял темные брови.

– Капитан Таггарт был болен, сэр.

– Тогда почему его не списали на берег?

– Не знаю.

– Первый помощник Адаме был по болезни списан. Почему же не списали больного капитана?

– Полагаю, владельцы считали его достаточно пригодным для этого рейса.

– Под владельцами вы подразумеваете мистера Деллимара?

– Да.

– Расскажите, чем был болен капитан Таггарт?

Патч явно ожидал этого вопроса, но когда он наконец был задан, с несчастным видом оглянулся по сторонам и мельком бросил взгляд в сторону свидетелей. Он посмотрел на Дженнет Таггарт, потом перевел взгляд на Холленда и заявил:

– Простите, сэр, но я не могу ответить на ваш вопрос.

Холленд сделал нетерпеливый жест. Он явно намеревался крепче поприжать Патча, но тут вмешался председатель:

– Мистер Холленд! Вряд ли необходимо слишком глубоко вдаваться в эти подробности! По–моему, болезнь капитана Таггарта не имеет отношения к предмету нашего расследования.

Холленд повернулся к председателю, вцепившись в лацканы своего пиджака так, словно на нем–была мантия:

– Смею утверждать, господин председатель, что все, касающееся «Мэри Дир», имеет отношение к нашему расследованию! Я пытаюсь воссоздать полную картину происшедшего, а для этого мне необходимо ознакомить вас со всеми фактами.

– Вы абсолютно правы, мистер Холленд. – Боуэн–Лодж плотно сжал губы в прямую линию. – Но я вижу, – он бросил взгляд на бумаги перед собой, – что среди свидетелей находится мисс Таггарт. Я попросил бы вас, мистер Холленд, иметь это в виду и постараться лишний раз не причинять девушке боли, говоря о ее отце!