Крушение «Мэри Дир», Мэддонс-Рок

Иннес Хэммонд

– Что именно?

– Уложил его в постель, пытался дать снотворное, но он не принял. – Патч замолк и бросил быстрый взгляд на Дженнет Таггарт.

– Вы заперли его в каюте?

– Да, – почти прошептал Патч.

– Зачем?

Патч не ответил.

– В вахтенном журнале вами записано, что капитан Таггарт умер от сердечной недостаточности. Не объясните ли вы суду причину этого сердечного приступа, если действительно имел место приступ?

– Мистер Холленд, – раздался резкий голос Боуэн–Лоджа, –

вынужден вам напомнить о том, что сказал ранее! Я считаю, что это к делу не относится!

Но на этот раз Холленд проявил настойчивость:

– При всем моем почтении к вам, господин председатель, я, напротив, считаю это в высшей степени относящимся к делу. Свидетель выказывает похвальную сдержанность по поводу болезни капитана Таггарта. Эта болезнь, однако, могла сильно повлиять на работоспособность команды, оставшейся ему в наследство, и будет только справедливо, если суд получит исчерпывающую информацию. – И, не дождавшись разрешения, Холленд обратился к Патчу: – Теперь, когда я объяснил правомерность моей заинтересованности, может быть, вы все–таки ответите на мой вопрос: что послужило причиной смерти капитана?

Патч продолжал угрюмо молчать, и Холленд неожиданно рассвирепел:

– Он умер, запертый в своей каюте! Это ведь так?

Вопрос прозвучал достаточно грубо, и Патч безмолвно кивнул: по всему было видно, как глубоко он потрясен.

– Почему вы его заперли в каюте? – Не дождавшись ответа, Холленд задал наводящий вопрос: – Это правда, что вы его заперли потому, что он буянил?

– Да, он был не в себе, – пробормотал Патч.

– Это раздражало команду? — Да.

– Он выдвигал какие–то дикие обвинения? — Да.

– Какие именно?

Патч с несчастным видом оглядел суд и произнес:

– Он обвинял офицеров в том, что они стащили из его каюты спиртное.

– Теперь, будьте любезны, ответьте на мой вопрос, – Холленд подался вперед, – какова, по вашему мнению, основная причина смерти капитана Тагтарта?

Патч опять–таки мог бы проявить упорство, но го-; лос Боуэн–Лоджа с высоты судейского кресла подстег нул его:

– Прошу свидетеля ответить на вопрос суда. Повторяю: что явилось основной причиной смерти капитана Тагтарта? . Патч смутился.

– Пьянство, сэр, – нехотя произнес он.

– Пьянство? Вы хотите сказать, что он умер от пьянства?

Воцарившаяся в зале ошеломленная тишина была нарушена высоким девичьим голосом:

– Неправда! Как вы можете так говорить! Он же умер!

– Прошу вас, мисс Таггарт! – мягко, почти по–отечески произнес Холленд. – Свидетель дает показан» под присягой!

– Мне нет дела до того, под присягой ли он, но он лжет! – донеслось сквозь бурные рыдания.

Патч побледнел. Фрейзер пытался успокоить девушку, но та повернулась к председателю:

– Пожалуйста!

Заставьте его замолчать! – Гордо вскинув голову, она заявила: – Мой отец был прекрасным человеком, любой присутствующий в этом зале мог бы–гордиться знакомством с ним.

– Я понимаю ваши чувства, мисс Таггарт, – спокойно и мягко обратился к ней Боуэн–Лодж, – но должен напомнить вам, что суд расследует катастрофу, в которой погибло много людей. Свидетель находится под присягой. Более того, это не единственный свидетель. Можете быть спокойны: суд вынесет справедливое и беспристрастное решение. А теперь, пожалуйста, сядьте. Или вы предпочитаете покинуть суд и подождать, пока вас вызовут для дачи показаний?

– Я останусь, – произнесла она слабым, сдавленным голосом, – простите. – Она медленно опустилась в кресло, совершенно бледная, комкая в руках носовой платок.

Холленд откашлялся:

– Еще один вопрос на эту тему, и все. Какое количество спиртного потреблял каждый день капитан Таггарт?

– Не могу сказать, не знаю, – чуть слышно ответил Патч.

– Вы хотите сказать, что не видели, как он пил? Патч кивнул.

– Ну хоть какие–то соображения на этот счет у вас должны быть! Что он обычно пил, виски?

– Да.

– Что–нибудь еще?

– Иногда коньяк, иногда ром.

– Сколько?

– Не знаю.

– И так продолжалось с самого начала рейса?

– Думаю, да. .

– Как первого помощника, это касалось вас лично, и, наверное, вы интересовались, сколько он пил. Как вы Думаете, сколько спиртного он потреблял в день?

Поколебавшись, Патч неохотно ответил:

– Стюард говорил – бутылку, полторы, иногда две. По залу пронесся сдавленный ропот.

– Понятно. – Тишину в зале нарушали сдавленные рыдания девушки. – Значит, как капитан судна он был совершенно недееспособен?

– О нет! – Патч покачал головой. – Только к концу дня он немного пьянел, а так, я бы сказал, он владел собой.

– Вы хотите сказать, – спросил Боуэн–Лодж, – что он полностью контролировал ситуацию на судне, выпивая одну–две бутылки в день?

– Да, сэр! То есть большую часть времени.

– Но вы признали, что он буянил и вам пришлось запереть его в каюте. Если он буянил, тогда… – Председатель вопросительно поднял брови.

– Он бушевал не оттого, что был пьян, – медленно ответил Патч.

– Тогда почему же?

– У него не оказалось спиртного.

Зал изумленно замолк. Даже Дженнет Таггарт перестала рыдать и сидела неподвижно, глядя на Патча с нескрываемым ужасом.

– Я бы хотел прояснить этот вопрос прежде, чем мы пойдем дальше, – сказал Боуэн–Лодж совершенно спокойным голосом. – Вы утверждаете, что капитан Таггарт умер не от спиртного, а от его отсутствия. Так?

– Да, сэр.