Крушение мировой революции. Брестский мир
Шрифт:
Предполагалось, что заседание съезда откроет Свердлов. Но Свердлов так и не открыл его. Вместо этого «он собрал самых доверенных товарищей из находившихся в этот момент в Большом театре» и изложил им план действий. Петере, ответственный за арест фракции ПЛСР, проинструктированный Свердловым, вышел на сцену и объявил, что в помещении за сценой состоится совещание фракции большевиков. Выход — через оркестр (все остальные двери закрыты). У выхода часовые. Мандаты проверяет заместитель секретаря ВЦИК Г. И. Окулова, выпускает только членов большевистской фракции и каждому приказывает отправляться на Малую Дмитровку 6, в школу агитации ВЦИК, где собираются большевики. Делегаты-коммунисты прошли за сцену, спустились по черному ходу вниз и покинули театр. Левым эсерам было предложено провести свое фракционное собрание «в одном из обширных фойе», поэтому их даже не выпустили из зала. Об убийстве Мирбаха по-прежнему не знали. Кое-кто из левых эсеров начал волноваться, спрашивать, что происходит. Было ясно, что большевики покидают здание, оставляя их, меньшевиков-интернационалистов и беспартийных под охраной внутри, но левые эсеры «ничем на это не реагировали». Чтобы скоротать время, Комаров попытался прочитать лекцию о Втором Интернационале, но его не слушали [42] .
42
Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 361; Петере. Воспоминания о работе ВЧК, с. 107-108.
Примерно к шести часам вечера была убрана левоэсеровская охрана съезда, театр полностью находился в руках большевиков, окружен
43
«Было ясно, что Большой театр изолирован, окружен надежной охраной и обезврежен»,— — сообщается там же. Латыши в дни охраны съезда были вооружены не только винтовками, но и бомбами цилиндрической формы, которые подвешивались спере ди к поясу (Е. 6 июля — в Большом театре, с. 12).
44
Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 361-362.
45
Е. 6 июля — в Большом театре, с. 12.
46
Гусев. Крах партии левых эсеров, с. 207; Е. 6 июля в Большом театре, с. 12. Операцией руководили чекисты-большевики и комендант Большого театра Я. А. Стрижак.
В событиях 6 июля роль Дзержинского была одной из самых важных. С отъездом из Денежного переулка начиналась, возможно, ее главная часть. Приехавшего в отрад ВЧК Дзержинского встретил Попов и на вопрос председателя ВЧК, «где находится Блюмкин», ответил, что в отряде его нет «и что он поехал в какой-то госпиталь». Дзержинский потребовал, чтобы ему «привели дежурных, которые стояли у ворот и которые могли бы удостоверить, что, действительно, Блюмкин уехал»; но, заметив «шапку скрывавшегося Блюмкина на столе», «потребовал открытия всех помещений» [47] .
47
Дзержинский. Избранные статьи и речи, с. 113.
Шапка, правда, не принадлежала Блюмкину — головные уборы террористы забыли в посольстве, и Дзержинский, ехавший из посольства, об этом мог знать. Но ему нужен был предлог для осмотра помещения. С тремя своими спутниками Дзержинский обыскал весь дом, разбив при этом несколько дверей [48] . Блюмкина, конечно же, не нашел, но обнаружил в одной из комнат заседавший в ней в неполном составе ЦК ПЛСР. На этой комнате Дзержинский осмотр здания закончил, «объявил Прошьяна и Карелина арестованными» и заявил Попову, что, если тот «не подчинится и не выдаст их», Дзержинский «моментально» пустит «ему пулю в лоб как изменнику» [49] . О Прошьяне и Карелине Дзержинский сказал, что один из них должен стать «искупительной жертвой за Мирбаха» [50] , т. е. будет казнен.
48
Fischer. The Soviets in World Affairs, v. 1, p. 122.
49
Дзержинский. Избранные произведения, 1957, т. 1, с. 268-269.
50
Красная книга ВЧК, с. 286.
На что рассчитывал Дзержинский, прибывший в отряд ВЧК с малочисленной охраной «производить следствие по делу Мирбаха», но вместо этого объявивший арестованными двух членов ЦК, собиравшийся расстрелять одного из них, а члену ВЦИКа, члену коллегии ВЧК и начальнику чекистского отряда Д. И. Попову намеревавшийся «моментально пустить пулю в лоб»? Понятно, что такой альтернативе ЦК ПЛСР предпочел «задержание Дзержинского», да иначе и поступить не мог [51] . Ни членов ЦК, ни Блюмкина Дзержинскому решили не выдавать, так как за убийство «империалиста» советская власть никогда никого не наказывала. Сам Блюмкин, судя по его показаниям, в этом вопросе оказался на высоте. Он попросил ЦК привести Дзержинского в лазарет. Правда, Блюмкин был уверен, что советское правительство не может казнить его «за убийство германского империалиста». ЦК, однако, решил не жертвовать Блюмкиным и выполнить его просьбу отказался [52] .
51
Там же. Уже арестованный, Дзержинский продолжал угрожать членам отряда Попова, что «они все будут расстреляны»
(АИГН,№ 121/10. Письмо Николаевского от 25 ноября 1951, 1л.).
52
Красная книга ВЧК, с. 301.
Вместо этого в седьмом часу вечера, чтобы «загородить свою партию», к большевикам в осажденный Большой театр отправилась в сопровождении группы матросов из отряда Попова Мария Спиридонова. В ноябре 1918 года в «Открытом письме ЦК партии большевиков» Спиридонова так объясняла свой очевидно опрометчивый поступок:
«Я пришла к вам 6 июля для того, чтобы был у вас кто-нибудь из членов ЦК нашей партии, на ком вы могли бы сорвать злобу и кем могли бы компенсировать Германию (об этом я писала вам в письме от того числа, переданном Аванесову в Большом театре). Это были мои личные соображения, о которых я считала себя вправе говорить своему ЦК, предложив взять представительство на себя [...]. Я была уверена, что, сгоряча расправившись со мною, вы испытали бы потом неприятные минуты, так как, что ни говори, а этот ваш акт был бы чудовищным, и вы, быть может, потом скорее опомнились и приобрели бы необходимое в то время хладнокровие. Случайность ли, ваша ли воля или еще что, но вышло все не так, как я предлагала вам в письме от 6 июля» [53] .
53
Спиридонова. Открытое письмо ЦК партии большевиков, с. 194.
Большевики удовлетворили просьбу Спиридоновой и арестовали ее, известив о том, что фракция ПЛСР на съезде Советов задержана. Тем не менее Спиридонова заявила большевикам, что ЦК ПЛСР берет на себя ответственность за убийство германского посла и что Дзержинский задержан. С этой минуты большевики имели полное право обвинять левых эсеров в заговоре. Услышав про арест Дзержинского, Свердлов поехал в Кремль, где информировал обо всем Бонч-Бруевича, а тот — Ленина [54] . Когда сопровождавшие Спиридонову матросы Попова вернулись в здание отряда ВЧК и рассказали о задержании Спиридоновой и левоэсеровской фракции съезда, это повергло ЦК ПЛСР в растерянность, «настроение в отряде с каждым известием становилось все более подавленным» [55] . «Для нас было ясно, — показал впоследствии Саблин, — что агрессивные действия против нас начаты. Это подтвердилось появлением вблизи отряда Попова патрулей, остановкой автомобильного движения, кроме тех, кто имел специальный пропуск, подписанный Лениным, Троцким, Свердловым» [56] .
54
Бонч-Бруевич. Убийство германского посла, с. 27. По свидетельству Бонч-Бруевича, Ленину обо всем было доложено именно в седьмом часу вечера (там же).
55
Дзержинский. Избранные статьи и речи, с. 116.
56
Красная книга ВЧК, с. 271-272.
Но именно арест левоэсеровской фракции съезда во главе со Спиридоновой переполнил чашу терпения Попова и оставшихся на свободе членов ЦК ПЛСР; дни решили что-нибудь предпринять. Прежде всего левые эсеры издали «Бюллетень № 1», где сообщили, что в три часа дня «летучим отрядом» ПЛСР «был убит посланник германского империализма граф Мирбах и два его ближайших помощника». В Бюллетене далее говорилось о задержании Дзержинского, об аресте большевиками фракции ПЛСР на съезде Советов и о взятии Спиридоновой заложницей [57] . В то же время в ВЧК прибыла группа матросов из отряда Попова во главе с Жаровым и увела с собой Лациса и еще нескольких большевиков (Лацис ошибочно «предполагал, что караул успел смениться» самокатчиками, а оказалось, что замены произведено не было). Правда, Лацис уговорил Жарова разрешить сходить за забытой шляпой и воспользовавшись этим, забежал в комнату президиума ВЧК сообщить по телефону о происходящем. Но помочь Лацису большевики не успели (чекисты Попова отвели арестованных в штаб в Трехсвятительском переулке). По дороге освобожденный левыми эсерами Емельянов допытывался у Лациса, кто и почему отдал приказ об его аресте. Лацис молчал. В штабе Попов задал Лацису тот же вопрос: «кто распорядился арестовать Емельянова». Лацис ответил, что арестовал его по распоряжению Совнаркома. Тогда Попов объявил Лациса задержанным по постановлению ЦК ПЛСР и начал упрекать в том, что большевики заступаются «за мерзавцев Мирбахов», а задерживают тех, кто помог избавиться «от этого мерзавца» [58] .
57
Там же, с. 209-210.
58
Там же, с. 263.
В три часа ночи задержали на автомобиле около Почтамта председателя Моссовета П. Г. Смидовича, показавшего днем позже, что встретили его «изумленно и вежливо» и не обыскали, но все-таки отвели «в качестве заложника в то же помещение, где находилось уже около 20 коммунистов вместе с Дзержинским и Лацисом» [59] . В отряде ВЧК Прошьян объяснил Смидовичу, что его «задерживают как заложника, ввиду того, что по распоряжению Совнаркома задержана Спиридонова и ряд других членов партии» левых эсеров [60] . К задержанным в целом относились с предупредительностью, а арестованных патрулями Попова [61] членов фракции РКП(б) съезда (рассылаемых по районам для организации разгрома ПЛСР на местах) немедленно отпускали «после стереотипного вопроса о судьбе фракции левых и они не отдавали себе отчета в том, что они сделали. Ни системы, ни плана у них не было» [62] . Отряд Попова, по существу, бездействовал. Это не осталось незамеченным для Вацетиса, который писал что «сведения о восставших были крайне скудны и сбивчивы», «левоэсеровские вожди пропустили момент для решительных действий» и положение большевиков было «весьма прочным». У левых эсеров, по мнению Вацетиса, сил «было мало, особенной боеспособностью таковые не отличались, энергичного и талантливого командира у них не оказалось; если бы таковой у них был, то он и левые эсеры не провели бы в бездействии 6 июля и всю ночь на 7 июля. Кремль для левых эсеров был неприступной твердыней» [63] .
59
Известия ВЦИК, 8 июля 1918.
60
Красная книга ВЧК, с. 265.
61
Там же, с. 272.
62
Там же, с. 266.
63
Вацетис. Июльское восстание в Москве, с. 27-28.
Левые эсеры, в действительности, не помышляли о наступательных акциях. Саблин показал, что в ответ на предложения «об активном поведении по отношению к Совнаркому, предпринимавшему явно враждебные» против ЦК ПЛСР и отряда Попова шаги, «ЦК отвечал заявлениями о необходимости придерживаться строго оборонительных действий, ни в коем случае не выходя из пределов обороны района, занятого отрядом» [64] . Историки отметили эту пассивность [65] . Б. А. Томан, например, пишет, что «главные силы мятежников находились всего в километре от Кремля и Большого театра, где проходил Пятый съезд Советов» [66] и где была арестована левоэсеровская фракция съезда в 353 человека. Но ни сразу же после убийства Мирбаха, ни позже «восставшие» не пытались атаковать не только Кремль, что можно было бы объяснить военными соображениями, но и Большой театр (для освобождения арестованных). Все это приводит С. Далинского к выводу, который напрашивается сам собою: действия левых эсеров после убийства Мирбаха «нельзя рассматривать иначе, как самозащиту от большевиков» [67] . А левый эсер Штейнберг считал, что «если бы левые эсеры в самом деле готовили восстание против большевистской партии, они действовали бы совсем иначе» [68] . Большевики же, используя в качестве формального повода для репрессий убийство Мирбаха и неосторожные шаги Попова, громили партию левых эсеров [69] .
64
Красная книга ВЧК, с. 272.
65
Chamberlin. The Russian Revolution, v 2, p. 56.
66
Томан. За свободную Россию, с. 179.
67
С. Далинский — в сб. Память, 2, с. 79.
68
Socialist Russia.
69
Свердлов от имени ЦИК вечером 6 июля приказал Моссовету созвать пленарное заседание и образовать Чрезвычайную пятерку «для организации борьбы с мятежом левых эсеров» (МЧК, с. 59).
В ночь на 7 июля Чрезвычайная пятерка приказала районным Советам «немедленно созвать всех вооруженных членов коммунистической партии и других честных сторонников советской власти и организовать из них вооруженные отряды. На всей территории районов расставить патрули и обезоружить всех подозрительных и сомнительных лиц. На территории района произвести аресты комитетов левых эсеров и отдельных руководителей этой партии, а также, в зависимости от обстоятельств, арестовать» руководство сочувствующих левым эсерам партий. «Принять все меры к организации утром массовых митингов для мобилизации рабочих сил и разъяснения населению смысла происходящих событий. Об исполнении всего этого немедленно доводить до сведения президиума Московского совета» (Упрочение советской власти, с. 135).