Крутая медь
Шрифт:
Мэрайза снова поднялась, чтобы поглядеть через борт.
Встал Донни.
– Ну его на хрен, – прошипел он, спрыгнув на землю и затопал к крыльцу.
– Пока, – прошептала Мэрайза. Она была ко мне спиной, но у меня возникло ощущение, что она улыбается.
Я тоже улыбнулся и поглядел на крыльцо.
Тайлер снова сделал мрачное лицо, глядя на Донни.
– Что-то нужно, брат?
– Ага, только не дают.
Бобби Тон прокашлялся.
– Ребята, если вы отложите свои любовные дела на время, пока мы не закончим,
Джаред вышел наружу, неся в руках трапециевидный пластиковый кофр, едва не с него самого размером. С глухим стуком поставил его на бетонное крыльцо, и Тайлер присел, расстегивая замки.
– Только полюбуйтесь, джентльмены, – сказал он.
Верхняя часть кофра откинулась, так что я не мог увидеть, что внутри. Но увидел кислое выражение на лице Карлоса.
– Чо, хреново? – спросил Бобби.
Карлос медленно и мрачно качнул головой.
– В жопу засунуть, – сказал он по-испански, но все с той же интонацией диктора из Коннектикута.
Бобби Тон сделал шаг вперед, поддел ботинком кофр и сбросил его с крыльца. Кофр упал на землю, из него вывалился большой белый раструб сузафона и прокатился с полметра в мою сторону, пока не замер широкой стороной к крыльцу. Изогнутая белая труба вывалилась из кофра, а затем кофр упал поверх нее.
– Эй! – заорал Донни. – Какого черта?!
Карлос мрачно поглядел на Донни и Тайлера.
– Фибергласс, – рыкнул он.
Сунув руку под жилет, он достал из-за спины револьвер, такой огромный, какие, я думал, только в мультфильмах бывают.
Взвел курок и выстрелил в раструб сузафона.
Стрелок он оказался меткий.
3. Чепуха-а!
Я присел пониже, укрываясь за левым задним колесом «Цивика». Движение могло меня выдать, но это лучше, чем пулю словить. Карлос выпустил пять пуль подряд, и грохоту от каждого было как от полшашки динамита. Я опознал звук. Ружейные патроны «Магнум .410».
Когда эхо последнего выстрела стихло и у меня перестало звенеть в ушах, я рискнул снова выглянуть из-за бампера «Цивика», слыша крики подростков. В раструбе сузафона было пять дырок размером с мяч для гольфа и куча мелких. Трава вокруг раструба была покрыта белой пылью от фибергласса.
Бобби Тон ковырялся мизинцами в ушах, а Карлос отщелкнул барабан огромного револьвера и вытряхнул стреляные ружейные гильзы. Потом сунул руку в карман жилета и вставил в барабан новые патроны, пять штук.
– Этот пистолет зовется «Судья», – сказал Карлос, защелкивая барабан обратно. – И «Судья» не любит фибергласс.
Он искоса глянул на Бобби Тона.
– Ты им не говорил, что «Судье» не понравится фибергласс?
– Я упомянул, что инструментами низкого качества мы не интересуемся, – сказал Бобби, кивнув.
Тайлер ткнул пальцем в сторону дырявого раструба.
– Это же «Кинг»! Труба за четыре штуки
– Как скажешь, – ответил Бобби Тон. – Я в этом не разбираюсь. Я лишь посредник.
Карлос заткнул «Судью» за пояс.
– Итак, дети, что еще у вас есть? – спросил он.
Тайлер, Донни и Джаред нервно переговаривались, встав в кружок, а Кейли снова села на потрепанную софу. Я глянул на «Форд». Вряд ли хоть одна из пуль попала в пикап, но я решил, что Мэрайза наверняка изрядно испугалась. Конечно же, ее не было видно. Наверное, ничком лежит в кузове.
Хорошо. Умным девочкам, таким, как Мэрайза, положено пугаться перестрелок а-ля Додж-сити. Иначе когда-нибудь она окажется в толстовке с капюшоном, с выкрашенным водостойкой тушью для глаз лицом посреди сорной травы.
Джаред вытащил на крыльцо следующий черный кофр. На этот раз, когда Тайлер его открыл, я увидел внутри блестящий, как золото, раструб из покрытой лаком полированной меди.
Карлос поджал губы.
– Это выглядит приемлемо. Сейчас выясним.
Несколькими уверенными движениями собрал сузафон. Надел идущие по кругу трубы через голову на плечо, положил пальцы на клапаны и прижал к губам мундштук.
И выдал быструю басовую гамму, от которой задребезжал бампер «Цивика». Я ощущал звук грудью. Не такой резкий, как выстрелы «Судьи», но проникавший глубже. Я впечатлился.
После тридцати секунд игры Карлос остановился, снял с себя инструмент, разобрал и положил в кофр. Захлопнув кофр, встал и поглядел на Бобби Тона.
– Двадцать две сотни, – сказал он.
Донни издал звук, как осел, которому двинули ногой по яйцам.
– Чепуха-а! – воскликнул Тайлер.
Карлос отвернулся и поглядел в темноту.
Бобби Тон выставил руки в сторону ребят, ладонями вверх.
– Если он сказал двадцать две сотни, значит, двадцать две.
– Иисусе, – сказал Тайлер. Его голос коммивояжера по бытовой технике стал плачущим. – Это же «Конн». Их сейчас по восемь тысяч продают, а этим пользовались месяца четыре, типа того. С ним даже на парад не выходили. Четыре тысячи, не меньше. Особенно после того, как вы тут «Кинга» расстреляли.
Карлос стоял, будто каменный.
– Ребята, так или никак, – сказал Бобби Тон, приподняв брови. – Если никак, он другого предложения делать не станет.
Тайлер и Донни выругались. Но Джаред поглядел на Кейли, которая сидела на софе, прикрыв лицо волосами и глядя на коленки.
Я увидел, что она кивнула.
Джаред и Тайлер переглянулись, и Тайлер разочарованно застонал.
– Ну, попали так попали, – сказал он.
Карлос повернулся к ним и завел руку за спину. Мальчишки вздрогнули. Но на этот раз он вытащил кожаный бумажник размером с небольшой блокнот. Открыл его, будто Библию, отсчитал двадцать две сотенные купюры и отдал Бобби Тону. А затем убрал бумажник обратно, к «Судье».