Крутая медь
Шрифт:
Бобби снял со стопки две купюры и протянул Тайлеру остальное.
– Чувак, ты нас обделяешь, – заныл Тайлер.
Бобби Тон нахмурился.
– Ни разу. Мои десять процентов, как нашедшего. Так что вы мне еще двадцать баксов должны.
Тайлер забрал пачку сотенных и сунул в задний карман.
– Итак, лучшее вы напоследок оставили? – спросил Карлос.
Донни показал большим пальцем в дом, и Джаред вошел внутрь.
– Так и есть, сэр, – сказал Тайлер. Мальчишка изо всех сил старался прийти в себя. – Этому около трех лет, но он в идеальном
– Сузафоны редко столько стоят, – сказал Карлос, приподняв брови.
Тайлер ухмыльнулся, когда Джаред вытащил на крыльцо третий кофр и поставил его рядом со вторым.
– Потому что эта хрень – не сузафон, – сказал он. Присел, расстегивая замки, и с радостным выражением лица открыл кофр. – Если верить моим повернутым музыкантам из окрестра, это концертная туба «Грониц». Была гордостью руководителя оркестра Кингмэн Скул с тех пор, как он убедил какого-то богача хренова из Сан-Антонио принести ее им в дар. Однако потеря мистера Гаррета может стать вашим приобретением.
При этих словах я заскрипел зубами. До нынешнего момента я еще надеялся, что Дэвид Гаррет как-то участвует в заговоре по краже сузафонов. В конце концов, преподаватель с маленькой зарплатой, имеющий доступ к дорогим инструментам. Но его здесь не было, а теперь еще Тайлера явно забавляют его предстоящие страдания.
Идиотизм. Я даже знаком с Гарретом не был, но был почти уверен, что он спит с моей бывшей. Меня бы порадовало, окажись он преступником. За те пять недель, что я провел в Кингмэн, я узнал лишь, что Гаррет талантлив, популярен, симпатичен и ездит на почти новом «Ниссан Максима». А еще он афроамериканец, что несколько роднит его с Элизабет. Безусловно, я понимал, что мои европейские гены – не та причина, по которой рухнул наш брак. Но я жалел, что не родился черным, с шести лет, когда увидел, как играет Фредди Кинг в «Армадилло» в Остине. Отец меня и кое-чему хорошему научил, а не только замки вскрывать.
Карлос наклонился, поглядел в кофр и вздохнул.
– Нет, не думаю.
Тайлер выпрямился, выпучив глаза.
– Вы шутите? Это же совершенно идеальная вещь.
– Посмотрите только на этот металл! – сказал Донни. – Его тут больше, чем в трех сузафонах!
Карлос снова поглядел в кофр.
– Это был бы прекрасный инструмент для записи в студии или для симфонического оркестра, но это не мой рынок. Думаю, вы могли ошибиться в силу того, что в Мексике сузафоны обычно называют тубами.
Он презрительно посмотрел на Донни.
– Что же до количества металла, подозреваю, ты решил, что я и металлоломом занимаюсь. Нет, не занимаюсь.
Он еще раз заглянул в кофр.
– Восемь сотен.
Снова отвернулся и стал глядеть в темноту.
– Чепуха-а! – заорал Донни. – Бычье ДЕРЬМО!
Бобби Тон выставил руки.
– Мальчики, у вас десять секунд.
Тайлер и Доннер снова принялись топать и ругаться. Затем, как и в первый раз, Джаред поглядел на Кейли. Лицо девушки все так же было прикрыто волосами. Она снимала
Тайлер застонал и протянул руку.
Как и в прошлый раз, Карлос достал большой бумажник и отсчитал купюры. Отдал их Бобби Тону.
Бобби снял верхнюю купюру и сунул в карман.
– Теперь вы не должны мне двадцать баксов, – сказал он, отдавая Тайлеру оставшиеся семь сотен.
Тайлер, мрачный, как кастрированный бульдог, сунул купюры к остальным, в задний карман. Карман стал пухлым, но это его, похоже, лишь печалило.
Я сделаю все, что смогу, чтобы избавить его от этой ноши. Двадцать семь сотен – не слишком большой урожай за день. Но я часто выходил на дело и за меньшим.
Карлос повернулся к Бобби Тону.
– Если больше ничего нет, то поехали.
Бобби показал на дом.
– У вас там больше ничего нет?
– Не, это все, что мы смогли стащить, – сказал Донни. – В Кингмэне теперь остался только один сузафон, и тот старый и побитый.
– В таком случае можете расширить зону поиска на другие школы, – сказал Бобби Тон. – Карлос сказал мне, что мы найдем применение для горнов и тромбонов, но они столько не стоят. Если хотите денег побольше, ищите другие сузафоны.
Карлос небрежно махнул рукой в сторону разбитого раструба на траве, скривив верхнюю губу.
– Не забывайте, никакого фибергласса.
Повисло молчание. Потом Бобби Тон пнул ногой крышку кофра с тубой.
– Хорошо, мальчики, грузите их.
Джаред наклонился к кофрам, но Донни преградил ему путь.
– Я сам, кларнетист.
Донни присел, застегивая замки кофра с тубой, дотащил до грузовичка и бросил кофр внутрь. Тот с грохотом упал.
– Полегче! – сказал Бобби Тон.
Донни зло поглядел на него.
– А, все нормально. Он же всего семь сотен стоит.
Пнул левую заднюю дверь грузовичка, и она с грохотом закрылась.
– Хватит, это невежливо, – сказал Бобби Тон.
Карлос гневно поглядел на Донни.
Донни, не обращая на них внимания, потянулся за кофром с сузафоном.
И в этот момент зарычал двигатель грузовика. Взревел, и грузовичок рванул прочь от крыльца, выбрасывая траву и землю задними колесами. Правая задняя дверь болталась из стороны в сторону. Виляя на грунтовой площадке, грузовичок выскочил на гравийную дорогу и понесся в ночь, к главной дороге.
Когда грузовичок проносился мимо меня, я мельком увидел водителя.
Мэрайза.
Я глянул на крыльцо, ожидая, что Карлос снова вытащит «Судью». Но Карлос стоял на месте в некотором ошеломлении, пока остальные парни на крыльце орали. Кейли откинула волосы с лица и глядела, как уезжает грузовик.
Я тоже глядел. Когда машина выехала на асфальт, у нее загорелись фары, и она с ревом понеслась на восток. Правый задний габарит мигал, это качалась из стороны в сторону правая задняя дверь. Затем габаритные огни исчезли за дубами, и рев мотора стал еле слышен.