Крутая тусовка
Шрифт:
— Да…
— Эрик? Да где же ты? Мы тебя уже несколько часов разыскиваем!
Алексис была близка к истерике и с явным трудом скрывала свое беспокойство. Этот наполненный тревогой голос внезапно привел Эрика в чувство, и он ответил: «Сейчас приеду!» Выключив телефон, он сполоснул лицо холодной водой. Лицо его не было бледным, глаза не покраснели, хотя он был очень близок к нервному срыву. Он заставил себя улыбнуться, провел ладонью по торчащим ежиком волосам и надел рубашку. Сидя в такси, он закрыл глаза, когда машина проезжала мимо магазина «Фнак», а затем стал смотреть вперед до самой редакции.
Находясь все еще в шоке от случившегося недавно, но испытывая облегчение от того, что удалось избежать самого худшего, он увидел Алексис, висевшую на телефоне в глубине зала, и Лоранс, устремившуюся к нему с расстроенным лицом.
— Мы так беспокоились! Все в порядке?
— Да, да, но что случилось, почему вы так упорно меня искали? Неужели умер кот Нади?
— Надя уже в самолете, дело не в ней. Но у нас возникла проблема с Шалек: они не хотят, чтобы мы использовали их изделия на этой фотосессии, кажется, что манекенщица, которая должна позировать с их аксессуарами, носит меха, и она попала в черный список РЕТА, ну, ты знаешь, американской ассоциации защиты животных!
— Да, благодарю, я знаю, что такое РЕТА! И что с того? Это нечто новенькое: теперь они с лупой просматривают биографии девушек?
— Не знаю, но ты должен немедленно позвонить Ришару, мы на грани дипломатического скандала!
Эрик заглянул в кабинет Алексис, и, не обращая внимания на то, что та говорила по телефону, после того, как она положила трубку, велел ей немедленно связать его с Шалек, чтобы поскорее урегулировать возникшую проблему.
Ожидая, пока его свяжут с Ришаром, он включил телевизор и выбрал музыкальный канал. Ему, как никогда раньше, хотелось поскорее стереть из памяти последние часы и приготовиться к предстоящей светской вечеринке. Он обожал, когда Серра приглашал его на свои ежемесячные приемы, и не могло быть и речи о том, чтобы он отказался от этого удовольствия из-за какого-то извращенца!
— Ришар на второй линии! — крикнула Алексис из своего кабинета.
— Эй, Риш! — произнес Эрик в трубку. — Кажется, возникла некая проблема с фотосессией в Гонконге?
— Привет, Эрик! Эта проблема отпадет сама собой сразу же, как только ты решишь, что никогда больше не будешь брать эту девицу для твоего специального выпуска «Аксессуаров». Ее недавно осудили в РЕТА, а это нехорошо для нашего имиджа.
— Постой, Риш, все это напоминает мне войну… Осудили, что это значит? За то, что она носит воротники из кролика?
— Это не кролик, а норка, и это не все: она является на вечеринки в меховых манто. И заявляет, что никто не может указывать ей, как она должна одеваться!
— Ладно, Риш, послушай: все уже сидят в самолете, нет никакой возможности отказаться именно сейчас от услуг этой девицы, слишком поздно. Я отправлю сообщение, чтобы она не снималась в твоих изделиях, это тебя устроит?
— Не совсем, но полагаю, что придется довольствоваться и этим, если хочу попасть в твой специальный выпуск, разве не так?
— Больше ничем помочь не могу: ты ведь предупреждаешь меня об этом, когда все уже запущено, Ришар!
— О'кей, я сделаю все, чтобы эту пилюлю здесь проглотили!
— О, Риш, только не надо кричать об этом с крыши, мне будет неприятно, если придется решать такую же проблему со всеми здешними кутюрье!
— Договорились, но взамен этого…
— Что еще?
— Ужин при свечах. Ты уже несколько месяцев мне обещаешь…
— Мое время расписано, беби, до конца этого месяца. Да и не нравится мне смешивать удовольствие с работой, Риш. Ну, до встречи, у меня много работы!
Эрик положил трубку и улыбнулся. Есть все-таки мужчины, реагирующие на его чары, пусть даже Ришар его вовсе не возбуждает. Он встал, вышел из кабинета, не говоря ни слова, прошел через редакцию моды. Сел в лифт, чтобы добраться до кабинета главного редактора, с которой ему надо было обсудить вопрос освещения новых поступлений. Дверь ее кабинета была широко открыта. Он заглянул внутрь и увидел, что она просматривала оттиски. Через лупу она изучала какие-то фотографии. Вдруг Сильвия возмутилась:
— Вот мерзавка! Этого быть не может!
— Тук-тук, — неуверенно произнес Эрик.
— Ты не поверишь: наша ночная редакторша снова в своем репертуаре! — вместо ответа произнесла она.
— Кто? Эрика?
— А кто же еще? Это сильнее ее, она не может пойти на танцы без того, чтобы не пошарить у кого-нибудь в ширинке!
— Но если только эта ширинка на брюках какой-нибудь знаменитости!
— Это именно тот самый случай: взгляни на эти фотографии…
— Черт побери, да это же Кристоф Миллер! Мы совсем недавно поместили его на обложке вместе с его новой невестой…
— Знаю, именно поэтому и назвала ее мерзавкой! В то время как мы помещаем Миллера на первой странице и он утверждает, что снова нашел любовь с Рашель, он дает возможность снять себя в переулке во время занятий любовью с одной из наших же журналисток, ну куда это годится? Мне придется торговаться с Форкари. А это — плохая новость: папарацци предпочитают, чтобы их кастрировали, а не отказывались публиковать их снимки: Они стараются не только заработать, но и устроить скандал!
— А ты уже поговорила с Эрикой?
— Да, и кажется, что после этого у нее несварение. Полагаю, что она теперь куда-то спряталась!
— Могу поспорить, что эти проблемы с желудком пройдут до сегодняшнего вечера. Она, как и я, приглашена Филиппом Серра на ежемесячный коктейль «Премиума».
— Опять? У вас что, пусто в холодильниках и поэтому вы постоянно туда ходите?
— Мы не должны упускать свой шанс только потому, что ты не желаешь там быть. И потом, там мы узнаем о многих вещах…