Крутая тусовка
Шрифт:
Портье открыл дверь, и ее принял руководитель кабинета, который представил ее затем самому министру, явно польщенному тем, что принимает жену великого игрока. Несколько специально отобранных фотографов получили разрешение присутствовать на коктейле, чтобы сделать официальные снимки Виктории Сан Гильермо. Они с радостью воспользовались этим, в то время как Виктория начала скучать. С бокалом шампанского в руке она старалась подавить скуку, слушая печальный разговор министра. Виктория спрашивала себя, что она здесь делает. Когда Джоан рассказала ей об этом приглашении, она вначале подумала, что речь шла о министре спорта и что ей надо будет сопровождать Жюстена на какую-то церемонию в честь футбола. Затем Джоан объяснила ей, что
Но теперь она сильно заскучала и стала искать удобный момент для того, чтобы незаметно уйти. Но как можно было тактично скрыться спустя час после прибытия, когда именно она была героиней дня? Она увидела своего пресс-секретаря: та заливалась радостным смехом, разговаривая с одним из гостей. Повернувшись к министру, продолжавшему свой неинтересный монолог, она спокойно, но твердо оборвала его: «Извините!», а затем отошла от него. Господин министр в растерянности вопросительно посмотрел на своего руководителя кабинета. Тот поднял руки в знак того, что не понял этого поступка.
Вики направилась к Джоан, раздавая улыбки гостям. Когда она остановилась рядом, Джоан тут же прервала свой разговор.
— Я хочу уйти, — сказала Вики.
— Но это невозможно, мы только что приехали! — ответила пресс-атташе.
— Невозможно? Ваша работа состоит в том, чтобы это стало возможно, — холодно ответила Вики.
— Очень хорошо, сейчас я переговорю с министром, — заявила Джоан.
Спустя десять минут они уже ехали к известному дворцу на Вандомской площади. Их по-прежнему сопровождали на мотоциклах фотографы. Вики хотелось только одного: залезть под одеяло и позвонить Мэнди. Однако у нее была еще встреча у Картье, где она хотела посмотреть новые украшения: Жюстен хотел подарить ей что-нибудь на годовщину их свадьбы. Семь лет, как говорят, решающий срок в любой истории любви. Бриллианты вечны, а что-то будет с их браком! Потом она должна будет вернуться в свои апартаменты, где ее уже ждут парикмахер, гримерша и костюмерша. Поскольку спустя несколько часов ее ждали в одной из студий самого влиятельного телеканала Европы. Руководитель канала «Премиум» пригласил ее на свою престижную вечеринку, и она уже решила произвести там сенсацию.
Пока машина следовала по улице Риволи, Джоан просматривала международную прессу, в частности те дешевые газетенки, любимой жертвой которых была Виктория. Одни статьи она читала до конца, о других предпочитала умалчивать. Необоснованные слухи, ложная информация, явный перебор: прежде чем найти в этих газетенках что-нибудь стоящее, надо было в них хорошенько покопаться.
— Расскажи мне и о самых худших публикациях, — попросила Вики.
— Не думаю, чтобы в этом была необходимость, — ответила та, не отводя глаз от лежавшей на коленях газеты.
— С каких пор я плачу тебе за то, чтобы ты думала? — взорвалась Вики. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что эти падальщики пишут обо мне на самом деле, а не только сладкие сказки!
Джоан была задета за живое и поэтому вытащила из стопки газету с самой неприятной статьей. В ней снова шла речь о многочисленных пластических операциях на лице, сделанных женой футболиста и приведших к тому, что, как утверждал журналист, муж, проснувшись утром, не узнал Викторию.
— Это полное отсутствие воображения! Я такое читала уже сотню раз! Неужели ты думаешь, что читатели настолько ограниченны, что соглашаются постоянно читать об одном и том же? — воскликнула икона стиля, не отрывая взгляда от черно-белых снимков, на которых она, высокомерная и чопорная, была запечатлена на одной из улиц Лондона.
— Это потому, что вас сняли рядом с клиникой Бродери. И этот факт дал им повод для того, чтобы снова вернуться к старым сплетням о пластической хирургии.
— Но ведь я в Лондоне ничего этого не делала, я только пришла навестить леди Пинкли, которая, кстати, переделала свою улыбку! Если бы журналисты были сильнее заинтересованы в открытии истины и поменьше заботились бы о тиражах своих газетенок, они могли бы внимательнее посмотреть на эти снимки: я ни на йоту не изменилась в течение целого года! А я-то думала, что они внимательно меня изучают…
— Так они и делают, когда их это устраивает.
— А разве ты не можешь сделать заявление в прессе, чтобы они прекратили распространять сплетни по поводу моей надуманной страсти к пластическим операциям?
— Невозможно опровергнуть то, что основывается на правде.
— Что это значит?
— То, что вы все-таки сделали несколько косметических операций, подтверждает их сплетни. Сообщение для прессы сейчас только еще больше вызовет их любопытство.
— Но у меня теперь нет ни минуты покоя!
— А вот и музей д'Орсэ! — внезапно очнулась Люси.
— Да успокойтесь, — с упреком сказала ей Виктория, — это всего лишь музей, что вы так волнуетесь?
— Там у меня было первое любовное свидание…
— И вы поцеловали парня впервые между двумя произведениями искусства? Да где вы воспитывались? Надо знать, что для этого есть ночные клубы! Вы что, не гуляли по ним, когда были молоденькой девочкой?
— Я предпочитала ходить по музеям, это была моя маленькая тайна.
— Какой ужас! Но тогда вам должно быть скучно ходить со мной по бутикам, не так ли?
— Те бутики, что вы посещаете, тоже напоминают музеи, разве нет?
У Виктории не было времени подумать над этим, поскольку шофер уже распахнул дверцу и ждал, когда она соизволит выйти из БМВ.
Поднявшись в свой номер в сопровождении помощниц, она вернулась мыслями к статье про ее косметические операции, поскольку статья ее немного задела. Это напомнило ей тот день, когда Жюстен в буквальном смысле слова поставил ее на место по этому поводу. Какой-то журналист из « Дейли» привел ее в бешенство, исказив ее слова и заявив, что она больше походила на инопланетянку, чем на земную женщину. Жюстен с нараставшим нетерпением выслушал ее жалобы относительно жестокого отношения к ней со стороны средств массовой информации. Футболист, более привычный к грубой холстине, чем к кружевам, внезапно прервал ее жалобы: «А может, хватит обманывать их? Да, ты стала другой, но что с того: скальпель хорошо поработал, не так ли?» Он едва успел убрать голову с траектории полета вазы, представлявшей имитацию эпохи династии Мин, которую взбешенная Вики запустила в него опытной рукой. Тогда он дал задний ход, и после этого ни он, ни она никогда больше на эту тему не разговаривали. И все-таки Виктория стала все чаще тщательно смотреть на себя в зеркало, задаваясь вопросом, все ли у нее в порядке с лицом. Но поскольку никто не осмеливался высказать ей то, что думал по этому поводу, она продолжала оставаться в неведении.
Джоан заметила, что у хозяйки внезапно опустились уголки рта, что не предвещало ничего хорошего. Она попыталась уйти, но Вики опередила ее, приказав сверить свою записную книжку деловых встреч. Войдя в свои апартаменты, Виктория сбросила туфли и принялась растирать ступни.
— К « Картье» я не пойду, скажите им, что выберу то, что нужно, по каталогу. И к стилисту из « Нью-веа» тоже не пойду: мне надо отдохнуть до вечера. А теперь скажите, чтобы мне принесли таблетку аспирина и чашку чая «Дарджилинг».