Крутой мэн и железная леди
Шрифт:
– А может, ее и дома-то нету? – вдруг сказала она тихо, как если бы говорила сама с собой. Впрочем, скорей всего, Капа беседовала со своим коричневым пудельком, без которого шагу ступить не могла. Подумав так, Алёна была немало ошарашена, услышав приглушенный мужской голос:
– Свет горит. Значит, дома.
А ведь Капин пуделек, хоть и был сказочно послушен, все же не научился пока разговаривать! С кем же это пришла в гости к Елене Ярушкиной ее соседка Капа?
Любопытно!
Утолить свое любопытство можно было элементарно: взять да открыть дверь. Алёна уже потянулась к замку, как раздался громкий стук. Именно с таким стуком отодвигала свою щеколду Галина, соседка из квартиры напротив. И в ту долю секунды, которая последовала перед тем, как дверь Галины распахнулась, Алёна увидела, как испуганно дернулась Капа, а вслед за тем послышался топот по лестнице. Капа осталась на площадке, значит, убегал кто-то другой…
Кто?
Тот же вопрос живо интересовал и Галину, которая воскликнула, выйдя из своей двери:
– Капуся, привет. – Галина и Капа были не новоселами вроде Алёны, а прожили в этой старой «сталинке» лет по сорок – сорок пять, с того времени, как ее построили, поэтому были на «ты» и называли друг друга уменьшительными именами. – Кто это тут топотал, как стадо коней?!
– Пашка сверху сбежал, – ответила Капа, воздев палец. – Чуть с ног меня не сбил!
– Понятно, – сказала Галина и пошла было к лестнице, да притормозила: – А ты чего к Ярушкиным рвешься?
– Да вот знакомая дала книжку, просила у писательницы нашей подписать, – ответила Капа, и Алёна в самом деле увидела в ее руках свою книжку, вытащенную, очевидно, из-за спины, потому что раньше ее видно не было. Это была все та же пресловутая «Женская логика», которую Алёна сегодня подписывала уже дважды, поэтому она порадовалась, что так и не открыла дверь Капе: а вдруг и ее знакомую звали бы Катя Савельева, вдруг и ей пришлось бы сочинять пожелания счастья, здоровья и долгих лет жизни, а главное – любви, конечно, любви?!
Галина кивнула и пошла себе вниз совершенно удовлетворенная, однако Алёна теперь совсем уж не спешила открывать Капе. Ведь Пашка, тощий, долговязый пятнадцатилетний топотун с четвертого этажа, никуда не пробегал, это точно. Сбежал вниз кто-то другой. Тот, кто пришел с Капой. Почему сбежал? Зачем Капа наврала Галине? С кем она говорила о том, что в окнах горит свет?
Тихонько, ступая легко-легко, Алёна попятилась от двери и первым делом выключила свет в большой комнате.
Заперла балкон и форточки, потом, подумав немножко, позвонила в охрану и поставила квартиру на сигнализацию.
И тут же устыдилась.
Ну, это уж глупость. Сиди теперь в темноте, в духоте, под охраной и трясись. Впрочем, если включить компьютер, будет достаточно светло. Да и насчет духоты – вопрос спорный, на улице холодно, ветер начался. А вот сигнализацию правильно сделала, что включила. Хотя бы для самоуспокоения. Пусть, конечно, ее донимают всего лишь глюки, но…
А вот кстати, о глюках. Не проверить ли электронную почту? Нет ли там чего-нибудь новенького?
Странно – она почему-то был убеждена, что получит совершенно нормальное письмо от Олега. И что он попытается как-то объяснить случившееся. Или снова обругает ее… Но Алёна ошиблась. В ее компьютер прилетело очередное «тело» – в смысле, leib:
Bp bcnjhbb ,ke;lfybq vjtq leib
Bnfr? Fk`yf? d ghjikjv gbcmvt z j,otfk nt,t rjt-xnj hfccrfpfnm/ F bvtyyj – bcnjhb. 'njuj pfvtxfntkmyjuj ghtcnegktybz/
Djn jyf/…
И так далее, и так далее… письмо было настолько длинным, что казалось просто нескончаемым. Алёна его привычно перекопировала и сохранила в «Моих документах», однако вид его повергнул ее в сущее отчаяние. Играть в детективщицу и детектив надоело так, что аж челюсти оскоминой свело! Выключив компьютер, она разделась, умылась, пошла к кровати, но вдруг сделала налево кругом и отправилась выключать два из трех телефонных аппаратов в своей квартире. Отключила бы и третий, но тогда вырубилась бы сигнализация. Поэтому на аппарат, стоящий около кровати, она только положила самую плотную из всех своих подушек. Разумеется, отключила и мобильник.
Обеспечив таким образом себе покой, Алёна, наконец, упала в постель… и только засыпая вспомнила, что, во-первых, не позвонила снова в справочную и не узнала телефоны оставшихся Владов, а во-вторых, не написала предостерегающего письма Олегу.
Ну что ж, теперь уж завтра, завтра, всё завтра! Или, может, не лезть больше в это дело? Забыть обо всем? Пусть управляются как могут?..
И чао-какао!
Нет, ну почему, почему, почему переводимо в этой электронной абракадабре только одно слово: тело? Какой, однако, грубый матерьялизм!..
Врачам
Правительству
Людям
От всеми преданного и покинутого богача Простилкина
Короче, ситуация такова: из расшифровки мозаики языка мне стало ясно, то есть я могу доказать наглядно в плоскости точной науки грамматики, равно математики, на основе логики-последовательности, что вся история человечества, с момента появления его на Земле, есть спектакль с заранее предопределенным концом.
Со мной тоже был сыгран спектакль с заранее предопределенным концом, только в это никто не верит, потому что режиссер все еще работает со мной.
То есть я хочу заявить на основе доказанного, что мы ведомы к счастливому концу посредством биоэнергетического управления.
Нас бьют по мозгам. Меня бьют очень сильно. Это больно.
Цивилизованный, то есть образованный мир готов к этому открытию психологически исходя из испанской мифологии, где фигурирует великий мастер кукольник дон Суриро. Он влад-еет всем. Он влад-ыка. Он влад-ычит. Он влад-еет… хотя это я уже говорил.
Посидите в клетке и подумайте, не мешают ли вам прутья жить. За пределами клетки лежит ваша жизнь, но вам ее не достать, потому что невозможно высунуть руку через прутья.
Девочка. Девочка. Девочка, я твоя мама.
Ей снилось, будто идет она вниз по лестнице в своем подъезде, останавливается около почтовых ящиков, открывает свой, а в нем сидит коричневый пуделек Капы, уменьшившийся до невероятных размеров. Алёна взяла его на руки, а он говорит человеческим голосом: