Крутой опер
Шрифт:
Майор подосадовал, что поторопился выложить все козыри.
При шантаже манипулировать необходимо предельно осторожно, ограничиваясь намеками и шутками. К решительному прессингу переходят лишь после соответствующей реакции объекта.
Так должен был вести себя Осиповский, но так повел себя Кострецов. Капитан уже давно «откалибровал» майора, и пока тот, чувствуя себя котом, только заигрывал с мышкой, Кость, двусмысленно пошучивая, интригуя предполагаемым «расколом» захваченного Яши, нанес Осе удар. В этой дуэли майор проиграл еще тогда, когда Кострецов доложил «компру» на себя Миронову.
Цели у них в «Фазенде» были разные. У майора — купить Ко с грецова, припугивая. У капитана — также угрожающими намеками вывести из себя Осиповского. Кострецов добивался этого, чтобы Осиповский побольше делал ошибок.
— Отличные были закуски, — сказал Осиповский, чтобы взять тайм-аут в напряженном разговоре, — ты-то должен понимать в этом толк. Слыхал, ты повар хороший.
Кострецов отметил, что майор собрал о нем полное досье, и проговорил:
— Да стряпаю на досуге. Приходится — без жены живу. Но неблагодарное это занятие.
— Почему?
— А желудок что бандит — добра не помнит.
Майор искренне расхохотался, потом кивнул официанту, чтобы нес горячее.
Между делом они уже пропустили по четвертой, потом по пятой большой рюмке. Текила пламенела в крови, но плыл в ее угаре больше высоколобый Оса, несмотря на то что предусмотрительно заправился маслом.
— Хрен с ним, с этим Яшей, — заявил он. — Одним стукачом больше, одним меньше. Даже если и возьмут его, что толку от показаний такой личности?
— Это да, — лениво ответил Кострецов, про себя усмехаясь.
— Вот ахлоповское дело раскрыть — любому почет, — продолжил майор, собираясь еще раз прощупать то, что интересовало его больше всего.
— Знаешь, как говорят, когда висяк по убийству? «Если не могут найти убийцу, значит, убили те, кто ищет».
— Кто так говорит?
— Старые, опытные разбойники. Метят, конечно, в ментов. То же самое может и ограбления касаться.
Осиповский чуть не поперхнулся.
— Ты что несешь, Кострецов! — воскликнул он.
Сергей широко улыбнулся.
— Да я так. Процитировал матерых людей.
Майор налил только себе, выпил без закуски и мрачно произнес:
— Мутишь ты сегодня все время. Черт с тобой, играй в свои игры. Но раз наши дороги расходятся, напомню, что еще те люди говорят: «Не верь, не бойся, не проси». Я верю только в себя, никого не боюсь и просить о чем-то у кого-то никогда и ничего не буду. Что надо — сам возьму.
Кострецов в упор поглядел на него и сказал:
— Говорят это блатяки на вонючих нарах, куда обязательно попадают. А нормальному человеку надо в свое дело верить, слабодушия бояться и силы у Бога просить. Если ты хочешь быть крысой, ты прав. А у меня своя правота.
Капитан встал, бросил на стол деньги и пошел из «Фазенды», в которой уже начал наяривать оркестр.
После попытки Осиповского купить его в «Фазенде» Кострецов, в свою очередь, приступил к вербовке красотки Вики.
Он позвонил ей и сказал со сладкими интонациями:
— Это Костя. Как дела с доктором Гвидоновым?
— Очень хорошо, — весело ответила Вика. — Он позвонит о дате операции.
— Вика, я свое слово сдержал. Теперь ваш черед.
— Вы о том, что с меня причитается? А что бы вы хотели?
— Да ничего особенного, Викуля. Сегодня вечеринка у Гвидонова намечается. Все будут без жен. Я приглашаю вас быть на ней моей дамой.
Вика подумала о крайней полезности этого Кости: он, оказывается, близкий друг Гвидонова. Но ее беспокоило, как бы доктор не приревновал ее к Косте. Портить отношения с Гвидоновым никак не входило в Викины планы.
— А Гвидонов с кем будет? — спросила она.
— С какой-то очередной красавицей. Их у него много в запасе.
— Это заметно. Ну хорошо, Костя, я приеду.
Кострецов решил еще раз использовать квартиру Гвидонова, потому что там был и необходимый капитану видеомагнитофон. Кроме того, жертву шантажа лучше охмурять на месте ее преступления. Гвидонов отдал оперу ключи, чтобы не появляться дома в этот вечер.
Готовилась Вика к свиданию со всей тщательностью. Она не сомневалась, что, судя по ухватке Гвидонова, на этой вечеринке нравы будут свободные. Ей не хотелось подвести собрание, возглавляемое доктором — мастером на все руки. Она натерла тело и одежду смесью вербены, зори и руты: неотразимый способ обольщения мужчин. На этот фокус когда-то попался Осиповский, довольно хладнокровный к женщинам.
Вика подкатила к уже знакомому ей подъезду, поднялась к квартире и позвонила, готовясь к тому, что из нее пахнёт музыкой и гамом начинающегося веселья.
Кострецов распахнул дверь и провел ее в безмолвные комнаты. Он усадил Вику в гостиной перед телевизором и видеомагнитофоном.
— А где Гвидонов и гости? — спросила она.
— У нас дела посерьезнее, — сказал Кострецов и включил аппарату.
На экране в хорошем изображении пошли сексуальные сцены в исполнении Вики и Гвидонова, отлично озвученные Викиными стонами.
Вика растерялась, вскрикнула. В ярости обернулась к капитану.
— Это как понимать, ты, дерьмо?
— Это секс-компромат, Викуля.
— Ты кто такой? Зачем тебе это? — произнесла она уже помягче.
Кострецов выключил видео. Уселся напротив нее и достал свое служебное удостоверение. Показал его Вике на расстоянии, уточнив:
— Но можешь меня называть по-прежнему Костей. У меня прозвище Кость.
— Это ты снимал?
Кострецов решил пощадить оставшуюся у нее стыдливость: