Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
Они забрались в машину, и Верочка, устроившись поуютнее, снова прижалась к нему, расстегнула пуговицу на рубашке и положила руку на грудь. Юрий Максимович вдруг почувствовал легкое раздражение. Ему стало неприятно, что Верочка так спокойно отнеслась к тому, что раньше времени может приехать ее муж, к этой дурацкой непредвиденной остановке на мосту. Он так стремился в лес, на свою дачу - уютную, красивую! Так стремился отгородиться от всего света, побыть вдвоем, и вот - нате! Глупое неожиданное препятствие. Выехали бы на пятнадцать - двадцать минут раньше - уже приближались бы к Новой деревне! «А если бы да пять минут
– подумал он вдруг.
– Рядом с тем троллейбусом!» Горин закрыл глаза и ясно услышал скрип тормозов, скрежет металла, сирену «скорой»… И почувствовал, как холодок пробежал по спине. «Вот еще! Чего это я завожусь?» - подосадовал Юрий Максимович, но тревога не проходила. Мысли, одна несуразней другой, лезли в голову, и он никак не мог совладать с собой.
Верочка почувствовала его состояние и, чуть отодвинувшись, спросила:
– Что с тобой, Юра?
– Я в порядке.
– Горин попытался улыбнуться.
Ему было невыносимо торчать здесь, на мосту, когда следовало спешить, спешить. Футляр с кольцом жег ему грудь. Казалось, что он слишком долго лежал в безвестности за пыльными забытыми книгами в шкафу. Юрию Максимовичу хотелось поскорее раскрыть футляр перед Верой, увидеть, как яркий свет бриллианта отразится в ее больших карих глазах. Увидеть в этих глазах радость, любовь, благодарность…
Неожиданно Вера спросила:
– Чего ради ты затеял эту историю с письмами?
Горин напрягся, лицо его сделалось замкнутым и отрешенным.
– Ты уже знаешь?
Конечно, надо было сказать ей о письмах заранее. Но Юрий Максимович боялся показаться смешным. Ведь тогда пришлось бы рассказать и о том унижении, которое испытал он в разговоре с капитаном Бильбасовым.
– Еще бы не знать! Евгений прожужжал мне все уши об этих письмах. Ты не поторопился?
– Нет!
– твердо сказал Горин.
– Мне уже давно надоели безобразия, которые творятся на судне. Ты знаешь, что за отношения были у меня с кэпом. Жили душа в душу… Но есть предел. Мастер зарылся. Мало того, что он распустил лодырей и пьяниц, он подставляет ножку порядочным людям!
Верочка вздохнула.
– Ты что, не одобряешь?
– с беспокойством спросил он.
– Я просто боюсь. Ты можешь повредить себе. Тебя же обещали назначить капитаном? А Бильбасов авторитет. Мой Евгений день и ночь кипятится: «Владимиру Петровичу не страшны комариные укусы!»
– Посмотрим, - сердито сказал Горин.
– Только капитанские прихвостни уже прячутся в кусты. Стармех первым залег в больницу. Не забывай, что я великий реалист…
Юрия Максимовича задели слова Веры. Он смутно почувствовал в них недоверие, неуверенность в его силах. Такого он от Верочки не ожидал. Тем более что уже давно между ними существовал уговор - как только Юрий Максимович становится капитаном, они решают все свои семейные проблемы.
Он взглянул на часы. Без пятнадцати одиннадцать. Толпы гуляющих двигались мимо застывших автомобилей. Шли старшеклассники с песнями, шли иностранцы. Шум, крики - веселый аккомпанемент белых ночей - все это сейчас не трогало Горина, казалось ему нелепым и чуждым. Словно из какого-то другого мира.
«Не хватало еще обрушиться в Неву, - зло думал он, озираясь по сторонам.
– Прочность моста ведь тоже имеет свои пределы. Неужели милиция не может растащить эту пробку?»
Он
– подумал Горин.
– В этой пробке человек и умереть может. Даже «скорой» не пробиться».
– Какие красивые русалки. Посмотри, Юра, - Верочка показала на решетки моста.
Юрий Максимович повернул голову и вздохнул:
– Эти перила здесь со времен царя Гороха.
– А я их не видела, - Верочкин голос зазвенел от обиды.
– Ну ладно, ладно, пусть будет так, - он притянул Верочку к себе и обнял.
– Не будем ссориться.
– Он гладил ее волосы, мягкие, шелковистые, чуть-чуть пахнущие какими-то хорошими духами, а сам никак не мог отрешиться от непонятного чувства страха.
Неожиданно кто-то сказал рядом, чуть ли не над ухом у Горина.
– Вот они, психи-то! В машинах, все в машинах. Их бы и вязали.
Юрий Максимович обернулся и встретился глазами с небритым мужчиной, сидевшим в «скорой помощи».
– Да-да! Не смотри на меня так удивленно, - продолжал небритый. У него был неприятный, хрипловатый голос.
– Это я про вас, автомобилыциков! Куда гоните? Куда? У вас же пассажиров тьма!
– человек взглянул куда-то сквозь Горина, да так жутко, что Юрию Максимовичу сделалось не по себе, и он оглянулся. Словно хотел удостовериться, что, кроме Веры, в машине никого нет.
«Сумасшедший, что ли?..» - подумал он.
А небритый вдруг сказал спокойно и осмысленно:
– А жена-то с ним чужая.
Из кабины «скорой помощи» высунулся мордастый флегматичный санитар и с интересом посмотрел на Верочку.
– Да как вы смеете!
– крикнул Горин и стал лихорадочно поднимать стекло. И тут же подумал, что не следовало вообще отвечать.
Вера испуганно покосилась на небритого человека и еще теснее прижалась к Юрию Максимовичу.
– Как я смею? Как я смею!
– завопил мужчина.
– Да ведь она потаскушка! Чужая жена! Это ж сразу видно.
– Да скажи ты ему, чтоб заткнулся!
– Верочка чуть не плакала.
– Ну что же ты?
Мужчина продолжал орать. Около «скорой» собиралась толпа. Какие-то молодые парни, смеясь, заглянули в машину и отошли с шуточками. Юрий Максимович их не слышал. Он не мог прийти в себя от бешенства и несколько минут сидел в каком-то оцепенении, несмотря на то что Верочка дергала его за руку и, всхлипывая, повторяла:
– Скажи ему, Юра, скажи…
Наконец он стал открывать дверцу, забыв, что «скорая» совсем рядом, и стукнул по ней. Надо было опять вылезать в ту сторону, где сидела Вера.
– Ой, господи!
– почти простонала она.
– Как я сейчас выйду? Здесь же толпа людей… - Но все-таки, открыв дверцу и втянув голову в плечи, выбралась из машины.
Горин выскочил вслед за ней и кинулся к орущему.
– Как вы смеете… - Он сорвался на визг и тут увидел, что этот небритый человек одет в какую-то странную серую одежду, а длинные рукава завязаны у него за спиной. Горин растерянно оглянулся, начиная понимать, что его гнев и любые слова здесь бессмысленны, и в это время услышал, как в «скорой» хлопнула дверца.