Крутой поворот (сборник)
Шрифт:
— Случилось. — Бугаев рассказал ему о происшествии.
Казаков слушал очень внимательно, не перебивал, не переспрашивал. Только молча показал на скамейку предлагая сесть. Усевшись, вытащил из кармана перо и блокнот и стал что-то быстро в нем набрасывать. Когда Семен закончил рассказывать, Виктор Николаевич протянул ему раскрытый блокнот. На небольшом листке уверенными штрихами была начерчена схема. Бугаев понял, что это схема волейбольной площадки.
— Где нашли раненого? — спросил Казаков. — Отметьте.
Майор поставил крестик в левом углу схемы.
— За кустами... — в раздумье произнес Виктор Николаевич. — Туда я в воскресенье не заглядывал. А то, бывало, позволял себе часок позагорать. Играл я на этой площадке... — Он поставил такой же крестик, как и Семен, только в правом нижнем углу схемы. — Играл долго. Команда подобралась крепкая. Никто нас вышибить не мог. — В голосе Казакова прозвучали нотки удовлетворения. — Так что половину времени я был лицом к месту происшествия. Сами понимаете, во время игры больше за мячом следишь да за игроками, но если бы что-то здесь происходило... — он постучал пальцем по нарисованному Бугаевым крестику, — шум, драка, возня какая я бы увидел.
Разглядывая схему, Семен подумал, что Казаков поставил свой крестик именно там, где они помогали снимать сетку Марине.
— На этой площадке чья сетка висит? — спросил он.
— Да кто ж ее знает?! Она там, по-моему, несколько лет висит.
— Ну а кто ее вешает?
— Эту — никто. Висит и висит. Однажды, правда, порезали ее. Может быть, ночью какой-нибудь пьяница в нашу сеть попал. — Казаков улыбнулся.
— Не этой женщине принадлежит сетка? — Бугаев вынул из кармана фоторобот своей «знакомой» и показал Казакову.
— Интересно, — удивился Виктор Николаевич. — Смахивает на Лену, но ведь это, наверное, фоторобот?
Бугаев кивнул.
— Чего ради фоторобот? И почему милиция ею интересуется? Она приличная баба. Приходите в субботу — познакомлю.
— Уже знаком. — В голосе Бугаева прозвучала легкая нотка неприязни, и Казаков вопросительно поднял брови.
— Нет, правда, она приличная баба. В чем ее обвиняют!
— В легкомыслии, — сказал Семен. — Вы ее фамилию знаете?
— Нет. Мы все по именам, реже — по имени-отчеству.
— У меня к вам, Виктор Николаевич, просьба: все, что я теперь вам скажу, — строго секретно. Ладно?
— Конечно.
— Эту вашу Елену я встретил во вторник около площадки...
Казаков слушал, время от времени с недоумением пожимая плечами и приговаривая:
— Ну что за глупость! Абракадабра!
Наконец, он не выдержал:
— Дайте-ка мне, Семен Иванович, еще раз на картинку взглянуть. Может быть, я ошибся? — но, повертев в руках фоторобот, сказал: — Она. Никаких сомнений. У меня зрительная память хорошая.
Бугаев спрятал карточку в карман и достал фотографию Гоги. Протянул Казакову.
— Если у вас феноменальная память на лица, может быть, и этого человека вспомните?
— Вы как фокусник с картами, — засмеялся Казаков и тут же воскликнул: — Да, и этого парня я знаю! Даже играл как-то в одной команде.
— Он тоже приличный парень? Удар сильный? Виктор Николаевич, почувствовав иронию в голосе Бугаева, усмехнулся.
— С ударом у него все в порядке. Но быстро выдыхается, бывает у нас редко, от случая к случаю. Поэтому что он за человек — сказать не могу. Как я понимаю, он и Лена главные герои трагедии?
— Он — да! Ножом ударили его... А Елена или Марина, как она мне назвалась, случайно в наши сети попала. Но повела себя странно. Вы, Виктор Николаевич, что о ней знаете?
— Да ничего, собственно, — развел руками Казаков. Играет прекрасно. Удар у нее, действительно, сильный. Мы ведь там, на площадке, почти никогда не знакомимся по-настоящему. Так, ни к чему не обязывающие разговоры. В этом и прелесть. Поиграли и разошлись. Никаких чинов, званий... Никто ни к кому не навязывается. Кроме Плотского, — он покачал головой. — Но этот не в счет!
Бугаев вспомнил, что директор рассказал, как Казаков представился ему доктором наук. «Соврал, конечно, Плотский. Знал о Казакове заранее и сам познакомился с нужным человеком».
— Ну хоть что-нибудь вы о Лене знаете? — спросил он собеседника.
— Если вас заинтересуют мои ощущения, увы, не основанные на фактах...
— Заинтересуют, заинтересуют! — Бугаев был готов зацепиться за любую возможность.
— С паршивой овцы — хоть шерсти клок? — весело сказал Казаков. — Я с Леной раза три в метро ехал...
— Где она выходила? — перебил Бугаев.
— Она живет на Петроградской, а где точно — не знаю. Так вот, у меня создалось впечатление, что женщина она одинокая, неустроенная. Зарплата маленькая. Она мне про зарплату ничего не говорила, но догадаться нетрудно. В театр она часто ходит, на концерты — всегда на галерке, по входным билетам. Ездит на юг — по «горящим» путевкам, почти бесплатно. Ну и еще кой-какие детали. Только о чужой жизни рассказывать как-то неудобно. Вы уж сами ее порасспрашивайте.
— Ее сначала найти нужно, — хмуро бросил Бугаев.
— А куда она денется? В субботу наверняка придет играть.
— Зачем же ей тогда от меня бегать? Называться чужим именем? А потом, как ни в чем не бывало, приходить туда, где ее сразу найдут.
— Немотивированный поступок.
— Мне уже не первый человек об этом говорит, — покачал головой майор.
— А кто первый? Плотский?
— Нет, мой начальник. Только ему простительно. Он вашу Марину-Елену в глаза не видел, но вы?! Нет, не похожа она на истеричку.