Крутой техасец
Шрифт:
– В покер? У своего собственного дедушки?
– Прадедушки. А почему бы и нет? Он точно так же выиграл все это сам в свое время. У одного банкира из Остина. В покер. По правде говоря, я думаю, он жулил.
– Обжулил банкира?
Нид усмехнулся, и у нее замерло сердце. Это была самая сексуальная улыбка, которую она когда-либо видела в жизни. Его улыбка была немного смещена в одну сторону. Когда он улыбался, у него появлялись две складки около рта и обнажались прекрасные белые зубы.
– Я бы не удивился, если бы узнал об этом, – сказал он. – Но я говорил
– Но зачем же ему надо было жулить, чтобы дать вам выиграть его землю? Неужели он просто не мог передать вам ее по наследству в своем завещании?
Он пожал плечами.
– Он был догадливый стреляный воробей. Мой отец и я – мы никогда не ладили, и думаю, что Нид знал об этом. Он решил, что если у меня будет своя земля, то я не буду так зависеть от отца и смогу жить своей жизнью. Эта собственность всегда была для меня запасным козырем.
– Поэтому вы и бар назвали «Запасным козырем»?
– Это он назвал, а не я. Но все равно очень подходит.
Он сделал очень большой глоток из бутылки, поставил ее и стал ждать. Она ничего не ответила ему, поэтому он добавил:
– Я рассказал почти все о своей жизни, а про вас я ничего не знаю, даже имени. Есть оно у вас?
Имя. Имя. Как скоростной компьютер она пробежала умственным взором по списку возможных имен, отбрасывая те, которые уже использовала раньше: Нора, Рейчел, Дженнифер. Бэмби? Слишком броско. Карлотта? Слишком экзотично.
Кейт. Ей всегда нравилось это имя. Имя без ненужных ассоциаций. Она улыбнулась:
– Меня зовут Кейт.
– Просто Кейт?
Он взглянула на один из многочисленных плакатов, украшавших обшитую сосной стену бара.
– Миллер. Кейт Миллер.
Он нахмурился.
– Миллер. Вы не родственница Миллерам в Бирне? Или же Миллер это фамилия вашего мужа?
– Я не замужем. И я понятия не имею, где находится этот ваш Берний, поэтому сомневаюсь, что у меня там могут быть родственники. У меня вообще нет никаких родственников, кроме троюродных братьев в Айдахо. И встреть я их сейчас, я бы их не узнала.
Много из того, что она сказала, было правдой. У нее действительно были дальние родственники, троюродные братья, которые стали для нее чужими, но жили они в Орегоне.
– Если вы не замужем, то, должно быть, это ваш приятель постарался.
Она удивленно спросила:
– Что постарался сделать мой приятель?
– Поставить вам синяки на лице.
– Какие синяки?
Она машинально дотронулась до щеки и сразу же поморщилась.
– А, это? Я даже не знала, что они у меня есть. Это, должно быть, оттого, что я упала. В ботинках от гольфа очень трудно ходить, не правда ли?
Чертовски трудно. Но упала она не в ботинках для гольфа. Должно быть, она ударилась, когда спрыгнула с балкона как раз перед тем, как украсть машину врача, чтобы убраться оттуда подальше. Она быстро встала.
– Может, еще выпьем пива? Я принесу.
Он быстро протянул руку и схватил ее за запястье.
– Я сам принесу. А то вы еще снова УПАДЕТЕ.
Нид неторопливо зашагал к холодильнику, а Кейт – она уже начала привыкать к этому имени – нервно заерзала. Все усложнялось. Куда подевались сильные, молчаливые люди? Он был, несомненно, человеком с сильным характером, но болтлив, хуже чем ее тетя Молли.
Хотя, с другой стороны, он ведь показал огромную выдержку. После того замечания о клюшке для гольфа он ни разу не касался ее облачения. А ведь ему должно было быть интересно знать об этом. Сама она, естественно, не собиралась распространяться на эту тему.
Она выплеснула в стакан остатки пива из своей бутылки. Сейчас она чувствовала легкое опьянение, но этому не стоило удивляться после всех испытаний, которые выпали на ее долю. Впрочем, пиво всегда быстро било ей в голову. К тому же она ничего не ела – с какого же времени? Неужели со вчерашнего вечера? Она надорвала еще один пакет с картофельными чипсами.
Он поставил перед ней еще одну бутылку с пивом, и некоторое время они молча пили.
– Далеко направляетесь? – спросил он наконец.
– Что?
– Далеко ли вы собираетесь пройти в своих ботинках для гольфа?
– Не очень. По моим расчетам не более четверти мили.
– М-м.
– В моей машине кончился бензин. Она осталась там на дороге.
– Понятно. А то я думал, как вы попали сюда.
– В машине. Затем пешком.
– М-м.
– У меня кончился бензин. Мне нужно заправиться. Не дадите взаймы?
– Конечно. Скоро приедет Билли Боб, он займется всем этим.
– Кто это?
– Парень, который работает у меня после школы. Он возьмет канистру, заполнит бак вашей машины и потом пригонит ее сюда.
– Когда он придет?
– Через пару часов, наверное.
Ее сознание уже начинало погружаться в пелену, но откуда-то из его глубины прозвучал сигнал тревоги.
– А мы сами не могли бы этого сделать? Мне действительно надо ехать.
– Нет. Когда я закончу пить, я буду слишком пьяным, чтобы вести машину. А из-за этого, – он дотронулся до черной повязки на своем глазе, – и в трезвом состоянии у меня плохое чувство расстояния. И вообще мне кажется, что вам не следует больше ходить в этих ботинках. Обязательно будут мозоли. И должно быть неудобно.
– Очень.
Она еще отпила из своего стакана. Пиво, кажется, немного успокаивало боль.
– Снимите их.
– С удовольствием.
Она развязала шнурки, сбросила ботинки и размяла мыски ног.
– А-ах. Божественно.
– Больно?
– Да.
Он со скрипом пододвинул свой стул к ней поближе и похлопал по своей ноге.
– Кладите их сюда. Я их разотру.
– О, нет. Да у меня…
– Слишком поздно стесняться. Кладите их сюда.
Он снова похлопал по своей ноге.