Крутой вираж [дайджест]
Шрифт:
— Дельная мысль.
— Нам понадобится новый канал связи с Данией.
Вуди представления не имел, как это организовать.
— Да, серьезная проблема, — заволновался он.
— К счастью, у нас имеется резервный план с использованием парома, курсирующего между Эльсинором и шведским Гельсинборгом. Я могу написать в докладной записке, что вы уполномочили меня задействовать его.
— Отлично.
— А… расследование? — спросила она, замявшись.
— Знаете, я не думаю, что в нем возникнет необходимость. Ваша записка послужит ответом
Значит, ее все-таки не уволят.
— Очень хорошо, сэр.
— А чем займутся оставшиеся «Ночные стражи»?
— Я попрошу их искать любые подтверждения того, что немцы разработали систему слежения за самолетами.
— Не делайте этого! Если враг узнает, чем мы интересуемся, он решит, что у нас такая система есть!
— Сэр, а если она уже есть у немцев?
— Нет. Уверяю вас.
— Человек с Даунинг-стрит, приходивший сюда на прошлой неделе, придерживается иного мнения.
— Строго конфиденциально сообщаю вам, что комиссия МИ-6 совсем недавно рассматривала вопрос о радарах и пришла к выводу, что у неприятеля они появятся не раньше чем через полтора года.
— Что ж, это меня успокаивает, — солгала Гермия. — Сэр, полагаю, вы принимали участие в работе комиссии?
— По правде говоря, я ее возглавлял.
— Благодарю за сообщение. Оно меня очень успокоило. Я займусь докладной запиской.
Гермия вернулась к себе в кабинет. Ей удалось не вылететь с работы, но зато стало окончательно ясно, что Вуди не позволит ей выяснять, есть ли у немцев в Дании радар.
Разумеется, она может заняться этим и без разрешения Буди. Но как сформулировать задание «Ночным стражам»? Что им искать и где? Ей нужна дополнительная информация, чтобы ввести в курс дела Пола Кирке. Но Буди ей этой информации не даст.
Она села за стол, сняла телефонную трубку:
— Будьте добры, соедините меня с Даунинг-стрит, десять.
С Дигби Хором они встретились на Трафальгарской площади. Пожав друг другу руки, они пошли в сторону Сохо.
Дигби повел Гермию во французский ресторанчик. За соседними столиками никого не было, и они могли не бояться, что их подслушают. Сделав заказ, она сразу приступила к делу:
— Я хочу, чтобы мои агенты в Дании выяснили, есть ли у немцев радар.
— Проблема гораздо сложнее, — сказал Дигби. — Радар у них, вне всякого сомнения, есть. Как и у нас. Но их радар во много раз эффективнее. Нам совершенно необходимо выяснить почему.
— Так что же именно искать моим людям?
— В этом-то и трудность, — вздохнул он. — Мы понятия не имеем, как выглядит это устройство.
— Насколько я поняла, оно испускает радиоволны. И сигнал должен передаваться на большое расстояние.
— Километров на восемьдесят, как минимум, иначе прибор бесполезен.
— А услышать его можно?
Он удивленно приподнял брови:
— Да, на радиоприемнике. Дельный вопрос. Удивляюсь, как это никому другому в голову не пришло.
— Эти сигналы можно как-то отличить?
Он кивнул:
—
— А вы сумеете собрать нужный радиоприемник?
— Полагаю, да, — сказал он задумчиво.
— Он должен помещаться в чемодан. И работать от аккумулятора, чтобы его можно было включить где угодно.
Принесли ужин. Гермия заказала фрикасе с морепродуктами. Все было свежее, с отличными приправами, и Гермия с аппетитом накинулась на еду.
Время от времени она ловила на себе взгляд Дигби, который смотрел на нее с восторгом и чуть ли не со страстью. Это ее встревожило. Если он в нее влюбится, осложнений не избежать.
Она нарочно начала думать об Арне. Впервые заговорив с ним в баре норвежского отеля для горнолыжников, она сразу поняла, что нашла того, кого ей так не хватало в жизни.
Мысли об Арне помогли ей держать дистанцию с Дигби. Они поужинали и вышли из ресторана. Давно стемнело, но светила полная луна. Они пошли через Сент-Джеймсский парк, и, как только луна скрылась за тучей, Дигби поцеловал ее.
Гермия не могла не восхититься уверенной быстротой его движений. Она не успела увернуться — его губы приникли к ее. Она понимала, что должна с негодованием отвергнуть его посягательства. Но, к собственному ужасу, почувствовала, что не в силах. Она вдруг вспомнила, каково это — оказаться в объятиях мужчины, и, поддавшись желанию, приоткрыла рот.
Они жадно целовались, но минуту спустя его рука скользнула к ее груди, и чары рассеялись.
— Все, хватит, — сказала Гермия твердо.
Девятого апреля 1940 года, в день, когда Гитлер вторгся в Данию, в море находилось около двухсот датских судов. И весь день Би-би-си передавала на датском языке призыв к датским морякам не возвращаться на оккупированную родину, а держать курс на порты союзников. Многие моряки на призыв откликнулись.
Теплым летним вечером Гермия прибыла в рыбацкий городок Стокби и прямо с вокзала отправилась в порт. Там она узнала, что датский капитан, с которым она познакомилась в предыдущий приезд, утром выходит в море. Гермия объяснила, что ей нужно оказаться как можно ближе к побережью Дании, чтобы попытаться поймать немецкую радиопередачу. Капитан не стал выяснять подробности и согласился взять ее с собой.
На следующее утро Гермия и четверо членов экипажа поднялись на борт. Когда судно оказалось километрах в ста от датского побережья — ближе подойти было нельзя, — Гермия вынесла приемник на палубу.
Первый раз пройдя шкалу, она не услышала ничего, что походило бы на сигнал радара. Она повторила все снова, на этот раз медленнее. Следующие два часа она искала на всех частотах.
Наконец ей показалось, что она услышала музыкальную ноту. Она вернулась назад. Сначала были только помехи, но потом на волне 2,4 метра снова раздался звук — до четвертой октавы, — похожий на гул мотора. Она сделала запись в блокноте, который Дигби предусмотрительно положил в чемодан.