Крутые игры
Шрифт:
– Второго! Первого мы еще отмечали, то есть встречали… Очень большая компания была. Все руководство нашего банка… На природе встречали. Елка настоящая, шампанское в сугробах, салют… Вы знаете, поросенка пытались на углях приготовить – не прожарился.
– А она вам звонила из Севастополя?
– Сразу же!.. Утром четвертого января… Она очень в этом смысле обязательная. Она каждый день потом звонила. И я ей звонил.
– Где, простите, остановилась Зоя Александровна?
– В гостинице… В лучшей гостинице. Она так и называется
– Знаю, Юрий Петрович, – чуть заметно улыбнулся Савенков. – Только там нет Приморского бульвара. Эта гостиница на проспекте Нахимова, а с другой стороны, снизу – набережная Корнилова.
– Верно, набережная. Она обо всем мне рассказала… У нее две комнаты было. Люкс, естественно!.. Из окон – море, пароходы, лебеди… Нет, точно – лебеди! Они там зимуют. А я и не знал.
– В каком номере она жила?
– В люксе! Я на жене не экономил… В триста двадцатом. Вот и телефон ее… Вы представляете, только у нее во всей гостинице горячая вода была. Нагреватель такой на стенке… Израильский.
– Так все-таки, Юрий Петрович, зачем она поехала в Севастополь?
– Правильно вопросы ставишь, Савенков, – вступил в разговор Павленко, который уже несколько успокоился и уютно расположился на обширном офисном диване. – А ты, Шорин, не юли, не уходи в сторону лебедей и еврейских нагревателей. Они и в Москве всех нагревают… Ты, Шорин, фактуру давай. Факты!.. А уж аргументы пусть наши Сократы сочиняют. На то они и сыщики… Варвара, ты ведь много коньяка принести грозилась. Не вынуждай меня самого в магазин бежать.
– Уже несу, Сергей Сергеевич.
– И не рюмку, а фужер. Поняла? Фужер!.. А вы, господа, продолжайте работать. Я вас свёл, я свое дело сделал… Мавр сделал свое дело – мавр может пить коньяк.
Шорин смущенно посмотрел на Савенкова, но, вдруг вспомнив его последний вопрос, начал торопливо отвечать:
– Вы спросили, зачем она поехала? Отвечаю – дом покупать!.. Она очень море любила… Она дом хочет купить на самом берегу, чтобы закат, чайки, ночные купания… Глупость, конечно. Какой сейчас дом на Украине? У них же там полный развал и разруха… Хуже, чем у нас.
– Не на Украине, а в Украине, – добродушно проворчал Павленко, наливая себе второй бокал. – А ты, москаль, не трожь нашу нэньку Украину… Хочет она разваливаться – пусть себе разваливается. Но самостоятельно. Самостийно!.. Мы не холопы, а вы не баре…
– Юрий Петрович, – продолжал Савенков, – вы сказали, что она звонила оттуда… Сколько раз?
– Каждый день! И я звонил каждый день… Она – утром, а я – вечером… Последний раз она звонила в восемь утра восьмого. Это по московскому времени. А у них там семь утра было… Все не как у людей, вы уж простите меня, пан Павленко.
– Валяй, лей всё в одну кучу! Мешай нас, хохлов, с навозом, – добродушно разрешил Павленко, приступая к наполнению третьего бокала. – Имперское у тебя мышление, Шорин. Не даешь
– Вот именно, они там готовы любую глупость сделать – но только не как в Москве… Что-то ты, Павленко, не едешь на свою историческую родину. Взял бы да поехал!..
– Ну вот, начались гонения по пятому пункту… А в Украину я, Шорин, не могу поехать. В Америку – могу, в Англию – могу… Даже в Германию – могу!.. А вот в Полтаву – не могу… Языков я, Шорин, не знаю. С «ридной мовой» у меня плохо.
Савенков начал серьезно нервничать. Ему никак не удавалось удержать беседу в деловом русле.
Мало того, что от волнения Шорин не может сосредоточиться, так теперь еще изрядно охмелевший Павленко будет отвлекать.
Пока всю значимую информацию можно уложить в два-три предложения.
Впрочем, Савенков по опыту знал, что невозможно заранее определить, какая информация станет отправной точкой в поисках исчезнувшей рыжей Зои.
Важным может оказаться и эта разница во времени, и нагреватель на стене, и лебеди, зимующие в бухте. Обязательно надо все запомнить, записывать надо. Записывать!
Савенков мгновенно подскочил к шкафу, извлек оттуда и установил на столе магнитофон с огромным, величиной с кулак, микрофоном.
Как он мог забыть об этом?! Магнитофон – лучший способ заставить людей привести в порядок свои мысли и заставить замолчать праздных говорунов.
– Вы, я надеюсь, не против? – Савенков указал на магнитофон и быстро, не дожидаясь ответа, включил его. – Я очень боюсь важные детали пропустить… Продолжим. Юрий Петрович, вы звонили жене девятого?
– Неоднократно! И девятого, и десятого, и сегодня утром… Я и в администрацию гостиницы пытался звонить. Есть там у них такая Туркина Лидия Сергеевна. Очень, знаете, ехидная дамочка. Все проверила! За номер уплачено, вещи на месте, а Зои нет… И эта Туркина меня так спокойно спрашивает: «А может быть, ваша жена у друга ночует?»
– Извините, Юрий Петрович, но надо учитывать даже и такие невероятные версии…
– Я так и знал! И вы такое могли подумать?! Я один в ней не сомневался… И вот вам всем доказательство, что я был прав.
Шорин начал лихорадочно рыться во внутренних карманах пиджака и, найдя нужную бумажку, ударом ладони припечатал ее к столу, уронив микрофон.
– Здесь все ясно сказано… Она похищена!
Сотрудники «Совы» удивленно переглянулись. Такого поворота никто не ожидал.
Им сложно было понять, почему Шорин сразу не начал разговор с этого письма похитителей… Однако у каждого своя логика!.. Вернее – свой уровень ее наличия… Или отсутствия!
– Уважаемый Юрий Петрович, вы сегодня получили эту бумагу?