Крылатая парусами
Шрифт:
– Это, леди, как посмотреть, – гвардеец подмигнул и тряхнул перед её носом исписанным размашистым почерком листком с королевским гербом на нём. – У нас приказ арестовать вас, леди Бэхингем, взять под стражу и немедленно доставить ко двору.
Киаран пожала плечами.
– Если его величеству нужно, чтобы я прибыла ко двору, достаточно было пригласить. Конечно, господа, я поеду с вами. Могу я собрать в дорогу вещи? Вас в это время ожидают пунш и закуски.
Судя по грохоту и крикам, раздававшихся со стороны кухни в том числе, гвардейцы сами «предложили себе закусок».
– Вы
В этот миг тупая боль пронзила затылок, а перед глазами померкло.
Часть II. Жестокая сказка Киаран
Глава 4
Королевская Бухта, чуть меньше месяца назад
Щёку обожгло болью, но всё же не настолько обожгло, чтобы глаза открыть. Веки слишком тяжёлые, точно свинцом налиты. И лицо горит… Как и всё тело.
Следом в лицо плеснули. Таким холодным, словно прошитым ледяными иглами. Ссадины, порезы защипали нещадно, а глаза ничего, открылись. А потом каменный пол перед глазами качнулся, и, подчиняясь воле чьей-то руки, что за волосы сзади взяла, Киаран подняла взгляд на палачей.
Их было дворе – толстый и тонкий. У тонкого лицо садиста, но есть в чертах что-то от интеллигенции, что делает его, впрочем, ещё гаже. Толстый же с небольшим горбом и совершенно звериной рожей. Такой приснится – кроватью не отмашешься.
– Кто вы? – спросил, обнажая гнилые пеньки зубов тонкий, что с жидкими патлами и восковым лицом. Страшный, как смертный грех, или как череп, обтянутый кожей.
– Я – Киаран Бэхингем, – прохрипела Киаран, дивясь, что до сих пор не сорвала голос от крика. – Единственная законная наследница герцога Бэхингема, леди Бэхингем. Хранительница Восточных Морских Врат королевства Таллия.
Хлёсткая пощёчина отбросила голову назад, а затем цепкие пальцы вернули лицо обратно, ухватив за подбородок. Киаран изловчилась и впилась в эти самые жёлтые, будто прокопченные пальцы изо всех сил.
Под зубами захрустело, рот наполнился густым и солёным.
Ударили кулаком, прямо в губы. Обозвали тварью зубастой и гадиной.
Тряся прокушенным пальцем (эх, жаль, не откусила) и бешено вращая глазами, палач повторил вопрос.
– Бэхингем, – Киаран сплюнула густое и солёное. – Моя фамилия и моё герцогство… самые древние в Таллии. С Бэкхингемов Таллия и началась, переименованная непосредственно в Таллию спустя пятьсот лет с момента основания… во время правления короля Арктура.
Ударили снова. Киаран давно отупела от измождения и боли, но с завидным упрямством продолжала повторять то, что так настойчиво пытались из неё выбить.
На этот раз спросил толстяк. Отвратительный и одутловатый, покрытый бородавками, как старая жаба.
– Кто ты, дрянь?
– Через Бэхингем лежит выход на торговые пути с Магридом. Оттуда мои корабли везут пряности, шелка, специи, чай… камни, – глаза Киаран закатились, но следующая порция воды, выплеснутая в лицо, помогла остаться в сознании. Она продолжила с того же места. К тому обстоятельству, что отвратительные лица палачей сменили другие, учителя истории и торгового дела, которые нелепо смотрелись в сырой, пропахшей кровью и испражнениями пыточной, отнеслась философски. Ну надо здесь что-то почтенным Таяну и Корвену, эка невидаль. – А также с Нью-Висконтом и Эрдэсом. Оттуда возим в Таллию овечью шерсть, серебро, золото. Моё герцогство – главный и стратегически важный порт, приносящий в казну более одной четвёртой всего дохода.
– Ты кого подкупить задумала, тварь?! Нищая сбрендившая девка. Кто ты?!
Киаран попыталась сфокусироваться на холёном, привлекательном лице Таяна, искажённым отчего-то злобой и ненавистью к ней, к Киаран. Следом пришли воспоминания о пытках и побоях. Правда, и лица учителей растаяли в воздухе, вернулись отвратительные рожи истязателей.
Коротышка нехорошо покосился на дыбу и всё внутри Киаран сжалось. Только не дыба, нет… Хватит ли у неё мужества и упрямства не признать того, чего от неё добивались. Что она – никто. Изменница и дочь изменника. Потерявшая земли, корабли, титул, имя… вообще всё.
– Кто ты? – повторил толстяк, направляясь к дыбе. Не глядя на Киаран, любовно похлопал отполированные несчастными предшественниками леди Бэхингем доски, провёл крючковатыми пальцами по проржавевшим цепям.
Не в силах оторвать взгляд от покатых плеч и горба толстяка, Киаран проговорила:
– Леди Киаран Бэхингем. Единственная законная наследница герцога Бэхингема. Помимо меня у отца двадцать восемь сыновей. Четверо, старшие – королевские капитаны, герои войн, корсары, те, что помладше, пажи, виночерпии и оруженосцы во влиятельных домах, трое – близнецы и ещё один – совсем малютки, в настоящий момент находятся в замке, в герцогстве Бэхингем. Семеро – защитники королевства Таллия, братья ордена Тигриного Когтя…
Запнувшись, она начала дрожащим голосом перечислять их имена.
– Она двинулась умом, – скривившись, точно у него заболел зуб, худой. – Сломалась.
– Ничего, щас на дыбе растянем, мигом в разум войдёт. И в измене признается, никуда не денется.
– Что-то сомневаюсь. Я таких упрямых сроду не видывал, а сам знаешь, кого у нас в гостях только не было. Приказ ведь не калечить и не уродовать. А как ещё из дурной бабы признание выдернуть? Их светлость сами бы попробовали.
– И не говори, какая уж тут работа, в таких условиях-то. Ноздри ей вырвать бы, уши, как свинье, отрезать, а после дать на себе полюбоваться в зеркало. Мигом бы от прежнего имени отреклась.
– Так может…
– Я те щас самому уши отрежу и жрать заставлю. Приказано – не уродовать, значит не уродовать. Помоги лучше на дыбу снести. Сама не дойдёт, поди.
«Сейчас меня развяжут, – медленно, как тянучка ползли мысли Киаран. – Развяжут. И я им покажу…»
Не показала.
В себя пришла от острой боли в плечах и бёдрах, а ещё от чьего-то истошного крика, в котором мгновением позже узнала свой собственный.
– Кто ты?! – практически рычал над ней палач и Киаран начинала быстро-быстро шептать историю своего рода, своей семьи, герцогства Бэхингем…