Крылатая рать
Шрифт:
Только Рэн Факар стоял в стороне и не принимал никакого участия в обсуждении Евжени. Но он очень внимательно слушал все, что о ней говорили. Когда-то точно такой же медальон, как у нее, он видел на шее женщины, которая была особенно дорога ему. Его мать исчезла лет десять назад, когда Рэн был еще ребенком. Когда она уходила из дома, на ней был этот медальон.
Она была странной женщиной, его мать. Ее тоже считали экстравагантной. Она не любила носить маску и часто надолго закрывалась в своей комнате одна, и не открывала, когда к ней стучались, и не откликалась, когда с ней разговаривали. А иногда обнимала маленького Рэна, прижимала крепко к груди, и сидела, глядя куда-то в пустоту, а по щекам ее медленно стекали слезы и капали на светловолосую головку сына.
В остальное же время она была веселая и придумывала разные игры для Рэна. И потом он был единственным, кто горевал, когда она исчезла. Отец же быстро заменил ее молоденькой любовницей. Да он и раньше изменял ей.
Недавно отец умер, оставив Рэну хорошее состояние, которое не успели съесть даже все его многочисленные оргии и кутежи.
Рэн тоже считался мотом и большим любителем прекрасного пола. И когда в зал вошла Евжени, он первым бросился к ней навстречу, чтобы попросить карточку с именем и предложить ей свою. Но остановился на полпути, ошеломленный: так она была похожа на его мать. Ему даже показалось на миг, что это она и есть. Когда же он, наконец, подошел к ней, она уже была окружена мужчинами. А когда очередь обмениваться визитками дошла до него, оказалось, что карточек с именем у нее уже не осталось. И тогда она, – что привело в ужас ее соседок, – назвала свое имя вслух. И еще больше поразило и ужаснуло всех то, что элегантный и обладающий такими хорошими манерами молодой человек улыбнулся и ответил громко: «А я Рэн Факар», – и пригласил ее на танец.
Танцевать Евжени не пошла, отговорившись тем, что всю жизнь провела в провинции и не брала уроков танцев. Больше за весь вечер Рэн и Евжени не перемолвились ни словечком.
А потом почти всю ночь Рэн ломал голову над вопросами: почему Евжени так похожа на его мать и откуда у нее этот медальон? И еще ему хотелось увидеть ее лицо, чтобы узнать, так ли похожа она на его мать чертами лица, как фигурой и походкой.
Назавтра он решил отправиться к Шапо в гости, хотя его еще и не успели пригласить. То, что за Евжени ухаживает выскочка-журналист, взявшийся неизвестно откуда, Рэна остановить не могло – ведь сам он был молод, красив, богат и так хорошо знал женщин!
Евжени тоже заинтересовал этот молодой человек. Она решила, что с ним стоит познакомиться поближе. Он наверняка чувствует себя в городе как рыба в воде, и мог бы ей помочь здесь освоиться.
Город не нравился ей. Люди здесь ходили в масках, так что нельзя было никого узнать. И одевались здесь все как-то по-павлиньи. Единственное, что ей нравилось в здешней моде, это то, что плащи и куртки мужчины носили, накинув их прямо на голое тело – это выглядело мужественно и сексуально. Андрею и Саше эта мода очень даже шла. Да и легкие бумажные маски, которые они носили, были скромными и неказистыми, и закрывали одни только глаза. Такие же маски носили и жители небогатых кварталов. Те же, кто побогаче, предпочитали маски из замши или бархата, украшенные драгоценными камнями. Писком же моды здесь считались маски, изображающие животных, которые наилучшим образом скрывали все лицо.
Женя же никак не могла привыкнуть даже к своим легким бархатным полумаскам, расшитым бисером или жемчугом. «Но ведь носила же ты когда-то темные очки», – смеялся Андрей. Но дома никто не мог заставить Евжени надеть маску. И уступая ее капризу, Саша и Андрей тоже, рискуя прослыть вольнодумцами и бунтарями, снимали маски, когда приходили сюда.
В остальном же этот Златоград был похож на города их родной реальности, какими они были лет сто или двести назад. И даже языка им учить не пришлось – он был таким же, как и их родной язык. А легкий акцент вполне мог сойти за провинциальный выговор, и ни у кого здесь не вызывал подозрений.
Да и воздух здесь, надо признаться, был куда чище.
Но все равно почему-то не нравился Жене этот Золотой Город.
Глава вторая. Запланированное происшествие
В эту ночь Жене спалось плохо: снилась родная реальность, родители, выстрелы, кровь, мерцающие зеркала… Встала она не отдохнувшей, а день предстоял трудный: сегодня здесь должна появиться Оля. Оля не будет помнить ни кто она, ни как сюда попала – Андрей должен найти и привезти ее. Но это произойдет чуть позже, а сейчас надо заняться чем-нибудь другим.
Например, не мешает выяснить, что за человек тот немолодой казанова, не пожелавший снять маску. Его лица ей увидеть так и не удалось, но, судя по возрасту, он вполне мог оказаться тем, кто ей был нужен.
Евжени и Риксандр занимали большой особняк, но старались не держать лишней прислуги. Так что многие комнаты оставались нежилыми. Сестры Нада и Ла вели хозяйство, а обязанности дворника и кучера выполнял их отец. Ночной же прислуги Шапо не держали вообще.
Именно Наду и Ла решила расспросить Евжени о старике Зейкрафте. В ожидании девушек она рассматривала его визитку в форме шестиугольника с золотистыми краями на бардовом бархате. В центе золотом было вытеснено его имя «Барон Винч Зейкрафт». На другой стороне на розовом фоне были изображены тесно сплетенные обнаженные тела мужчины и женщины, в вытянутой руке мужчина поднимал высоко над головой факел.
Когда смеющаяся Нада и молчаливая, в отца, Ла вошли в гостиную, Евжени протянула им красный шестиугольник: «Вы что-нибудь знаете о нем?».
Не читая имени, Нада вернула карточку Евжени:
– Разумеется, мадам. Этот похотливый старикашка известен во всей округе, он не пропускает ни одной юбки, причем не гнушается даже теми, кто любит мужчин за деньги. А уж благородным-то дамам от него покоя нет: постоянные намеки, пикантные шутки, неприличные предложения. Отказы его не смущают. Понятно, что благодаря своему возрасту он в своих притязаниях скорее смешон, чем опасен… но все равно: если не хотите, чтобы о вас судачили – не приглашайте его в дом.
Евжени посмотрела на Ла: «А ты что о нем думаешь?»
– Мне тоже не приходилось слышать о нем ничего хорошего, – сдержанно ответила та.
Евжени понимающе кивнула.
– Говорят, – засмеялась Нада, – что какая-то цыганка наградила его болезнью, от которой проваливается нос.
– Значит, у него нет носа? – улыбнулась Евжени.
Нада снова засмеялась:
– Да кто ж его знает! – проговорила она сквозь смех. – Говорят, что он не снимает маски, даже когда спит.
Но тут позвонили в дверь, и Нада выскочила из комнаты, кинувшись открывать раннему визитеру.
– С вашего разрешения, мадам, – присела Ла и ровным шагом направилась следом за все еще смеющейся Надой.
«Неужели уже Андрей?» – удивилась про себя Женя. Но в комнату, опередив на пару шагов Ла, вошел высокий молодой человек в бархатной маске. Евжени удивленно подняла брови. Хорошо еще, что сегодня она с утра надела маску: решила понемногу привыкать к ней. Ла прошла вперед и протянула Евжени на серебряном подносе черную овальную карточку, с одной стороны которой крупными алыми буквами было написано в три строчки: «Граф Рэн Факар».