Крылатые семена
Шрифт:
— Какой он стал худой и мрачный, — прошептала Пэт на ухо Салли. — Совсем не похож на прежнего Билла.
— Да, — сказала Салли. — Совсем не похож.
Салли очень жалела, что Билл не в новой форме. Ему только что прислали ее с побережья. Он прошел переподготовку в офицерском лагере и о своем производстве узнал накануне отправки из Египта. Ему приказано было получить обмундирование в Перте и явиться для несения службы в восточных штатах. Новая форма была не менее элегантна, чем облачение майора Дэккера, и очень ловко сидела на Билле. Когда он примерял ее, Салли подумала, какой он стройный и красивый мальчик. Быть может, чуточку слишком стройный, вернее, худой, но плечи у него широкие, а ноги сильные и мускулистые, как у породистого коня. Если бы Пэт увидела Билла в его новой офицерской форме, а не в этом старом комбинезоне! Как ни
«Майор Дэккер недурен собой, хоть и немолод, — думала Салли, — впрочем, у него жирный зад и дряблые щеки, как у многих американцев».
Покачиваясь на стуле, поедая приготовленные Салли сэндвичи и попивая кофе, майор Дэккер уголком глаза наблюдал за Биллом и сравнивал его с собой. Он, без сомнения, недоумевал — что могла найти Пэт в таком заурядном, ничем не примечательном молодом человеке? По всему было видно, что майор надеется излечить ее от этой глупой привязанности. Он следил за ней добродушно-снисходительным взглядом, с величайшим вниманием прислушивался к каждому ее слову и всякий раз, как она хотела закурить, щелкал зажигалкой с таким видом, словно совершал священный обряд. А Пэт кокетничала с майором в пику Биллу и нежничала с Биллом в пику майору. Хочет польстить Биллу тем, что отдает ему предпочтение перед американцем, а вместе с тем и янки хочет подзадорить, подумала Салли.
Все это, по-видимому, не укрылось и от Билла. Он становился все молчаливее и все больше замыкался в себе. Слушая фамильярно-дружескую болтовню Пэт с янки, Билл, конечно, не мог не чувствовать себя чужим. Пэт и майор смеялись и острили, вспоминали какие-то забавные случаи, каких-то людей, о которых Билл не имел ни малейшего представления. Особый жаргон летчиков, которым они щеголяли, был мало ему понятен, и он видел, что для этих людей война все еще является своего рода спектаклем, в котором они стремятся играть выигрышную, но не слишком опасную роль. Их разговор был похож на сотни других, слышанных Биллом в тылу, а его от таких разговоров с души воротило. Когда он замечал, что к войне относятся как к скверному анекдоту, это бесило его.
Майор Дэккер заметил неприязнь Билла, заметил, как напряглись мускулы его лица. Этот молодой солдат—весьма нервный субъект; должно быть, он еще не освоился с кое-какими особенностями тыловой жизни, с которыми ему пришлось столкнуться, возвратясь на родину. И прежде всего, конечно, с тем, что его подруга спуталась с янки, подобно многим австралийским девушкам и женщинам, чьи мужья и женихи бьются сейчас на фронте с врагом. Майор Дэккер считал, что в любви и на войне все дозволено, однако этот легкомысленный, благодушный сорокалетний Дон-Жуан отнюдь не желал ради женщины подливать масла в огонь и еще больше разжигать вражду между представителями австралийской и американской армий.
— А вы, ребята, задали им жару в Ливии, — сказал он, стараясь быть вежливым и расположить к себе приятеля Пэт.
— Да, только все пошло насмарку, когда нас перебросили в Грецию, — возразил Билл, явно не желая, чтобы его похлопывали по плечу.
— Чистое безумие вся эта операция, проводившаяся без достаточной поддержки с воздуха… — Американец пригладил рукой свои тщательно расчесанные волосы и принялся разглядывать хорошо отполированные ногти.
Билл поморщился.
— Об этом лучше не говорить. Никакой поддержки не было вовсе. За все время, что я там был, мне довелось увидеть только один английский самолет. Он вступил в бой с целым звеном немецких бомбардировщиков, и его тут же сбили. Немцы засыпали бомбами каждую козью тропу, каждый едва заметный кустик на склонах гор. Просто чудо, что хоть кто-то из наших ребят уцелел.
— Верно, — согласился майор Дэккер. — И все же около сорока шести тысяч английских и австралийских солдат было эвакуировано.
— Да, моряки и греческие рыболовы неплохо поработали, — задумчиво проговорил Билл. — Впрочем, натиск немцев сдерживали австралийские и новозеландские батальоны; они вели арьергардные бои и понесли огромные потери, прикрывая отступление наших частей. Английская танковая бригада тоже держала заслон у монастыря до тех пор, пока ее там не смяли.
— Я никогда не мог понять, зачем вас загнали на Крит, — небрежно-снисходительным тоном проронил майор, — но это был отнюдь не санаторий, черт побери.
— Это был ад, — сказал Билл. — Неприятельские самолеты, словно тучи саранчи, летали над головой;
Пэт встала и пересела к Биллу. Она тихонько взяла его за руку.
— Я понятия не имела, что это было так ужасно, — прошептала она.
— Хуже, чем ты можешь вообразить, — сказал Билл резко. — И ужаснее всего — полная бессмысленность операции — столько жертв впустую.
Майор Дэккер никак не ожидал услышать подобное заявление из уст одного из тех несгибаемых, закаленных в боях воинов, которые, если верить газетам, возвращались после боевого крещения в Ливии или в Греции, на Крите или в Сирии исполненные воинственного пыла, сурового юмора и непоколебимой решимости задать перцу япошкам.
От мрачных слов фронтовика майору стало как-то не по себе. К тому же Пэт слишком уж явно принимала сторону Билла; она не спускала с него нежного взгляда, и беспокойство майора росло.
— Не думайте, что меня страшит мысль о предстоящих боях, — сказал Билл с кривой усмешкой. — Я полагаю, что мы справимся. Должны справиться! Но если бы вам довелось увидеть, как наши солдаты ползут к неприятельскому укрытию, потом вскакивают, с одним автоматом штурмуют орудие и падают как подкошенные, тогда бы вы поняли, что я сейчас чувствую. Нельзя допустить, чтобы все это геройство пошло прахом — эта беспримерная отвага и мужество сотен и тысяч людей, о которых уже успели забыть. Пора дать себе отчет в том, за что и против чего мы боремся в этой войне, и поменьше болтать о нашем умении улыбаться при плохой игре и о том, что мы, дескать, сравняем счет, словно это не война, а футбольный матч. Знаете, что говорят солдаты? Мы победим в этой проклятой войне вопреки нашему командованию. И мы победим!
— Я в этом не сомневаюсь, — примирительно отозвался майор Дэккер.
А Пэт запела:
…Ведь оси [17] с янки здесь!Ах, нынче оси с янки как никогда дружны,И выйдут оси с янки с победой из войны!В каком кто б ни был званьи — готов хвалу возвесть,За то, что оси с янки сегодня вместе здесь!Теперь, с помощью нашей авиации и артиллерии, с помощью техники и американской предприимчивости дела на фронте примут другой оборот.
17
Оси — местное название австралийцев.