Крылья для землянки
Шрифт:
– Переодевайся в спортивную форму. Всю эту неделю твое свободное время уменьшится на час, а учебное – увеличится. За счёт дополнительной тренировки.
– О, чё-о-орт, - вырвалось у неё абсолютно искренне. Лиска ненавидела физические упражнения. – А нельзя этот час заниматься чем-то другим? Телепатией или горианским?
– Нельзя. Но за ругательства, тем более земные, можно схлопотать ещё полчаса горианского дополнительно к тренировке, - отрезал Дейке.
– А откуда ты возьмёшь преподавателя в такое время? – с улыбкой спросила Лиска, вдруг сообразив, что заниматься вечером всё равно не с кем. Но Дейке только насмешливо поднял бровь, и улыбка мгновенно сошла с её лица.
–
– Иди-ка ты, болтун, куда шёл, - огрызнулась она.
– Я бы на твоём месте выбрал порку, - продолжая скалить зубы, заметил Мерк. Он даже остановился на пороге и явно собирался понаблюдать, полный любопытства. Лиска стиснула зубы, не понимая, как он так быстро догадался о наказании и о том, почему оно такое. А потом до неё дошло: Меркес тоже находился под пре-сезариатом Дейке. И, возможно, отец и ему предоставлял выбор.
– Достаточно, Мерк, - еле слышно произнес его отец, даже не поворачивая головы, и младшего эс-Хэште сдуло в то же мгновение. Лиска удивлённо посмотрела на опекуна: иногда ей казалось, что он очень мягкий человек, но по тому, как Меркес его слушался, было заметно, что это не всегда так. Хотя она ни разу не слышала, чтобы Дейке повышал голос или делал серьёзные замечания сыну. Ей хотелось бы посмотреть на то, как он общается с другими сыновьями.
Пока это было невозможно: она лишь догадывалась, что у них тёплые отношения. Дейке часто охотно говорил о своих детях: один жил в другом городе, далеко от их дома, и работал архитектором. Второй служил офицером, как отец, но на другом корабле, и когда они прилетели на Горру – он как раз улетел в долгий рейс. Странно было осознавать, что его сыновья старше её, когда Дейке выглядел таким молодым. На Земле никто бы не дал ему больше тридцати пяти лет, подумала она.
Несмотря на веселье Меркеса, он нисколько не шутил, поняла Лиска минут через десять после начала занятия. Дейке давал ей с первого взгляда несложные упражнения, но уже на пятом-шестом повторе мышцы начинали гореть и она доделывала до конца, только сосредоточив на этом всю силу воли. В голове вскоре не осталось ни одной мысли, кроме того, как не упасть. Её преподаватель по горианской йоге никогда не требовал от неё так много, хотя и на его занятиях нагрузки ей хватало.
Но попросить пощады она не могла: перед Дейке оказалось ужасно стыдно признаться в своей немощи, да и наказание есть наказание, размышляла Лиска. Один раз он уже учёл её пожелания, капризничать снова, наверное, не стоило. Таких мыслей ей хватило на полчаса, но потом она всё же взмолилась, когда Дейке вновь заставил отжиматься.
– Я больше не могу, - выдавила она, виновато глядя на него. – У меня руки слабые.
– Именно поэтому я тебе и даю такие упражнения. Ладно, прервись на пять минут. Хочешь пить?
– Да, - она кивнула, прислоняясь к дереву Тхайи. Дейке кивнул и направился в дом за водой. Он даже не запыхался, хотя за время занятия сделал вдвое больше упражнений, чем она, показывая, как правильно их выполнять. Лиска сползла вниз вдоль гладкого ствола и села прямо на землю. Дыхание всё никак не выравнивалось, и она на несколько секунд серьёзно задумалась, так ли ужасно на самом деле получить трёпку, как она всегда полагала?
Дейке.
Просторный приёмный зал Сезариата был наполнен оживлёнными разговорами, когда он вошёл. Дейке появился одним из последних, не рассчитывая на интересное общение перед встречей с Сезаром, как другие опекуны землянок. Его сторонились, слишком уж он выделялся на фоне четырнадцати психологов и преподавателей. Даже физически разница видна невооруженным глазом: мало у кого в этом зале наличествовали крылья, никто не мог похвастаться и таким ростом, как он.
Возвышаясь над всеми на полголовы или даже больше, Дейке чувствовал себя неуютно: он привык находиться в обществе служащих космофлота, у которых физические, да и внешние данные, были, примерно, на одном уровне с ним. Да и стиль разговора и поведения был приблизительно одинаковым.Наблюдая за беседой двух или трёх психологов, Дейке вначале с трудом мог удержаться от смеха и радовался тому обстоятельству, что его телепатический уровень позволяет скрывать все эмоции. Они даже жестикулировали несколько жеманно, словно наполовину были женщинами. Но иногда беседы, доносившиеся до него, вызывали гнев. Поглощённые научной дискуссией специалисты сами не замечали, как начинали говорить о своих подопечных-землянах, как о насекомых.
«Вы знаете, коллега, реакция на наказание, я бы сказал, довольно болезненна. Мой первый эксперимент показал, что психика землян в этом плане чересчур ранима, хотя я создал ситуацию, в которой проступок был несерьёзным, и, возможно, поэтому даже слабое наказание воспринималось неадекватно…»
Слыша подобные фразы, Дейке испытывал сильнейшее желание ударить говорившего – непозволительное и неэтичное желание для офицера космофлота. Но у него даже волосы на затылке начинали шевелиться, едва он представлял, как стал бы «создавать ситуацию» для проступка и потом «экспериментировать» с наказаниями. Как будто землянам и без того не хватало стресса. Как будто они не заслуживали уважения.
А потом, сделав этакую пакость, он даже представить не мог, как стал бы обсуждать результаты с «коллегами». Его даже передёрнуло слегка, хотя он и понимал, что большинство присутствовавших имели дело с детьми и, конечно, ничего такого уж ужасного в их хитростях и «экспериментах» не было.
Разговаривая с Лиской на корабле, Дейке умолчал о том, что кроме неё им удалось подобрать всего трёх взрослых женщин, и одна лететь отказалась, поэтому осталось две. Остальные одиннадцать землян были детьми от пяти до одиннадцати лет, выкраденные из сиротских учреждений. Свободу выбора им предоставили очень условно – по сути, психолог просто рассказал им сказку о Горре, и каждый ребёнок, конечно же, захотел попасть в сказочную страну, не говоря уже о том, чтобы получить родителей.
Об этической стороне дела Дейке старался не задумываться, особенно о том, что обратной дороги у землян не будет, даже если они приживутся плохо. Опустив глаза и повернув голову, он заметил крылатого человека в форме офицера космофлота, стоявшего, как и он, в стороне. Разглядев его внимательнее, Дейке удивился: на прошлых собраниях этого мужчину он не видел.
Заметив его тоже, незнакомый офицер решился подойти.
– Капитан, - произнес он, наклонив голову в знак приветствия.
– Офицер, - отозвался Дейке, приветствуя его в ответ. Он не сомневался, что незнакомец знает его имя, звание и место службы: в узких кругах Дейке был известен как капитан корабля, лучшего на Горре после личного корабля Сезара. Служить на «Чёрной звезде» стремились многие, очередь стояла до другого конца планеты. Именно поэтому Дейке поспешил зачислить на пустовавшее место Меркеса, хотя тому едва исполнилось шестнадцать.