Шрифт:
Глава 1. Взбесившийся лифт
Всё произошло обычным тёплым вечером в начале летних каникул. Я провожал Юлю домой, и это сыграло решающую роль в цепи последовавших событий. Теперь-то я понимаю, что случайностей не бывает. А тогда просто шёл по улице мимо многоэтажек, бросая влюблённые взгляды на самую красивую девушку из нашей школы, и не подозревал, что сегодня моя жизнь круто изменится.
– Вот я и дома, – Юля остановилась возле парадного. – Спасибо, что проводил.
– Жаль, что так быстро, – вздохнул я. – Может, ещё прогуляемся?
– Нет, Ром, сегодня не могу, мама просила вернуться пораньше.
Юля виновато улыбнулась. В сумраке городского вечера блеснули её ровные белые зубки, и лицо у неё стало такое милое, что я невольно
– А завтра? Давай погуляем подольше завтра. В кино сходим или в парк… Куда захочешь.
Юля задумалась, но руку не высвободила. Я приободрился и осмелел:
– Значит, договорились? Я буду ждать тебя здесь. Во сколько? В семь, нормально?
– Не знаю, Ром, – прошептала Юля, – как-то неожиданно всё. Завтра спишемся и решим, ладно?
– Ладно.
Я быстро наклонился к её лицу и коснулся губами щеки. От неожиданности Юля чуть слышно охнула, развернулась и вбежала в парадное, а я остался стоять на улице, не веря собственной удаче и смелости. Должен признаться, что в свои шестнадцать лет я ещё ни разу не целовался с девчонкой по-настоящему. И вовсе не потому, что я трусил или был нерешительным. Хотелось сделать это с той, кто действительно мне нравится, а не просто так, с кем попало и ради развлечения. Сегодняшнее касание щеки не в счёт, я настраивался на подвиг настоящего поцелуя в губы на завтрашний вечер.
Юля была на год младше и давно мне нравилась. До дрожи в коленках и горячей волны, поднимающейся от живота к голове. В школе девушка всегда находилась в окружении зубоскалящих подружек, и я не решался подойти к ней, опасаясь насмешек в свой адрес. Слишком нескладным я себе казался – долговязый и худощавый, с чёрной шевелюрой непослушных волос, крупным прямым носом, тонкими губами и глазами… Хотя нет, стоп. Глаза у меня, пожалуй, привлекательные. Зелёные, меняющие оттенки в зависимости от настроения, под чёрными ресницами, а густые брови подчёркивали ровный высокий лоб. Мама не уставала повторять, что мои глаза непременно разобьют не одно девичье сердце, но я думаю, что она сильно преувеличивала. Девчонки редко обращали на меня внимание, предпочитая развязных, шумных парней, корчащих из себя взрослых умников.
А с Юлей сегодня получилось очень удачно. Вчера директриса кинула в группу сообщение с призывом помочь школьной библиотеке принять новые учебники. Я вообще-то идти не собирался (кому охота тащиться в школу во время летних каникул), но увидел, что отозвались несколько учеников, и среди них – Юля. Тогда я тоже решил проявить благородство. Целый день перетаскивал тяжёлые коробки и пытался острить, веселя даму моего сердца, чтобы по окончанию работы пригласить её перекусить в кофейню, а потом удостоиться чести проводить домой. Кажется, я не безнадёжен, и у меня завязываются настоящие отношения.
Я брёл по улице, глупо улыбаясь, погружённый в мечты, и сам не заметил, как ноги вынесли меня к знакомому торговому центру. После того как отец с мамой рассказали мне правду об усыновлении, я часто заходил в него и часами бродил среди стеклянных витрин модных магазинов, вглядываясь в лица посетителей. Зачем? Не знаю. Возможно думал, что однажды встречу здесь своих настоящих родителей. Представлял, как они безуспешно ищут меня и тоскуют по вечерам, обняв друг друга.
Как бы не так! Никто меня не ищет и не тоскует. Если б хотели найти – уже давно бы это сделали. Такого ребёнка потерять – надо ещё умудриться. Мама рассказала, что меня обнаружили двенадцать лет назад в одном из прозрачных лифтов этого торгового центра. Полуодетый одинокий малыш, покрытый ссадинами, сразу привлёк внимание посетителей и охраны. Сначала думали, что я потерялся, и администрация центра долго объявляла по громкой связи о находке. Никто не отозвался, и к концу рабочего дня мной занялась полиция. К их удивлению, я не засветился ни на одной камере наблюдения. Предполагали даже, что меня занесли внутрь в большой сумке, и долго расспрашивали об этом. Мама сказала, что я говорил много, но совершенно непонятно, поэтому расспросы ни к чему не привели. Но в полиции посчитали, что и так справятся быстро, ведь у меня обнаружилась необычная особая примета – татуировка. Не так уж часто встречаются маленькие мальчики с зелёным крылатым грифоном, разлёгшимся на плечах. А на цепочке, надетой на мою шею, болтался тяжёлый кулон из мутного коричневого камня и маленький серебристый ключ. Вот с таким набором «достопримечательностей» меня должны были быстро вернуть в лоно семьи или хотя бы прояснить ситуацию моего появления в торговом центре. А пока оформили в дом малютки, навскидку определив возраст около четырёх лет, и назвали Ромой. Время шло, но сведений по моим родственникам по-прежнему не было. Зато вскоре появились люди, пожелавшие меня усыновить. И, честно сказать, я им очень благодарен. Мама с отцом у меня классные, и я долгое время даже не подозревал, что им не родной. Просто, взрослея, начал задавать много вопросов. Об отличающемся цвете глаз, о татуировке и о том, как их угораздило сделать её ребёнку, не имея ни одной на своих телах. И почему именно мифический грифон? Чем они руководствовались, выбирая картинку?
Мама с отцом долго крепились, придумывая разные небылицы, но в день, когда я получил паспорт по случаю четырнадцатилетия, они мне всё рассказали. Честно и без утайки. Потом вручили извлечённые из шкатулки кулон и ключ. Родители сильно переживали, что я разочаруюсь, узнав об обстоятельствах своего появления в семье, но зря. Не все люди способны взять чужого ребёнка и воспитывать его в любви и заботе. Мои родители смогли, и я почувствовал к ним ещё большее уважение. Кулон оказался слишком тяжёлым, я вернул его маме на хранение, а к ключу подобрал тонкую цепочку и начал носить его на шее. Наверное, втайне надеясь, что по нему меня смогут узнать настоящие родители. Почему я так мечтал о встрече с ними, ведь жилось мне неплохо? Не знаю. Наверное, двигало простое любопытство, но может, и затаившаяся обида.
Я стоял, задумавшись, перед торговым центром, как вдруг кто-то сильно толкнул меня в спину. Я еле удержался на ногах, быстро обернулся и оказался лицом к лицу с Бродягой, парнем на год старше меня из выпускного класса. Рядом с ним, недобро ухмыляясь, стоял его дружок по кличке Шатун, а позади него я заметил трёх незнакомых ребят с явно недружелюбным настроем. Задиристость Бродяги и его шайки хорошо была известна в школе и округе. С Бродягой предпочитали не связываться. Вёл он себя дерзко и вызывающе, вместо разговоров сразу пускал в ход кулаки. Он снова толкнул меня, теперь в плечо, отчего сразу заныло в левой руке.
– Эй, ты чего? – воскликнул я, потирая руку. – Обалдел?
– Отвали от Юльки, сопляк! – сквозь зубы проговорил Бродяга.
– Это ты мне?
Бродяга сгрёб ворот моей футболки, подтянул меня и прошипел прямо в лицо:
– Тебе. Ещё раз увижу рядом с Юлькой – живьём закопаю!
Ах, вот оно что! Я ударил его по рукам и крикнул:
– Прибери грабли, урод! С кем хочу – с тем и хожу!
– Да ты труп! – прорычал Бродяга. – Мочите его!
В этот момент в моё правое ухо прилетел удар от Шатуна, а один из троих незнакомцев зашёл мне за спину и ударил ногой в бедро. Я вскрикнул от боли и ярости и коленом врезал Бродяге в пах. Он взвыл и согнулся, выпустив мою футболку. В развороте я ударил кулаком в лицо Шатуна, локтем оттолкнул ближайшего нападавшего и со всех ног припустил к торговому центру. Нет, не спешите обвинять меня в трусости и слабости. С Бродягой и Шатуном я бы, пожалуй, справился, но выстоять против пятерых вряд ли бы смог. Ведь я обычный подросток, а не киношный супермен. Поэтому в этой ситуации разумнее было спасаться бегством.
Двери разъехались, пропуская меня внутрь. Выходившая парочка шарахнулась в сторону от моего взъерошенного вида, и я перешёл на быстрый шаг, чтобы не привлекать ненужного внимания. Посетителей было очень мало. Лишь одинокие скучающие покупатели бродили среди витрин под тихую, приятную музыку. Посреди холла, друг напротив друга, возвышались две прозрачные шахты стеклянных лифтов. Я заметил, что двери одного из них открыты и направился к нему. Позади послышался топот. Я обернулся и увидел пятерых озирающихся по сторонам преследователей. Бродяга вертел башкой во все стороны, а его громкий раздражённый голос чужеродным диссонансом ворвался в тихую атмосферу торгового центра. Наши глаза на миг встретились.