Крылья к резюме обязательны!

Мамаева Надежда Николаевна

– Ради денег. Одни готовы заплатить немало за то, чтобы этот артефакт получить и применить…

– Другие – чтобы, наоборот, никогда не использовали Печать Хаоса, – закончила я за схинца.

– Верно. И ты мне будешь нужна, чтобы обеспечить преступникам доступ к Печати, – пояснил Дарк. – Видишь ли, до этого мои агенты слишком хорошо ее охраняли. И теперь, если ослабить защиту, преступники сразу поймут, что это ловушка. А вот если я, допустим, без памяти влюблюсь в девушку, да еще она будет не из Схина, а уроженкой Ринкора… К тому же артефактором, а значит, будет отлично разбираться в

предмете кражи… В этом случае ренегаты не упустят возможности через нее подобраться к Печати.

– А ты влюбишься? – иронично уточнила я, не пытаясь скрыть ехидства в голосе.

– Обязательно, – так убежденно ответил дракон, что стало понятно: «ни за что». И добавил: – Чувство может быть и безответным.

– Ну спасибо, что мне разрешено не терять головы от любви, – скептически фыркнула я.

– Значит, ты согласна? – по-своему понял мой ответ Дарк.

– Я подумаю. – Шагнула чуть в сторону, чтобы затем повернуться и гордо уйти. Но едва не оступилась на мелкой выбоине в плитке на полу, и штырь обгорелой железяки чуть не мазнул по лицу. И все же я крутанулась на каблуках, сохранив равновесие и оставив дракона позади.

– Пяти минут хватит? – уточнил схинец мне в спину.

Я глянула на хроносы. Ровно столько осталось до моей защиты. Шантажист фтырхов!

– Вполне, – процедила сквозь зубы и сделала шаг к выходу.

Вернее, попыталась. И почувствовала, что меня держат. Да еще и унизительно так. За воротник пиджака. Как котенка за шкирку.

– Пусти! – потребовала и попыталась дернуться, чувствуя себя на редкость по-идиотски и готовясь применить магию.

– Увы, это не я, а всего лишь загнутый обгорелый штырь от этой прокопченной развалины, – раздалось насмешливое. А потом шаг – и дракон оказался рядом со мной. Близко. Очень. Совсем как тогда, в кладовой, когда согревал меня, дрожавшую от холода, в своих объятьях.

– Крыла, – зачем-то поправила я и сглотнула, потому что в горле враз пересохло.

А затем почувствовала, как от воротника моего пиджака что-то отцепляют. И не только это. Но и горячее мужское дыхание, что щекотало мой висок.

Есть моменты в жизни, когда мир замирает, сходит с орбиты, вся Вселенная собирается в одну точку, а нить разговора вдруг затягивается в тугой узел чувств. Так вот, сейчас был именно такой момент.

Близость. Мимолетная, почти деловая… Когда пальцы дракона лишь на долю секунды коснулись кожи на моей шее. И тут же нервы оказались натянуты, как канат над пропастью. Канат, который гудел под напряжением, рвался волокно за волокном. И на нем, по центру бездонной бездны, сейчас балансировала я. Без страховки.

Разгон психики до максимума. И все еще абсолютная тишина… Одна на двоих, разрываемая лишь моим дыханием, его дыханием.

Рука дракона зависла в воздухе, так и не опустившись. И сам Дарк все также стоял недвижим. Рядом. Не отходя. Не произнося ни слова.

Я чувствовала его аромат с нотами лесного ореха и зимнего аниса. Видела, как бьется жилка на виске, как напряжены мышцы и четко обозначены тяжи сухожилий на шее. Дракон сейчас напоминал мне сжатую пружину.

И я себе тоже. Казалось, что пульс стучал прямо в мозгу, в ушах, грозя порвать барабанные перепонки, хлынуть, если не раздастся хоть какой-нибудь звук. И я спросила первое, что пришло в голову:

– А давно ты знаком с Катаф… профессором Грейтом? – шумно сглотнув, исправилась в последний момент.

Дракон выдохнул и, отойдя от меня на шаг, на миг прикрыл глаза, словно борясь с собой. А когда спустя секунду вновь распахнул их, то вскинул руку и, глянув на хроносы, сообщил:

– Четыре часа, двадцать шесть минут. В секундах, увы, сказать не могу. – Вот только непринужденный тон крылатого не вязался с его взглядом. Последний был сродни беспросветному мраку.

– Странно, мне казалось, что больше… Ты так увлеченно с ним беседовал, – произнесла я, внешне стараясь выглядеть невозмутимой.

Хотя в душе… Внутри царил хаос. И навести в нем порядок сейчас не было никакой надежды. Проще облить все алхимической горючей смесью, поджечь и убежать подальше, выпучив глаза. И будь я не урожденной Файн, так, наверное, и сделала бы, но… демоново воспитание! Именно оно заставляло меня держать лицо. Как иных воинов выучка заставляет держать поднятым щит. Порой часами. Сутками. Столько, сколько потребуется.

И я, посмотрев на дракона, даже смогла сдержанно улыбнуться.

– Вообще-то, он усердно пытался меня отвлечь от одной своей дипломницы. Причем когда Грейт понял, что одних разговоров для этого маневра недостаточно, то попытался переключить мое внимание на другую свою выпускницу.

Я про себя усмехнулась. Вот так, под занавес учебы в академии, профессор Грейт, сам не ведая того, мне отомстил. Сполна. За мой дипломный шантаж.

Год назад я вынудила его стать моим научным руководителем. Хотя он был даже поначалу слегка матерно против. Пойти на такие меры пришлось оттого, что никто другой не рискнул бы брать дипломника сдвоенной специальности, алхимика-артефактора. Поскольку тема моей научной работы была, мягко говоря, сложной. И никто из магистров не хотел садиться на защите с размаху в лужу на пару с адепткой. Мной.

А я же не только не имела права облаж… допустить ошибку. Я должна была стать лучшей в выпуске. Иного отец от меня не ждал. И всегда это подчеркивал: раз уж его старшая дочь выбрала не более женственную культурологию, как моя сестренка, то в алхимии и артефакторике я должна быть первой. И точка.

В общем, я решила, что сделать меня лучшей может только лучший и… не знаю, в каком по счету разговоре (но точно цифра была уже двузначной) Катафалк вновь на мое предложение рявкнул свое категоричное: «Нет!»

Мы тогда были в аудитории одни. И я решилась на первейшее средство дипломатов – шантаж! И поставила на кон свою репутацию. Против реноме знаменитого артефактора.

Закрыв дверь, рядом с которой стояла, двинулась к Катафалку и выдвинула ультиматум:

– Либо я буду вашей дипломницей, либо – любовницей!

У профессора дернулся глаз, потом скула, потом он весь целиком. А затем Грейт рыкнул:

– Что-о-о?

– Что слышали. Либо из этой аудитории я выйду с вашим согласием в сторону дома. Либо без него, но к проректору. И скажу, что вы меня домогались. Если нужно будет, то и уточню, что грязно и успешно. И даже до беременности!