Крылья
Шрифт:
— Что не веришь? — задираю его дальше.
— Не-а, — бедняга, хоть бы головой мотнул, — только из глаз искры.
— Ну, так, смотри и облизывайся! На это ещё способен?! — завожу руки за спину, нахожу застёжку бюста, — кстати, того парня, кажется, тоже Сергеем звать, — бросаю, как бы невзначай, — так, что можешь представлять, что к тебе обращаюсь, если в порыве страсти имя его кричать буду! Сама высовываюсь в коридор, так что он меня теряет из вида, громко распахиваю дверь, потом притворяю тихонько, но чтобы он не услышал, и ору,
— Серёжа! Будь другом, зайди! Будет интересно! — возвращаюсь, лифчик в руках уже и…
– Стерва! — вместе с этим словом, выплюнутым, как пуля, в меня летит чашка с утренним кофе! Я даже не увёртываюсь, потому, что офигеваю! Мой ангел, больше смахивающий сейчас на
— Любимый! — кидаюсь к нему — ты смог! Ты, всё-таки, сумел!
— Ксень! — остывает, глядит на меня растерянно, а я вся в кофе и в типа, трусах, с чулками, без ничего более, ползаю перед ним на коленях, ноги щупаю,
— Чувствуешь? Что чувствуешь?
— Тебя! — сообщает радостно, порывается встать, но тут же со стоном оседает разочарованно.
— Не всё сразу, любимый, не всё сразу! — поднимаюсь к нему. Целую во всё подряд: глаза, нос, щёки, губы. Чувствую солёный вкус, это мои слёзы или его? Не понимаю…
Он тянется ко мне, осторожно касается, как в первый раз, не веря сам себе, не веря чуду, которое с ним произошло. Касайся, любимый, касайся! Как же я соскучилась по твоим рукам!
— Ксень! Ксень! — похоже, на радостях эльфа совсем заклинило. Ладно, пускай привыкает. Пересекаемся взглядами, я знаю эту магическую черноту, появляющуюся из центра зрачков, жаль, что полетать, не получиться, но поцеловаться-то хотя бы, можно! Хотя бы один раз, чтобы запомнить вкус твоих губ.
Оторваться не могу, что-что, а целоваться он не разучился, эта магия с ним навсегда. Это наш первый и последний поцелуй за прошедший месяц и за всю оставшуюся мне жизнь. Если бы он захотел, был бы не единственный и не последний. Но с эльфом не поспоришь, делает только то, что хочет. Зато, как! Таю, распадаюсь на микрочастицы счастья и удовольствия, не оторваться. Эта зависимость навсегда…
Минут через сорок я, наконец, собираю свою одежду, кое-как одеваюсь и бегу радовать мир! Сначала реабилитолога, потом звоню его маман беспокойной, потом своей, пусть порадуется тоже, потом Артурычу и Галине Михайловне…
Вскоре прибывает делегация: папа, мама и брат Архангельские, потом Артурыч. Среди всей суматохи мне удаётся умыкнуть Ирину Фёдоровну в оранжерею. Она упирается, но поняв, что не отстану, следует за мной.
— Мне надо с Вами поговорить, Ирина Фёдоровна, долго не задержу.
— Ну, хорошо, детка, — елозит от нетерпения в кресле, — я вся внимание!
— Мне надо уехать, — поражаю её в самое сердце.
— Почему? А Серёжа? — заводит она капризно.
— Скажем так, у меня есть на это свои мотивы, о которых я умолчу. У Сергея всё плохое позади, теперь он восстановится и без меня. Осталась одна проблема, которую Вы должны помочь мне решить.
— Что угодно, Ксения! Я Ваша должница! Всё, что попросите, обещаю исполнить! — клянётся Ирина Фёдоровна. Ведь она не знает, какую плату я с неё спрошу.
— Вы должны поменять своё отношение к сыну.
— Не понимаю, о чём Вы?
— Начните его просто любить. Любить безусловной любовью матери, а не издеваться, будто облагодетельствовали и имеете на это право!
— Да, как Вы смеете! — Ирина Фёдоровна наливается гневом прямо на глазах.
— Смею! Я не слепая! — затыкаю сразу, не давая ей развернуться, — Что Вы мне рассказывали? Взяли мальчика к себе? Приняли, как родного? Нет, Вы превратили его в раба, который Вам должен даже фактом своего существования! Вернитесь к истокам! Что сказала Светочка? Отдай ему свою любовь, которую приготовила для меня! А Вы периодически вскрываете ему вену, это я образно, конечно, и присасываетесь к ней, как вампир! Это не Вы его облагодетельствовали, а он Вас! Потому, что не отказывается, подкармливает эмоционально. А остальные видят и молчат! Их ведь, не трогают! И волки сыты, и овцы целы! Другой бы, будь послабее, давно в психушку загремел или сбежал, куда глаза глядят, а этот терпит! Не думайте, что он не понимает ничего, понимает всё намного лучше других! А Светочка Ваша, думаете, счастлива там! — тыкаю пальцем в небо, — когда Вы здесь ангела мучаете, которого она вместо себя отправила? Который согласился поменяться? — выдала всё
— И, что мне делать? — шепчет.
— К психологу идти! Если не поможет, к психиатру, таблетки пить, если назначат! Я не специалист, извините!
— Обещаю! Я обещаю, — сползает на колени передо мной и руки начинает целовать, — спасибо Вам за всё, Ксения!
— Ну, это уж лишнее, — вырываюсь осторожно, — мне пора, Ирина Фёдоровна. Всем привет. И не ищите! Не надо…
Прошло два с половиной года. Два с половиной долгих и, в то же время, стремительно коротких года… Сегодня у меня знаменательный день — я танцую! Танцы вошли в мою жизнь вместе с Сержем, и больше уже не покинут никогда! Они стали моей моральной поддержкой в самое трудное время. Иначе, не знаю, как бы я справилась со всеми проблемами, которые свалились на мою голову…
В общем, так. Я ушла, исчезла. Почему? Потому, что наступило время перемен. Покинуть тот город я собиралась давно, так что всё совпало. Долг свой перед эльфом отработала. Подбив его на взлёте, подняла, как сумела, пора было отпускать. Да, я осознала, что люблю его, но поздно. Успев слишком много напортачить и принести в его жизнь боль и предательство. Он заслужил большего, и в этот мир пришёл явно не ко мне. В рулетку с судьбой я, всё-таки, выиграла, но выигрыш опять оказался не востребован. На этот раз не мной… Как говорится: насильно мил не будешь. Да я и сама понимала, что этот подарок для меня слишком дорог, и не могла себе позволить, сделать его несчастным. Для ангела наверняка уготована иная спутница, порядочная и благородная, а не такая жестокая тиранка и дрянь, воспользовавшаяся его любовью и растоптавшая её, какой оказалась я. Он создан, чтобы летать, и я не вправе тянуть его к земле своим несовершенством. Так что, ушла по-английски, не прощаясь. И дверь за собой закрыла на все замки, оборвав все контакты. Он должен быть свободен от болезненного и вероломного прошлого, чем быстрее забудет, тем скорее обретёт настоящее счастье. И мне ни к чему ложные надежды, я не хочу кидаться к телефону на каждый звонок, надеясь, что любимый меня ищет, это сведёт с ума, а мне надо собрать себя снова и жить, тем более, на это есть веская причина. Новую жизнь надо начинать с чистого листа…
Было не просто, но я устроилась в другом городе, далеко, почти на краю земли. Слава Богу, врачи нужны везде. И, даже получила специализацию, как хотела. И Ангелина мне не помешала. Да, моя белокурая дочка. А, как я ещё могла бы её назвать? Она же дочь ангела. Знала ли я, уходя от Сержа, что беременна? Уже да, но разве это изменило бы что-то? Разве вправе была его привязывать своей оплошностью? Да и зачем? Без взаимной любви, счастье невозможно… Тяжело ли мне было, отказаться от любви, вырвать её из души? Да я и не вырывала, она, как горела в моём сердце, так и сейчас продолжает гореть! И всё это время сжигает изнутри и согревает одновременно… Если бы не подарок ангела — дочь, я бы всю жизнь и так хранила его образ в своей душе, с лёгкостью могу в любой миг, зажмурившись, увидеть его улыбку, темнеющую зелень глаз, хмурую морщинку между бровей и широко раскинутые во сне крылья … Но мне и зажмуриваться не надо: вот она копия — поминутное напоминание мгновений моего потерянного счастья, всегда передо мной: и улыбкой, и глазами, в которых всё чаще ловлю изумрудные искорки, и даже в раскинутых руках, когда спит. Спасибо тебе, любимый, за такой бесценный дар!..
Родители всё продали и приехали ко мне, иначе бы не справилась. Так что, мы все начали новую жизнь, и она нам нравится. Зарплата хорошая, я теперь узкий специалист, мои услуги пользуются большим спросом. И никаких ночных дежурств. Мама отпустила меня на работу, когда Ангелине было полгода, так что всё сложилось удачно. Я даже нашла время всерьёз заняться латино. Если бы ты знал, эльф, как оказалось всё просто, не надо никаких плёток и ремней, никаких оков и наказаний, мне достаточно танца. В нём моя разрядка. Около года, как у меня появился постоянный партнёр. Мы прекрасно сработались, чувствуем друг друга на раз, два. Танцуем всё: сальсу, самбу, бачату… только не кизомбу. Это — табу! Самый сексуальный, самый горячий и эротичный танец остался вместе с тобой, эльф…