Крылья
Шрифт:
Я хватаю ее за руку.
— Он не должен узнать. Если он пойдет за Аннорой, то много людей может погибнуть, и в том числе мой дед, — говорю я. — Большинство населения Янтарных Холмов хорошие люди. Они не заслуживают смерти.
— Эдмунд прав, мы не можем допустить еще большего кровопролития, — говорит Тиора.
Люсинда возмущенно поднимает брови:
— Но Аннора...
— Мы спасем ее, я обещаю, — отвечает Тиора. — Мы пойдем сегодня вечером, когда стемнеет, в Янтарные Холмы и вызволим деда Эдмунда и Аннору. Может быть, если мы вернем ее в целости и сохранности, то сможем убедить Икара не мстить. Но до тех пор, вы оба должны вернуться в мою деревню. Здесь не безопасно, и Кирану действительно нужно к доктору.
Киран стонет и хватается за бок. Кровь просачивается между его пальцами.
Люсинда смотрит на меня, и я киваю. Это лучший план, что у нас есть. Мы слезаем с дерева. Тиора и Люсинда грациозно спрыгивают с нижней ветви и мягко приземляются на землю. Киран тяжело спускается вниз, морщась весь путь, но ясно, что он опытный скалолаз. Я же очень неуклюж и почти сразу же сваливаюсь в заросли папоротника.
Тиора усмехается и протягивает руку. На мгновение наши пальцы соприкасаются, и в мою грудь через руку пробегает электрическая дрожь. Тиора резко вдыхает, ее щеки краснеют. Чувствует ли она тоже самое? Мы не отрываем взгляд друг от друга. И даже не дышим какое-то время. Я, пытаюсь увидеть в ее серебристых глазах какой-нибудь знак, что, черт возьми, я не единственный, кто чувствует и переживает. Это трудно описать, словно я знаю Тиору всю жизнь, что сумасшествие, потому что мы только что встретились! Хотел бы я понять, что происходит. Я никогда не слышал, чтобы чье-то сердце самопроизвольно начинало работать после восемнадцати лет молчания. Как это вообще возможно?
Мы добираемся до горы, покрытой лесом, что, возможно, увеличивает расстояние между нами и Патриком. Здесь все кажется одинаковым, легко заблудиться, если не знаешь куда идти. Наше продвижение замедляется из-за Кирана.
— Ты как, держишься, псина? — спрашивает его Люси.
Он пытается ухмыльнуться.
— Да, я в порядке. Просто двигаюсь медленно, так что бы вы, девочки, могли идти со мной в ногу.
Люсинда закатывает глаза.
— Итак, как вы двое встретились? — спрашиваю их я.
— Я попала в одну из оленьих ловушек Кирана, — бормочет Люсинда.
Тиора бросает удивленный взгляд на меня. Жар поднимается вверх по моей шее.
Я обращаюсь к Люсинде.
— Ну и где ваш клан разбил лагерь? — Мне бы хотелось знать, куда вести Аннору. Надеюсь, это не слишком далеко.
Она бросает подозрительный взгляд на Тиору, который не остался незамеченным Кираном.
— Все хорошо, лягушонка, ты можешь ей доверять, — говорит он. — Она никому не скажет. Не так ли? — Он адресует этот вопрос Тиоре. Она качает головой.
Люсинда оборачивается и бросает взгляд на меня.
— В пещерах, примерно в миле за пределами Янтарных Холмов.
— Вы живете в пещерах? — удивляюсь я.
Она пожимает плечами.
— Там сухо, безопасно и далеко от солнца. — Она внимательно смотрит на тусклый солнечный свет и слегка морщится. — Оно прекрасно. Именно там дядя Икар жил раньше, ну, вы знаете... — говорит она, ссылаясь на годы Мучения.
— А где же вы жили последние восемнадцать лет? — спрашиваю я.
— В разных местах, — отвечает Люсинда.
– Мы редко оставались в городе дольше нескольких месяцев. Дядя Икар — причина слишком многих неприятностей.
Деревья вдруг редеют, и мы достигаем отвесную скалу, около ста футов высотой. На верхней части плато — деревня Люпинов. Крутые, каменные ступени, выдолбленные в скале, ведут к ней.
— Итак, ты действительно убил сестру того парня? — спрашивает меня Тиора, когда мы взбираемся по ступеням.
— Нет, — тихо говорю я. — Но я пил ее кровь.
— О, — молвит она, а затем громче: — О! Так ты...
— Полукровка-Дарклинг, — бормочу я.
Я ожидал, что она будет ахать, кричать, но вместо этого она просто говорит:
— Я тоже гибрид. Наполовину Люпин, наполовину человек. — В уголках ее розовых губ появляется улыбка, и мое сердце дергается.
— И Люпины не парятся, что ты гибрид? — спрашиваю я. Это не то, что бы было терпимо в моем городе.
Она кивает.
— Конечно. Они очень хорошо обо мне заботятся после смерти моих родителей.
— Что с ними случилось?
— Икар убил их во время Мучения, — говорит она, взглянув на Люсинду. Девушка-Дарклинг делает вид, что не услышала, но щеки ее краснеют. Не знаю, как она терпит близость Люсинды, когда Дарклинги убили ее родителей. Она более всепрощающий человек, чем я. — Двоюродная сестра Кирана — Ульрика и ее отец практически удочерили меня. Она моя лучшая подруга, — объясняет Тиора. Моя левая рука сжимается вокруг винтовки. — Я провожу больше времени в ее доме, чем в своем.
— Я так сожалею о твоей потере, — говорю я с уважением.
Она пожимает плечами, немного нахмурившись.
— Так что случилось с сестрой этого парня?
— Мой дед застал меня, когда я пил ее и... — Я ненадолго закрываю глаза, вспоминая звук хруста шеи Кэтрин. — Он не мог рисковать, она могла рассказать кому-нибудь. Ульрика все видела. — Мне кажется лучше всего сказать ей правду, прежде чем Ульрика сделает это.
— Вы не охотились на оленей в лесу, не так ли, Эдмунд?
Я опускаю взгляд.
— Гильдия послала нас убить Аларика, в качестве расплаты за прошлую ночь.
Она останавливается.
— Если ты причинишь вред кому-нибудь из моего народа, я вырву тебе глотку. Уловил?
Я киваю, передаю ей свою винтовку в знак доверия.
— Я не собираюсь никому причинять вреда.
Она изучает меня долгим взглядом, затем кивает, и продолжается идти вверх по ступенькам, но держит пистолет сбоку наготове. Мы все запыхались к тому времени, когда достигли деревни. В скалистом склоне горы высечены многорядные уровни, которые соединены лабиринтом ступенек и крутых тропинок. Каждый уровень — это высокие, блочные, каменные здания, ютящиеся вплотную друг к другу.
Люпины бегают туда-сюда по деревне, помогая выносить раненых из их домов, или чинят разбитые окна и упавшие двери, которые были повреждены в результате землетрясения. Мы находимся на центральной площади, окруженной торговыми рядами, которая примерно такого же размера, что и в Янтарных Холмах.
Крыша одной из палаток осела. Рядом с ней стоит средних лет Люпин с бело-черной гривой, как у Кирана, и вожак стаи Люпинов — Аларик Бэйн со своей дочерью Ульрикой. Она одета в тот же наряд, что и прошлой ночью — кожаные брюки и облегающий топ, на руке бинт в том месте, где она была подстрелена одним из горожан Янтарных Холмов. Ее обрезанные волосы спутались вокруг мальчишеского лица, а под глазами у нее темные тени. Я сомневаюсь, что она успела поспать.