Крымская война. Соотечественники
Шрифт:
IV
«Чума забери этих беляков! – бормотал на ходу Митяй. – Разъездились, понимаешь! Ничего, товарищ Фрунзе покажет вам кузькину мать и крах мировой буржуазии!»
Впрочем, опасность не так уж велика: пятнистых машин, колесивших по центральным улицам, совсем мало. Незваные гости наверняка не знают города, а Митяй, вырос в Севастополе и прожил здесь всю жизнь. Ему незачем выбираться на улицы – можно пробраться
Митяй рассуждал верно: морские пехотинцы с «Можайска» не знали города, а потому ограничились тем, что взяли под контроль главные объекты, в том числе и вокзал. Туда подогнали БТР с отделением морпехов и два десятка «местных» с винтовками. Их лейтенант расставил вокруг вокзала, своих же бойцов разбил на двойки и разместил в ключевых пунктах, в расчете на то, чтобы использовать как группы быстрого реагирования. А сам стал гонять над переулками и подъездными путями дрон-квадрокоптер. И насторожился, увидев на мониторе человека, крадущегося в обход постов.
Услыхав крик «добровольца»: «А ну стой, сволочь краснопузая!», – Митяй рыбкой нырнул в кусты и сломя голову кинулся прочь, на бегу вытаскивая из-за пазухи револьвер. И едва ли не нос к носу столкнулся с двойкой морпехов, выдвинувшихся ему наперерез.
Увидав массивные, увешанные непонятно чем фигуры, выросшие словно из-под земли, Митяй тонко, по-заячьи заверещал, наугад пальнул из «нагана», метнулся назад. «Пятнистый» в два прыжка догнал беглеца и взмахнул прикладом. Жестокий удар между лопатками вышиб воздух из легких, швырнул лицом в пыль, судорожно хватал ртом воздух, царапал пальцами по земле, нашаривая оброненный револьвер, а «беляк» приподнял его, умело обыскал и извлек из-за подкладки картуза сложенный вчетверо листок – донесение подпольной ячейки РКП(б) в штаб Южфронта.
Глава шестая
I
«Алмаз» лишился роскошных интерьеров – на бывшей яхте наместника Дальнего Востока воцарился, хоть и с опозданием, аскетический рационализм, присущий другим кораблям из состава Второй Тихоокеанской эскадры. Зарин за голову хватался, видя, что творят судоремонтники: на смену дубовым панелям, полированной бронзе и хрусталю приходили пластик, крашеная сталь, трубопроводы. Просторный салон, который мог сделать честь флагманскому дредноуту, приспособили под ангар. Знать бы еще, куда делась роскошная обстановка? Хорошо, если в музей или, скажем, в Дом офицеров – вполне могла, в извечно российском стиле, осесть на генеральской даче…
В ангаре держали разобранный на части резервный гидросамолет, только громоздкие поплавки оставались на палубе. В подволоке прорезали широкий люк, через который фюзеляж, плоскости и хвостовое оперение по отдельности подавали наверх.
Урезанная вдвое
Андрей устроился в углу. Алмазовцы собрались для беседы о своих внутренних делах, но и у него есть чем их удивить. Если, конечно, дело дойдет до этой темы…
Старший офицер постучал костяшками пальцев по столу. Гул голосов стих, взоры, все до одного, обратились к командиру. Зарин откашлялся.
– Господа, мы оказались в непростом положении. С одной стороны, мы дома. С другой – сами видите, что здесь творится. Мировая война закончена, Гражданская подходит к концу. Ни техника, ни знания, которыми нас снабдили, не помогут переломить ситуацию. Собственно, ее уже не переломить никакими силами… Считаю, для нас места в нынешней России нет – ни в государстве рабочих и крестьян (при этих словах каперанг скривился), ни в русской эмиграции.
Андрей покосился на Эссена. Тот сидел, неестественно выпрямившийся, бледный, лоб усеян капельками пота. Слова Зарина доставляли ему почти физическое страдание.
– …через несколько дней красные войдут в Севастополь, и, если к тому времени мы еще будем здесь, ничего хорошего нас не ждет. Прошу высказываться, господа.
– Позвольте мне, господин капитан первого ранга?
Жора Корнилович. Отчаянный пилотяга, политикой интересуется мало, зато души не чает в новых аппаратах. Как он мечтал встретиться на них с «Альбатросами» и «Фоккерами»!
– А почему, собственно, «ничего хорошего»? Большевики там или нет – России понадобится военная авиация, а значит, и мы пригодимся!
– Вы, голуба, хоть бы раз заглянули на лекцию по истории! – отозвался второй механик «Алмаза», мичман Солодовников. – Знали бы, что нас ждет у большевиков. Лично у меня нет никакого желания становиться к стенке!
Ну, начинается, поморщился Андрей. Сколько уже говорено на эту тему и с Эссеном, и с другими…
– Мне, пилоту, простительно манкировать всякой ерундистикой, – парировал Корнилович. – У меня и в гимназии по истории еле-еле «удовлетворительно» выходило. Но даже я в курсе, что многие офицеры ушли к Советам, а кое-кто и до маршала дослужился!
– Ну да, а потом попали в лагеря! – не сдавался механик. – Знаем, читали!
«Интересно, какая сволочь подсунула алмазовцам «Архипелаг ГУЛАГ»? Вернемся – выясню и лично накажу…»
– А вы что предлагаете? – поинтересовался Корнилович. – Ну хорошо, уйдем мы за Врангелем. Думаете, господа союзники позволят употребить все то, что мы притащили из будущего, для победы белого дела? Я с вас смеюсь, мичман, как говорят в Одессе!
– Жора прав! – вмешался Эссен. – Британцы и американцы преспокойно приберут нас к рукам и будут… как там в той книге, Андрей Владимирович?
– «Засадить разоблаченного чародея в каменный мешок и заставить изготавливать золото из собственного дерьма», – процитировал Стругацких Андрей. – Выжмут все, что можно, и наплевать, хотите вы того, или нет. Тут я согласен с Реймондом Федоровичем. Или хотите поспособствовать величию англосаксов? Так они и без вас отличнейше справляются.
– Но можно как-то скрыть, спрятать… – Солодовников не сдавался. – В конце концов, мы не обязаны!..
Вместо ответа Корнилович обидно засмеялся.