Крымский излом 1994. Записки свидетеля.
Шрифт:
Вечером смотрел по ТВ пресс-конференцию Юрия Мешкова: «народ Крыма поддержал блок «Россия». Затем выступал Сабуров: повышение цен на хлеб – это последнее решение Верховного Совета. И, наконец, выступление Сергея Куницина (СПРК), потребовавшего объявить выборы недействительными. По всем округам выиграли кандидаты блока «Россия». Думаю, что это – пиррова победа.
…Следующий день выдался трудным.
Утром пытался в течение часа завести машину. Наконец, это удалось, и я отправился на «дачу» (загрузившись водой). Прибыл поздно, но успел сделать немало. Кто-то крал у меня установленные железные колья. Конечно, устал. И все-таки было ощущение удовлетворения от сделанного дела. Вернувшись, купил 10 л. бензина и поставил машину на
Дома, конечно, меня никто не ждал. Умылся холодной водой. Поужинал холодной кашей. Заходил Сергеев, хотя говорить было уже не о чем. Партия Бабаяна проиграла выборы вчистую и, неизбежно, исчезнет с политической сцены. Меня от этой «политики» уже тошнит. Мне бы сейчас наладить здоровье и как-то обустроить свой быт.
Воскресенье оказалось насыщенным домашними делами. Начал с принятия ванны (редкая удача), потом сбегал за молоком. Затем – на Телефон, позвонил Жене (у нее «все в порядке») и матери в Гурзуф (вроде тоже «нормально»). Зашел в магазин, купил 1 кг. сахара (за 13 900 крб.) и хлеб (за 4000 крб.).
Посмотрел «Мещанскую газету». Моей статьи, естественно, не было. Затем компоновал тексты учебника. Вечером смотрел ТВ. Начал с «Новостей». Затем - «Аншлаг», канал «Джокер» (фильм с Аль Пачино «Путь Карлито»). Наконец, - программа «Воскресенье» с Алексеевым (о «Буране» в качестве ресторана).
Вот так прошел день холостого обывателя!
А на улице – прекрасная погода.
Неделя началась, как обычно, с занятий.
Карпова не обеспечила машинистку бумагой, а значит, поставила под срыв печатание текстов учебника. Домой опять заходил Юра Мартынов, принес свою книгу и забрал мою. С Юрой у меня были странные отношения. С моим появлением на прежней кафедре (почти шесть лет назад) сложилась небольшая группа ровесников-доцентов, которые вскоре один за другим защитили докторские диссертации. Юра защитился «втихаря» и при этом, пользуясь личным знакомством в киевском министерстве, «протолкнул» в печать свою монографию вместо моей, чем создал для меня определенные трудности для защиты диссертации. Однако, в конце концов, у меня все «обошлось». Но он с тех пор испытывал нечто вроде чувства вины передо мной. Сегодня он говорил о неожиданно открывшейся вакансии на заведующего кафедрой в связи с невозвращением из командировки в Санкт-Петербург Игоря Колодного.
Игорь – мой однокурсник по Ленинградскому университету. Одно время мы были даже друзьями, но после защиты «докторских» почти одновременно в «родном» университете наши отношения резко оборвались, так как, по моему мнению, в Ленинграде при моей защите он повел себя не совсем порядочно. В прошлом году он «выиграл» выборы заведующего «нашей» кафедры, на которую я хотел вернуться. Тогда начальство перепугалось, и не поддержало мою кандидатуру. Теперь Юра опасался, что заведующим кафедрой станет профессор Лазаренко, - личность, действительно, одиозная. Но я на этот раз участвовать в спектакле «выборов» не собирался…
5 апреля. В России – развал. Шахрай (ПРЕС) призвал к созданию экономического конфедеративного союза. У нас Кравчук отменил Указ Мешкова о призыве в армию крымчан только в Крыму (его предвыборное обещание). Это - пощечина Мешкову, который, тем временем, своим Указом снял Астахова с КТРК (телевидение и радио), который в свою очередь послал его на «три буквы». Кравчук отменил Указ Мешкова о снятии Астахова и назначил своим «представителем» в Крыму (как «наместника» в колонию) бывшего председателя колхоза Горбатова, который успел уже выступить по радио со своим «обращением к народу». Вечером по крымскому ТВ выступил Мешков с заявлением, что это – «провокация», а также, что в Киеве скоро «власть изменится» и призвал «дружно» прийти на выборы (2-й тур выборов в Верховный Совет Крыма и Верховный Совет Украины) и сообщил, что цены на хлеб снижены. Симферопольское «Радио России» тут же сообщило обо всем этом. В России, кстати, повысились вдвое цены на железнодорожные билеты. Совет Федерации не утвердил отставку генпрокурора Казаника – еще одна пощечина Ельцину.
…Жить становилось все скучнее. Надоело нездоровье, одиночество и бесперспективность. Надо было найти выход...
Вспомнилось многое из своей биографии.
Моя жизнь прошла как бы между двумя поколениями: довоенным и послевоенным. Мое «военное» поколение оказалось в стране
Какие были планы, какие мечты! Ни одним не суждено было осуществиться. Мы теряли друзей и любивших нас девушек в вечном поиске своего места в жизни. И многие из нас его так и не нашли. Сколько моих ровесников спилось, умерло раньше времен, потому что они не смогли самореализоваться, жизнь им не дала шанса. Для моего поколения – выжить было уже подвигом. Нам было суждено постоянно бороться за то, что бы сохранить самих себя. А рядом, обтекала нас благополучная обывательская жизнь, как людской поток на Невском проспекте. Но мы не стали обывателями…
Меня, может быть, спасло, только то, что в конце 60-х я неожиданно для себя был вырван вообще из привычного мира и оказался на «обратной» стороне Земного шара (как на оборотной стороне Луны). Надолго (а главное – вовремя) я попал в мир совсем других социальных и культурных ценностей. И тогда я понял, что на нашей планете существует и Другая цивилизация, в которой веками живут Другие люди и дышат они Другим воздухом. Этот мир не имел ничего общего с моим привычным миром, он жил по другим законам и понятиям. И я принял этот мир, как человек переходит в другую религию. Но, в конце концов, с ним пришлось расстаться (как с любимой женщиной).
Когда я вернулся из заграничной командировки в конце 60-х, мне вновь пришлось искать свое место в моем «старом» мире. Это далось очень тяжело (одно время даже были мысли о самоубийстве), но я смог преодолеть себя и попытался жить заново. Но, уж «отравленный воздухом свободы», я так и не смог приспособиться к жизни советского обывателей, среди которых я чувствовал себя «белой вороной». «Горе от ума» написал Александр Грибоедов о Петре Чаадаеве. Смысл этого я понял только в зрелом возрасте.
Мне опять повезло, и я получил возможность еще на несколько лет вернуться в мир, о котором грезил с тех пор, как я его покинул. Это была очень нелегкая командировка, другая страна и другое время. Но я уже не был неискушенным юнцом. И тем более глубоко я испытал удовлетворение, чувствуя себя как рыба, возвращенная из аквариума в «чистую воду».
В конце восьмидесятых, я застал страну на новом «переломе» и быстро понял, что эта очередная политическая кампания – «покерный блеф». Поэтому августовский государственный переворот 91-го меня не удивил. Но вот последствия его - и, прежде всего, скоропостижный «развал» Советского Союза, - у меня, как у всякого порядочного человека, вызвали интеллектуальный шок. Этот «бунт отчаянный и беспощадный» не поддавался никакому разумному объяснению. Моя биография вновь сделала крутой вираж. Вроде бы, наконец, я добился неплохих результатов, и жизнь приобрела вполне определенную перспективу. И вдруг в одночасье разверзлась земля под ногами, и я увлекался вниз в стремительно падавшем водопаде вместе с огромной массой своих соотечественников.