Крымский излом. Часть 4
Шрифт:
В связи с этим необходимо будет немедленно усилить нашу группировку в Закавказье и Иране, не прекращая, впрочем, подготовки к отражению немецкого главного удара в полосе Юго-западного фронта.
– Хорошо, товарищ Василевский, займитесь этим лично, – сказал Сталин, – есть мнение в дополнение к обязанностям начальника Генштаба поручить вам должность главкома Южного направления. Думаю, что вы справитесь. Изыскивайте ресурсы и не забудьте про так называемую армию Андерса. Если эти мерзавцы в очередной раз откажутся отправляться на фронт, то я разрешаю вам разоружить и расформировать польские части. И пусть сотрудники товарища Берии поработают с каждым из них в индивидуальном порядке. В случае выхода из войны
– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – я возьму этот вопрос на особый контроль.
Верховный кивнул и внимательно посмотрел на Андрея Андреевича Громыко, будущего «Мистера Нет».
– Товарищ Громыко, – сказал Сталин, – какова вероятность выхода Британии из войны после поражения при Фарерах?
– Достаточно высокая, товарищ Сталин, – ответил молодой дипломат, – Но стопроцентно утверждать, что это произойдет, нельзя. Я сомневаюсь, что на это способно пойти правительство Климента Эттли. Но, в то же время, его нерешительность и общие упаднические настроения способны привести к росту пацифистских и даже профашистских настроений в элите Великобритании, и последующему государственному перевороту. У них даже монарх запасной есть, бывший король Эдуард VIII, который с радостью благословит такой переворот.
– Да, но это будет означать крах Британской империи, – сказал Сталин, – ведь переворот наверняка не признают власти Индии, Канады, Австралии, а также командование британских сил на Ближнем Востоке и в Африке. Как дипломат вы должны будете сделать все возможное, чтобы, если Британия надумает выходить из войны, то вышла бы она именно по этому варианту. И примите меры по подготовке экстренной эвакуации нашего посольства из Лондона. Не думаю, чтобы новые профашистские власти Британии, так уж волновала судьба их дипломатического персонала, застрявшего в Москве. Все необходимые полномочия для этого вы получите немедленно.
Верховный еще раз прошелся по кабинету, внимательно посмотрел на собравшихся, и кивнул.
– Все, товарищи, можете быть свободны.
11 мая 1942 года, Полдень. Брянский фронт, полевой аэродром 5-го истребительного полка авиакорпуса ОСНАЗ недалеко от станции Скуратово.
Генерал-майор Савицкий объезжал, вернее, облетал вверенные ему полки, стараясь разобраться – какого ежа в мешке подсунул ему таинственный генерал-лейтенант Бережной. Летчики в полках были все из госпиталей, тертые и битые, уже повоевавшие, многие с орденами и медалями. Что же касается техники, то сюрпризы с ней начались почти сразу же. Самолеты действительно все были новые, только что с заводов, и еще пахли авиационным клеем и лаком.
Прибыв в дивизию генерал-майора Рязанова, самую укомплектованную и боеготовую, генерал Савицкий просто не узнал показанный ему истребитель Як1 М2. Нет, семейное сходство с прототипом, конечно, прослеживалось. Но и только. Почти полное отсутствие гаргрота и лобовое остекление фонаря кабины, сделанное из цельного куска бронестекла, радикально улучшили обзор пилота. Масляный радиатор, из-под двигателя ушедший в носок крыла, а также само крыло, укороченное, и с металлическим лонжероном, придали самолету более скоростной аэродинамический профиль. А самое главное – в результате всех этих изменений вес планера и так самого легкого самолета советских ВВС, сократился почти на полтонны.
Вдобавок ко всему, на самолет была установлена форсированная версия двигателя М-105ПФ с измененной регулировкой центробежного нагнетателя, увеличивающей давление наддува и мощность на малых и средних высотах, на которых и должны были действовать эти боевые машины.
Эти
Именно такой истребитель, с бортовым номером «100», генерал Савицкий выбрал себе в качестве рабочей лошадки, собираясь продолжить практику личных боевых вылетов. И именно на нем он продолжил облет полков вверенного ему корпуса. По своей малой осведомленности о событиях в высших сферах, произошедших после января текущего года, Евгений Яковлевич не знал, что все эти чудесные изменения с истребителем Як-1 стали последствием животворящей опалы, постигшей авиаконструктора и бывшего замнаркома Яковлева, и четких конкретных инструкций – что и как поменять в конструкции одного из самых массовых советских истребителей. Тот путь, который в прошлой истории путем накопления боевого опыта, проб и ошибок потребовал больше года, теперь был пройден менее чем за полтора месяца. Жить советским летчикам становилось лучше, жить становилось веселее. И дольше…
А вот в дивизии генерал-майора Руденко, укомплектованной пока что одним полком новых истребителей Ла-5, генерал Савицкий испытал самый настоящий шок. Командир полка, по документам проходящий как Василий Железняк, при ближайшем рассмотрении оказался никем иным, как сыном самого вождя Василием Сталиным. Шок и трепет. Слухи о похождениях сына Сталина, его пьянках, и нервном взрывном характере давно шепотом передавались среди советских летчиков.
Но тут Василий был трезв, гладко выбрит, а на КП полка на большом столе были расставлены не бутылки с выпивкой и закуска, а разложены тактические схемы ведения воздушного боя. Кроме полковника Сталина – пардон, Железняка – на командном пункте присутствовали комдив Руденко и начальник штаба полка гвардии капитан Покрышкин. Все трое увлеченно, голова к голове, что-то бурно обсуждали. Как понял Савицкий из обрывков фраз, речь шла о тактической схеме атаки самолетами полка идущей в плотном строю немецкой бомбардировочной эскадры полного состава. А это не много, не мало – сразу сто восемь бомбардировщиков.
– Здравия желаю, товарищи, – наконец произнес Савицкий, обращая на себя внимание, – поведайте мне – о чем вы тут так горячо спорите?
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, – ответил Василий Сталин, причем к удивлению Савицкого без всякой тени недовольства или превосходства, – да вот тут гвардии капитан Покрышкин предложил новый метод атаки больших групп вражеских бомбардировщиков, обещающий минимальные потери для атакующих, и максимальные – для атакуемых. Пока до начала активных боевых действий есть время, и мы с товарищем генерал-майором Руденко проводим теоретическую проработку всех возможных вариантов.
– Так точно, товарищ генерал-майор, – подтвердил Руденко, – если все подтвердится, то одним полком мы, конечно, господство в воздухе не завоюем, но спесь с люфтваффе сможем сбить сильно.
Савицкий несколько опешил. Комдив, генерал-майор, и сын Сталина, для которого воинское звание, в общем-то, мало что значит, выслушивают предложения какого-то капитана и разговаривают с ним как с равным, будь он хоть трижды начальник штаба полка.
Генерал Руденко попробовал рассеять недоумение Савицкого, но еще больше того запутал.