Крымский Ковчег
Шрифт:
Вторая пара ног дала о себе знать в более жесткой манере. Это был хороший удар, Антон смог бы более объективно оценить его точность и силу, если бы целью были чьи-то чужие ребра.
В офисе Воронина многое было хорошо. Столик с журналами, стоящий рядом с лифтами, тоже был хорош. Натуральное дерево и стекло. Ни разу не ДСП. Антону казалось, что столик должен быть несколько тяжелей. Мисс Совершенству теперь довольно долго ничего не будет казаться. Стекло разлетелось вдребезги, дерево запачкалось чем-то красным, быстро темнеющим. Теперь Стрельцов мог не гадать – обе мисс были человеками. Одна – сильно покалеченным человеком, вторая – быстро бегущим.
Антон ждал. Надо бы прятаться, надо бы двигаться – прочь. Здесь и сейчас его должны были встречать не девушки с ресепшена, а охотники за головами… Все не так. Пусто, тихо. И все не так было с ним. Он не должен был выжить.
Стрельцов вышел на крыльцо и сел в машину. Воронинский «мерседес», ключи на месте – кто уведет машину у падшего? Шестисотый заурчал и тронулся, босиком давить на педали было непривычно, но не критично. Антон ехал со скоростью свадебного лимузина, если кто хочет догнать – велком! Снова вспомнил о сумке, которая осталась где-то в офисе падшего. Чуть было не развернулся, вероятно, именно так и сходят с ума… Каждый раз, глядя в зеркало заднего обзора, Антон видел у себя на плечах змею – наверное, это все-таки была змея – и еще раз повторял себе – я не сошел с ума.
Москва, уже вполне проснувшаяся, наполнилась красными комбинезонами, спешащими торговцами, туристами, организованными и дикими, агентами компаний, падшими, летящими без правил. ГИБДД умерло вместе со старой Москвой, остались светофоры, светящие сразу всеми лампами, всеми цветами, – игрушки на огромной елке, не знающей Рождества.
Антон впервые ехал по Москве один в машине, впервые открыто. Обмануть он мог разве что контрактников, таких же, как он, пешеходов – только не падших: любой из них знал, кто ведет «мерседес» Воронина. Кажется, им было все равно. Наверное, он все же сошел с ума: Стрельцов направил «мерс» на встречную – с тем же успехом он мог продолжать ехать, никуда не сворачивая. Теперь встречной стала та полоса, по которой он только что двигался. Ни один падший не рискнул оказаться у него на пути.
Остановили Антона паломники.
Сплошной поток двигался по Кутузовскому, и… Кутузовский двигался навстречу. В плотной толпе то здесь, то там появлялись проплешины – дорожное полотно проспекта, вдруг ожившее, выдергивало из толпы очередную жертву. На паломниках – банданы с черепами, значки, наколки – целое стадо ухмыляющихся черепов, знаки Шутника…
Шедшие рядом тут же занимали места поглощенных – так они называли счастливчиков, которым не доведется дойти до места силы одного из Шестерки падших. По статистике, шансов оказаться поглощенными было больше у новичков и тех, кто шел с ними рядом. Возвращалось из паломничества около трети – вылечившиеся от всех своих мелких болячек, получившие полные горсти маленьких радостей вместе с оберегами первого уровня и живущие только тем, что в следующий раз им повезет либо не вернуться, либо получить радости более крупного достоинства вместе с оберегами следующего уровня.
Кто-то один останется – не будет поглощен, но останется в Москве. Его обратят – появится еще один падший. И каждый из идущих сейчас по Кутузовскому мечтает именно об этом.
Так близко видеть паломников Стрельцову еще не доводилось. Старался просто не попадать с ними в одно время в этот город, а уж за его пределами вообще держался далеко и осторожно. Паломники ходоков не любили, так как, с их точки зрения, обереги должны доставаться лишь в обмен на жертву, но уж никак не за деньги.
Сейчас поневоле Антон присматривался к ним. Никаких безумных глаз, и слюна не капает – обычные люди, почти как на демонстрации, вот и флаги у них, а что с черепом – так носить изображение кого-нибудь уже умершего – давняя традиция…
Много подростков – эти-то куда?
Флаг дернулся – знаменосец только что стал еще одним поглощенным, флагу упасть не дали и даже шага не сбавили.
Стрельцов наконец понял, что ему мешает принять эту толпу. Тишина. Все шли молча: ни разговоров, ни тем более песен. Сосредоточенны, как хирург перед операцией. Только резать сегодня будут самого доктора – и без намека на наркоз…
Антону пришлось прождать минут двадцать, пока поток не истончился и наконец не иссяк. Посмотрел в зеркало заднего обзора – змея, которую он продолжал чувствовать на плечах, то ли стала невидимой, то ли все-таки была галлюцинацией. Антону больше нравился второй вариант.
Последней в процессии паломников не шла – прокладывала путь – женщина лет сорока: строгий брючный костюм, недешевые туфли на немыслимых высоких каблуках – уже в руках, стиль «я работаю на шефа давно и круглосуточно». Ступала «леди для бизнеса», стараясь поставить ногу по центру очередного булыжника, будто боялась наступить сразу на два или попасть в щель между ними. Потому и отстала.
Как-то не так Антон представлял себе сумасшедших, именуемых паломниками. Если бы не такая же, как и у остальных, повязка с улыбающимся черепом, женщину вполне можно было принять за случайного прохожего, который оказался здесь по какой-то чудовищной случайности, «шел в комнату, попал в другую…».
Женщина сделала очередной шаг и словно примерзла к мостовой: тело пытается идти вперед, а ноги, как будто схваченные суперклеем, не пускают.
Антон видел все с расстояния метров десять и все, что мог бы сделать, это пристрелить. С другой стороны, кто он такой, чтобы мешать воле безумца? Разве не за этим она здесь?
Наконец до женщины дошло, что уже можно не спешить. Уже некуда. Процесс шел сначала неспешно – ноги плавно погружались в полотно дороги, будто это был не камень, а трясина. Бизнес-леди, кажется, не столько испугалась, сколько восхитилась, что ее вот-вот «поглотят». Страшно ей стало, когда она поняла: то, что с ней происходит, нельзя назвать одним словом – «поглощение». Жертву засасывало под дорогу с двух сторон – отдельно ногу правую, отдельно – левую. И не было никаких шансов ни остановить этот процесс, ни остаться целой. Тем, кто был поглощен в толпе, повезло, там все происходило быстро, скорее всего, они ничего не успевали почувствовать, а соседи не успевали увидеть. Одинокую паломницу разрывало на части, и происходило это медленно. Антону показалось – целую вечность.
Что такого должно было произойти в жизни женщины, чтобы она согласилась участвовать в лотерее, где шансы на выживание – один к трем?
Наконец Стрельцов снова поехал, а где-то позади по Кутузовскому все еще двигались к заветной цели на Волхонке паломники, и с каждым пройденным шагом их становилось все меньше.
Антон Стрельцов бросил машину у камня с крестом. Перекрестился и пошел к Периметру. Створки ворот раздвинулись. Таманец на вышке прицелился – Антона встречали. Восемь упакованных в бронекостюмы бойцов. Антон не встревожился – в конце концов, это были всего лишь люди.
Глава четырнадцатая
Смерть генерала Парыпина
Достаточно выбрать худшее из возможного, чтобы быть готовым ко всему.
Курс молодого бойца
Наручники, ножные кандалы, странно, что не озаботились кляпом.
В этой части Периметра Антон не бывал. Он в принципе мало где здесь бывал – даже когда изучал черную гончую. Проход от стены до стены да стоянка для автомобилей. Оказывается, кроме паркинга в Периметре была и вполне приличная тюрьма. Стрельцов успел насчитать пять камер, пока очередная дверь не открылась для него.