Крыша. Устная история рэкета
Шрифт:
Большинство же к будущему лауреату Нобелевской премии мира отнеслись без особого восторга, скорее, с интересом. Похожий внешне на Павла Ивановича Чичикова — не старый и не молодой, не худой, но и не толстый, странно подвижный, он говорил много и без бумажки. Синтаксис сбитый, говор южный, слов много, но о чем — не слишком понятно. Вопреки ожиданиям продвинутой интеллигенции, один из его первых указов — «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения».
Я имел отношение к организованной преступности, позвище Лука, всю сознательную жизнь провел в блатной среде.
Родился в Ленинграде в интеллигентной семье, мать учительница. В детстве занимался регби, спорт и высокопартийная тетка, а она дальняя родственница Пельше была, помогли поступить
За все про все отмерили мне двенадцать. Отправили в Чувашию в экспериментальный лагерь. Режим как в концлагере. Я окончательно перешел к блатным. Отсидел десять раз по пятнадцать суток, и меня отправили в Саратовскую область в крытку в Балашов. Она называлась кузницей воров. Блатных там ломали. В Балашове пытали голодом — некоторые зэки не выдерживали и нападали на вертухаев, когда те ели пирожки свои вонючие; забивали до полусмерти. Надзиратели были настолько неграмотные, что подходили к зэкам и по букве копировали фамилии с наших бирок на робе. Некоторых заставляли выступать по местному радио и говорить: «Я, такой-то вор, отрекаюсь...» И это было уже после Олимпиады в Москве, где ласковый мишка летал, а в сотнях километрах пусть плохих людей, но убивали за убеждения. Начальник оперчасти у нас был там некий Константиныч. Он меня часто вызывал и говорил, что, мол, я из приличной семьи, грамотный, а все по баракам усиленного режима шатаюсь, что меня жена-красавица не дождется.
Я ему отвечаю: «Константиныч, к чему эти беседы?» А когда он пообещал, что меня опустят, я разбежался и головой своей в его башню воткнулся. Называлось это — взять на Одессу. В карцере по моей просьбе блатные вытащили штырь из нар и алюминиевой кружкой вбили его мне в правое легкое. Тогда меня и отправили на больничку. Обошлось, а то бы пришлось вешаться.
Как пришел Горбачев, начались послабления нам. То есть даже к нам начали относиться по закону — перестали пытать. И как-то отпираю я кормушку и вдруг вижу, как Константиныча ведут — руки за спину. Может, так нехорошо поступать, но я не выдержал и кричу: «А тебя жена-то дождется?!» Он мне в ответ: «Ты неправ, мы теперь по одну сторону». Я ему: «Нет, старичок, мы теперь, как на дуэли, еще ближе сошлись, только у тебя по ходу волыну заело».
А ему за пытки, за доведение до самоубийств тоже двенадцать накинули, чтоб не дуло. Мы радовались Горбачеву, уважали его. Наверное, так же радовались зэки, когда Сталин сдох.
ВОДКА
Действительно, к этому времени в стране только официально состояли на учете несколько миллионов алкоголиков. От пьянства в СССР гибли сотни тысяч мужчин, от Олега Даля и Владимира Высоцкого до безвестных работяг.
Политбюро приняло решение не вводить сразу сухой закон, а постепенно сокращать производство спиртного, компенсируя потери бюджета за счет увеличения цен на него. Количество магазинов, торгующих алкоголем, резко уменьшилось. Те немногие, которым еще разрешалось продавать спиртное, могли делать это лишь с 14.00 до 19.00. На одного покупателя — одна бутылка. Мера оказалась настолько непопулярной среди населения, что у многих возникло ощущение абсурдности происходящего: «В шесть утра поет петух, в восемь — Пугачева, магазин закрыт до двух, ключ — у Горбачева». Режим окончательно перестали воспринимать всерьез. Прямой практический результат — повсеместное появление пьяных углов, где цыгане и предприимчивые гопники ночами продавали водку втридорога. Впервые в советской истории в небывалых размерах расцвело производство низкокачественного контрафактного алкоголя. Между тем водка занимала почти четверть всего товарооборота в СССР. Потери государственного бюджета за первые два года антиалкогольной кампании составили чуть меньше 50 миллиардов рублей.
Известно,
Первые деньги спортсмены стали на пьяных углах не зарабатывать, а экономить самым простым способом — отбирать бутылки у торговцев просто потому, что им не хотелось за них платить, а у спекулянта не было возможности жаловаться в милицию. Когда пьяных углов появилось действительно много, по несколько на каждой улице, спортсмены начали принуждать торговцев к ежемесячным выплатам в обмен на безопасность. В противном случае грозились уничтожить товар. Прошло совсем немного времени, и спортсмены поняли — нет необходимости вымогать, можно просто прогнать спекулянтов и продавать водку самим. Вероятно, у этой деятельности и были шансы когда-нибудь стать источником больших доходов, но через некоторое время в стране появилась возможность гораздо большего и разнопланового заработка, чем продажа левого алкоголя.
НЕФТЬ
Все академические мудрецы сходятся в одном — главная причина кризиса и последующего краха СССР — резкое, с 30 до 12 долларов за баррель, снижение цены на нефть, случившееся в 1986 году. Пока что молодые люди спокойно вымогали у барыг и фарцовщиков, выкидывали посетителей из окраинных и центральных баров, накачивали мускулатуру в спортзалах. Они и не знали, что их судьба решается на встрече директора ЦРУ Уильяма Кейси с королем Фадхом и принцем Бандаром — правителями Саудовской Аравии. Именно тогда янки удалось убедить саудитов открыть нефтяной кран.
Падение цены на углеводороды для СССР оказалось фатальным: на деньги, полученные от экспорта нефти, закупалось, в первую очередь, зерно, а также другие товары, без которых населению страны едва ли удалось бы обойтись. Эффект получился мгновенным.
К концу лета 1986 года на Карельском перешейке, в Репино, собралась группа малоизвестных стране молодых экономистов. Среди них — Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Оксана Дмитриева, Петр Авен, Андрей Илларионов. Для них ситуация была ясна: выход — в полном демонтаже социалистической плановой экономики. Спорили лишь об одном: сначала стабилизация — потом приватизация или наоборот.
В Кремль же такое четкое понимание проблемы пока не пришло. Для того чтобы скрыть свое банкротство, руководство начало во все больших размерах занимать деньги за границей. Кредитная история у СССР была образцовой, золотой запас большой, Горбачев явно шел на уступки во внешней политике и становился все более и более популярен на Западе. Почему бы и не дать? Так мы и просуществовали с 1986 по 1991 год — все меньше на свои, все больше на чужие.
И, тем не менее, тотального увеличения дефицита избежать не получилось. Теперь его списки пополнили уже самые необходимые продукты. Первым из них, не в последнюю очередь из-за вызванного антиалкогольной кампанией массового самогоноварения, стал сахар. Его раньше всех остальных начали продавать по талонам. В таких условиях удерживать вертикаль власти, а тем более сохранять старые идеологические установки становилось все трудней.
ГЛАСНОСТЬ
В Российском государстве всегда существовала цензура. Во времена Советского Союза она представляла собой толстый свод правил. Тысячи предложений с частицей «не». О том, что нельзя критиковать политику партии, в нем ничего сказано не было. Это подразумевалось само собой, было десятилетиями выработано само-цензурой. Что касалось остального, специальные люди, цензоры, разрешали или не разрешали к публикации (выпуску в эфир) книги, газеты, журналы, передачи. Когда Горбачев с трибуны впервые произнес слова «перестройка» и «ветер перемен», стало постепенно нарастать ощущение того, что теперь «можно говорить». Никто официально цензуру не отменял, система просто постепенно, отчасти сама собой, а отчасти под натиском корреспондентов и редакторов, перестала функционировать. Уже к 1987 году молодежная газета «Смена» (которая, правда, именно благодаря тому, что была молодежной, шла в авангарде перестройки) позволила себе резкие высказывания в адрес самого Горбачева. Еще более удивительным оказался эффект: в редакцию позвонили из Кремля и поблагодарили за критику, лишь попросив впредь с ними советоваться.