Крысиная тропа
Шрифт:
Рыжов выбросил окурок в окно и быстро прикинул — сколько удастся выкачать из акционерного общества? В принципе хорошо бы содрать всю шкуру! Однако об этом можно говорить с Шамраем, только когда дашь согласие. А если ободрать не помогут? Господи, голова расколется от думок!
И еще проблема — жена и дочь! Взять их с собой или оставить здесь? Но возможно ли их взять или это полностью исключено? А если возможно, то как это сделать?.. Тьфу, пропасть!
Да, задачка, прямо скажем, не из простеньких, но решать ее надо, и придется что-то отвечать Шамраю
…Наконец, немного успокоившись, Николай Иванович медленно вырулил со стоянки. Он поехал домой, стараясь отогнать прочь мысли о предложении Шамрая — нельзя же без конца прокручивать в голове одно и то же? Так недолго и свихнуться. Все слишком серьезно, чтобы решать с наскоку: стоит как следует помозговать, прежде чем твердо ответить «да» или «нет». Впрочем, зачем лицемерить перед самим собой? Он уже прежде думал, и не раз: как бы бросить все и умотать? Поэтому разговор с Шамраем попал в самую точку, и посеянные им семена сомнений упали в благодатную почву…
Дома он сказал жене, что должен поработать, и закрылся в кабинете. Улегся на диван, поставил на живот большую пепельницу и, выкуривая одну сигарету за другой, вновь мысленно возвратился к беседе с Владиславом. Рыжов чувствовал себя обладателем некой тайны, скрытой в запечатанном ларце, но нет возможности сломать печати и открыть его, чтобы узнать все до конца. Мучительное состояние! А вдруг вместо ларца с несметными сокровищами ему подсовывают запечатанного в бутылке страшного джинна?
За ужином он еле-еле ковырял вилкой в тарелке, и жена встревоженно спросила: уж не заболел ли?
— Нет, все нормально, — рассеянно ответил Николай Иванович и неожиданно сказал: — Просто получил заманчивое коммерческое предложение и теперь должен кое-что обдумать.
— Если заманчивое, надо соглашаться, — уверенно ответила супруга.
— Да? — усмехнулся Рыжов, но вовремя прикусил язык: нечего его распускать, словно шнурок, особенно перед женой. Кто знает, как все повернется?
После ужина Николай Иванович опять уединился в кабинете и, после напряженных размышлений, пришел к выводу: нужно ответить Владиславу согласием. Но предварительным, и оставить за собой право окончательного решения после уточнения всех условий. Пожалуй, пока это самый мудрый ход.
Он придвинул к себе телефон и набрал домашний номер Шамрая. Трубку взял сам Владислав Борисович.
— Добрый вечер, — сказал Рыжов, ощущая внутри сосущую пус тоту, как перед прыжком в неизвестность, скрывающуюся в глухой темноте под крутым косогором.
— Привет. Надумал?
— Да, — твердо ответил Николай Иванович. — Наверное, мне нужно немного отдохнуть. Однако хотелось бы знать, какие там условия? В моем возрасте, понимаешь ли… И только потом принимать окончательное решение.
— Разумно, — согласился Владислав, выдержав некоторую паузу. — Хорошо, тебе позвонит от меня Сергей Сергеевич. Повидайся с ним, желательно не откладывая…
Положив трубку, Рыжов с облегчением вздохнул: все-таки теперь есть хоть какая-то определенность. Остается подождать звонка неведомого Сергея Сергеевича. Раз Владислав призывал его не тянуть, значит, ждать придется недолго…
Спустя полчаса после разговора с Николаем Ивановичем Шамрай переоделся в джинсы и куртку, обулся в кроссовки и пошел выгуливать эрдельтерьера. Выйдя из подъезда и миновав стоянку машин, он спустил собаку с поводка и направился к аллейке, обсаженной еще молодыми, но уже успевшими густо разрастись липами — район здесь элитный, воздух чистый, как говорят остряки, «новое Царское Село», поэтому деревья принимались хорошо.
Вскоре Владислав Борисович различил в сгущающихся сумерках знакомую фигуру неспешно прогуливавшегося пожилого высокого человека, тяжело опиравшегося на массивную трость. Вокруг него носился спаниель, опустив нос к еще влажной после недавнего дождя земле.
Шамрай ускорил шаг, догнал человека с тростью и негромко поприветствовал его:
— Добрый вечер!
— А, это вы, Владик. И вам вечер добрый. Вышли подышать?
— Да вот, прогуливаю псину.
— Я тоже, — кивнул хромоногий и показал тростью на спаниеля. — Сейчас соберет весь мусор ушами, и пойдем домой отмываться в ванне…
Некоторое время они молча шли рядом по аллее, наблюдая за резвившимися собаками. Когда поравнялись с лавочкой, человек с тростью предложил:
— Посадим немного? Вечер такой теплый и тихий. А мне с моей костяной ногой тяжеловато выхаживать.
Не дожидаясь ответа, он уселся на лавочку и поудобнее пристроил ногу в большом ортопедическом ботинке. Шамрай присел рядом и предложил собеседнику сигарету.
— Есть новый клиент, — негромко сказал Владислав и выпустил струю сизого дыма, быстро рассеявшегося в свежем вечернем воздухе.
— Надежный? — человек в ортопедическом ботинке сдул пепел с кончика сигареты.
— Вполне.
— Сколько потянет?
Шамрай немного помолчал, размышляя, потом ответил:
— Если ему немного помочь, то десять миллионов баксов, не меньше.
Человек в ортопедическом ботинке несколько раз глубоко затянулся, щелчком отбросил окурок и, раскинув руки на спинке скамейки, поднял к темному небу морщинистое лицо.
— Нужно нагрузить клиента, как осла поклажей. На востоке сказали бы: туго свернуть веер здесь и широко развернуть там. Понимаете?
Шамрай молча кивнул. Колченогий добавляет ему новых хлопот, но придется все делать, поскольку это в их общих интересах.
— Кто им будет заниматься? — человек в ортопедическом ботинке начал чертить концом трости непонятные узоры на дорожке.
— Сергей Сергеевич.
Колченогий удовлетворенно кивнул и спросил:
— А как наш друг Трапезников?
— Все в полном порядке, — успокоил Шамрай. — Он уже на месте, нормально устроен.
— Скажите Сергею Сергеевичу, чтобы пока не оставлял вниманием его семейку, — велел человек в ортопедическом ботинке. — Пусть продолжает прослушивать телефон и приглядывать за супругой.