Крысоед
Шрифт:
– Валя, у тебя есть свободное, у меня занято все?!
На что Валя утвердительно кивала, и ее рука призывно манила, приглашая жаждущих присоединиться к счастливцам с билетами. Скорей всего, по тройной цене.
Жуков со своей спортивной сумкой зашел одним из последних, пропустив множество народа и удивившись, как они все тут поместятся.
Но поместились все, вагон потихоньку затих, купейные двери, шелестя роликами, закрылись.
Виктор подошел к своему купе и притормозил, потому что там царила пожилая толстуха, с сопением сующуя в свою полку неподъемные сумки, опасно наклоняясь и демонстрируя
Чтобы не мешать, Жуков вышел и таращился на перрон, где с завистливыми лицами стояли провожающие, пока в купе не наступила тишина. Тогда он бросил сумку в полку, уселся удобней, и, наконец, смог насладиться видом попутчицы, так сказать, анфас. Она оказалась красавицей. Бывшей, конечно. То есть, все там было красиво, все черты лица: и точеный носик, и пухлые все еще губы, и черные большие глаза. Только глаза совершенно оловянные. Как монеты. Лицо ее в давние времена, видимо, можно было сравнить с персиком, сейчас же цвет напоминал менее экзотический плод – томат.
Толстуха сидела, разгорячено обмахиваясь пестрым платком. Взгляд подозрительно ощупал лицо Жукова, короткопалая рука непроизвольно потянулась к декольте, проверить наличие денег на мощной груди.
Ощупывание жуковского лица, видимо привело к положительным выводам, потому что, вытащив из сумки лимонад, тетка заговорила неожиданно звонким голосом.
– Откройте бутылочку.
Что Виктор и сделал. Открывалкой, расположенной в нижней части купейного столика. Любезно улыбаясь.
Наконец, всё затихло, провожающие перецеловали уезжающих, по вагону прошла проводница. Звуки мягких шагов растворились в тамбуре, а в купе ввалился совершенно пьяный мужичонка, что вызвало в бывшей красавице новый приступ подозрительности.
Он членораздельно констатировал,
– Это вагон. – рискованно качнулся в сторону толстухи, что руку от декольте не убирала. Сосредоточенно, не разуваясь и не раздеваясь, мужичонка наступил на полку Жукова, на общий столик и за пару секунд оказался наверху, где все-таки ударился головой о стенку. Постель, сложенная в ногах, мужичка мало беспокоила, он сразу засопел, без тени брезгливости уткнув нос в грязный матрас. Всю дорогу ни видно, ни слышно его не было.
А когда за окнами поплыл перрон, в купе Виктора вошел четвертый попутчик, возникший в дверях, как привидение. Он тут же расплылся улыбкой в сторону бывшей красавицы.
Округлый лысый гражданин, типичный командированный, с ходу принялся расточать комплименты пожилой красавице, заворожено глядя на более чем впечатляющие формы.
Толстуха на флирт не клевала, всем своим видом давая понять, что к выручке от южных овощей и фруктов враг не подберется.
Жуков постелил на матрас чуть влажную простыню, и включив над головой свет, улегся с книжкой.
Поездка обещала быть спокойной. Пьяный мертво спал, лысый командированный всерьез приставать к толстухе не собирался, чутьем бабника со стажем определив, что здесь не отколется.
Невинно игривый разговор между ними вскоре иссяк, когда бывшая красавица твердо заявила, что хочет спать, и толстяк послушно полез наверх. Кстати, в разговоре выяснилось, что едет командированный домой, в Пятиозерск, и Виктор решил завтра с утра расспросить о городке подробно.
Негромко стучали колеса на стыках, по голубому пластику стен бежали огни, глаза Жукова стали слипаться, он выключил свет и быстро уснул, убаюканный монотонным перестуком.
Проснулся Виктор в пять, бодрый и свежий. Поезд стоял. За окном из тумана выступал какой-то большой город, вокзал нависал над поездом осыпавшимся фасадом. Мимо окна шли люди с серыми утренними лицами. Двигались они в другие вагоны, и все, похоже, ехали к морю, судя по пляжным зонтикам и широкополым шляпам. На соседней полке явственно храпела попутчица. Женщинам непозволительно так толстеть, пожалуйста – храпит!
Командированный с верхней полки исчез, а мужичонка напротив него свернулся калачиком, подобрав под себя руки и ноги. Замерз.
Жуков взял полотенце, зубную щетку, достал из пиджака сигареты и отправился в тамбур.
Курить он бросил, как только перебрался в Столицу. Весь предыдущий опыт показывал, что если человеку нужна соска, значит, он потенциальный неудачник. Уж кем-кем, а неудачником Виктор быть не желал. Потому приложил все усилия, чтобы этот порок из своей жизни вычеркнуть. Но вот подержать во рту вонючую палочку, если надо для дела – это он мог. Самый идеальный способ разговорить курящего человека – делать то же самое. Зеркалить, то есть.
Попутчик стоял в тамбуре, но от вчерашнего благодушия и вежливости не осталось и следа. Он тоскливо глядел в окно, прокуренные легкие натужно сипели. Застарелый табачный дух тамбура перебивался свежей сигаретой.
– Отличное утро! – бодрым голосом сказал Жуков.
Лысый повернулся, и Виктор мысленно крякнул. В глазах попутчика светились такая тоска и безнадега, что Жукову стало не по себе. Толстяк криво ухмыльнулся и утвердительно кивнул,
– В Морское едете.
– Да нет, – легко сказал Виктор, – в Пятиозерск.
Он так и не прикурил свою сигарету, вертел в пальцах, внимательно наблюдая за реакцией попутчика. Реакция последовала более чем странная.
– Что, – дернулся тот, вглядываясь в Жукова внимательней, – Как Пятиозерск? – в глазах полыхнул страх, и Виктор многозначительно дожал, не отводя взгляда,
– Да, в командировку.
Попутчик залепетал что-то: «не предупредили», «как же так», «у нас всегда»…
Жуков прервал его светским вопросом,
– И как у вас там, в Пятиозерске, дела идут?
Толстяк стоял по стойке «смирно», сигарета в руке быстро догорала и вот-вот должна была обжечь пальцы, но он этого не замечал. Пот каплями собрался на лбу.
– Вам плохо? – спросил Виктор, с недоумением наблюдая, как сереет физиономия попутчика, приобретая цвет несвежего мяса.
– Да, вот, как-то с утра… Попутчик открыл тамбурную дверь,
– Извините, я туда, – и юркнул в туалет, откуда послышался шум воды.
Странно начался и оборвался разговор, ничего нового не принесший Жукову. У него опять заворочалось желание достать письмо Фролова и перечитать. Может, рассказать о письме этому жителю Пятиозерска, похоже, совсем не желающему возвращаться в свой городок? Нет, не стоит. Судя по реакции на самый невинный вопрос, там, в этом городишке и впрямь не все в порядке.