Крысы появляются ночью
Шрифт:
— За деньги можно купить все, — упрямо стоял на своем лейтенант.
— Вас — да, — иронически усмехнувшись, бросил Батлер.
IV
Сид задумчиво водил пальцем по письменному столу и пытался припомнить все детали последнего разговора с американским офицером. Но ему было трудно сосредоточиться. Мысли его перескакивали с предмета на предмет, путались.
На столе, рядом с латунным чернильным прибором, в небольшой рамке стоял портрет отца. Профессор был сфотографирован с манускриптом в руке у забитых книгами полок своей библиотеки. Даже после разрыва с ним Сид никогда не думал о том, чтобы убрать эту фотографию со стола.
Сид хотел уловить взгляд отца, но ему это не удалось. Глаза старого доктора Паули смотрели мимо напряженно ищущих глаз сына.
«Поздно, — подумал Сид. — А сейчас мне так нужен твой совет. Мы оба погорячились и наделали ошибок. Почему бы тебе и не полюбить под старость эту женщину? И кто дал мне право осуждать тебя? Мы вполне могли бы договориться. Без всяких обид. И все пошло бы по-другому».
Сид тяжело вздохнул.
«Нет, едва ли отец понял бы, почему я согласился на предложение американца. Ведь все это дело неясное и несерьезное. Но ведь я работаю для американской армии. Отец гордился мной во время войны, особенно когда я получил первую награду и потом, когда я стал офицером. А чем американская армия хуже вермахта Гитлера? Мы должны поддерживать тех, кто после войны помог нам».
Сид снова взглянул на портрет, но профессор по-прежнему смотрел мимо.
«А лейтенант Перси оказался все же симпатичным парнем». — И Сид вспомнил тот вечер, на котором он познакомился с американцем.
Это было в пресс-клубе.
Как обычно, Сид уселся у стойки бара и перекинулся несколькими словами с миксером. Чарли всегда знал, где можно устроиться на работу, хотя бы временно. Но сейчас и он не мог порадовать Паули.
Сид угрюмо уставился в свой бокал. Из противоположного конца бара долетал шлагер, добытый очередной монетой из музыкального ящика. Все происходящее вокруг интересовало Сида так же мало, как и других. Каждый был занят собой.
Вдруг подсевший к нему мужчина предложил сыграть в кости. Сид сразу заметил американский акцент говорившего — в этом не было ничего особенного: в пресс-клуб часто заходили американские корреспонденты; иногда они искали недостающего игрока в покер.
В тот вечер он сыграл со своим партнером несколько раз и поехал домой.
Каждый вечер после этого, когда Сид забегал в клуб, чтобы узнать у Чарли о работе, американец уже ждал его в баре, радостно улыбаясь и потряхивая кожаным стаканчиком, в котором глухо звякали игральные кости.
Перси — так звали нового знакомого Сида — был ужасным неудачником, ему постоянно не везло в игре. Зато он здорово острил. Его шуткам и анекдотам, казалось, не было конца. Сиду это нравилось.
— Так вы действительно ищете себе место? — обратился он как-то к Сиду.
— Да. А что, у вас есть что-нибудь на примете?
— Как сказать?.. Знаете, пойдемте сядем за столик. Я бы с удовольствием чего-нибудь поел.
Этот прилично одетый тип с характерным американским ежиком волос на голове заинтриговал Сида.
«Возможно, этот парень работает в Юнайтэд или Ассошиэйтэд, — подумал он. — Иногда им бывают нужны немецкие журналисты».
— Потерпел неудачу? — спросил Перси.
Сид рассказал ему все.
Американец, покончив с едой, ковырял в зубах.
— Ваш бывший хозяин оказался негодяем, но довольно-таки ловким, — подытожил он. И стал засыпать Сида вопросами.
Тот умолк. Раньше он принимал Перси за благожелательно настроенного к нему остряка-журналиста. Его вопросы заставили Сида насторожиться. Он уловил в них хорошо продуманную, даже жесткую систему. Их вначале безобидная беседа теперь стала похожа на допрос.
— Вы хотите знать слишком много, — через некоторое время произнес Сид. — Судя по вашим вопросам, вы работаете или в Си-Ай-Си или в другой подобной организации.
— А вы бы не хотели? — Перси мило улыбнулся.
Сид пожал плечами.
— В принципе — нет. Мне что-то не хочется иметь дело со всем этим.
— С чем?
— Ну, со шпионажем и вообще.
— Между нами говоря, кому охота заниматься этим? — доверительно склонился к нему Перси, стараясь не потерять возникшего между ними контакта. — Но я могу вас успокоить. Я служу офицером прессы при штабе американских войск. Мой отдел не занимается вербовкой агентов. Каждый день мы получаем из печатных органов информацию по различным областям экономики и науки. Мы обрабатываем их и складываем из этих многочисленных кусочков мозаики одно целое. Этакую общую картину. Этим занимаются лучшие специалисты. Как раз сейчас нам недостает экономиста. Вы ведь были редактором и имели дело с экономической тематикой, да?..
— С таким делом я бы справился, — сказал, все еще колеблясь, Сид.
— Ваша деятельность у нас, — продолжал американец, — едва ли будет отличаться от прежней работы в редакции. Вы собираете сведения, обобщаете их, редактируете — только не для открытой печати, а для нас.
— Сбор данных тоже будет относиться к моей деятельности? — заинтересовавшись, спросил Сид.
— В некотором роде — да, — небрежно кивнул Перси. — Как журналист, вы же занимались этим.
— Но тогда я знал, у кого и для чего…
Перси прикурил сигарету.
— Заниматься активной агентурной деятельностью вам не придется. Для этого вы слишком стары.
— Мне тридцать семь. Это вы называете старостью?
— Для активного агента — да!
— Так, значит, вы все-таки из Си-Ай-Си? — Сид попытался поймать на слове лейтенанта.
Перси уклонился от прямого ответа.
— Если вы соглашаетесь работать у нас, то вы будете работать на американскую армию. Естественно, что у нас есть с ними контакт, но от случая к случаю.
Американец поднялся из-за стола, хотя Сиду хотелось подробнее расспросить его.
— Обдумайте мое предложение. Завтра вечером скажете о своем решении. Мы предлагаем вам тысячу марок ежемесячно и оплату накладных расходов. Без вычетов, так как вы будете работать в армии. Пока!..
Он небрежно бросил монету на стол и вышел из клуба.
Сид подошел к стойке.
— Кто это такой? — справился он у миксера.
Чарли старательно вытирал бокалы.
— Он часто сидит здесь. Судя по удостоверению, работает в американской прессе и знает кучу людей.