Крыжовенное варенье
Шрифт:
Чайник тем временем вскипел. Белый в красное яблоко заварочник был залит до краев. Гостья также не сидела без дела. Ложкой выкладывала изумрудное содержимое баночки в посуду.
— Ох, дела! Так перстенек этот, говоришь, был простенький, с аквамарином? С ярко-зеленым?
— Что вы, Светлана Артемьевна! Ярко-зеленых аквамаринов, по-моему, вообще не бывает, этот был почти прозрачный, с легким голубоватым оттенком.
— Действительно, что это я? Просто на крыжовенное варенье загляделась да историю, связанную с ним и одним изумрудом, вспомнила, вот и напутала все. А оправа в твоем перстне… может, она ценность имела?
— Самая обыкновенная. Серебро. Гладкий овал и двенадцать крохотных зубчиков в форме трилистника, державших аквамарин… Светлана Артемьевна, вы меня от грустных мыслей отвлечь хотели, а сами все про кражу да про кражу. Лучше расскажите, что это за история, связанная с крыжовенным вареньем?
Они уже успели запустить в рот по паре чайных ложек сладкой кашицы варева. Старушка, до сих пор слушавшая Ольгу с несколько озабоченным видом, моментально оживилась:
— История не только про варенье, но и про мою любимую Екатерину. Знаешь, как я вела факультатив?
— Откуда ж мне знать? — мотнула головой девушка.
— Соберемся, бывало, с учениками в классе, зашторим окна, на стол — канделябр и свечи, — рассказ Светлана Артемьевна сопровождала соответствующим движением рук. — Самовар вскипятим, вот так же, как с тобой, пьем чай и беседуем, рассказываем друг другу, кто что интересное о той эпохе узнал. И не только рассказываем, то девчонки пытаются собрать волосы в пышную копну, как носили в конце XVIII века; то кто-то во время каникул по екатерининским местам ездил — фотографии покажет… А однажды ученица принесла с собой баночку точно такого же, как сейчас на столе стоит, крыжовенного варенья и, пока мы пили чай, поведала нам историю о том, как государыня решилась помочь бедной женщине, матери придворного поваренка. Женщина в благодарность угостила владычицу вареньем, той варенье понравилось. Слово за слово, разговорились. И так мать поваренка тронула государыню своей простотой и искренностью, что та подарила ей перстень с изумрудом. Камень был больше ногтя, точь-в-точь крыжовенная ягода. А варенье с той поры постоянно подавали при дворе на стол и прозвали его «королевским». Когда я выслушала сей рассказ от своей ученицы, мои глаза округлились до размеров вот этого блюдца, — и Светлана Артемьевна для наглядности подняла опустевшую от варенья тарелочку.
— Что, девочка раскопала историю, о которой вы раньше не слышали?
— Нет, не в этом дело, — замахала руками собеседница. — Слышать-то я ее слышала. Только была эта история нашей семейной легендой. Ведь мать поваренка — моя шесть раз прабабушка. Так получилось, рецепт варенья стал очень популярным. Его перепечатывали из одной кулинарной книги в другую, ушлые хозяйки переписывали к себе в тетрадочку от руки. Да и легенда ходила в анекдотах, но без подробностей.
— Ну а ученица-то откуда эти подробности заполучила?
— Ох, дела! Я ее тоже о том спросила. Оказалось, из Интернета. Кто-то из моих родственников кому-то проболтался, тот еще кому-то поведал, и в конце концов один из «посвященных» поместил рассказ про кольцо с изумрудом и «королевское» варенье во Всемирную паутину.
— И что?
— Ну, ежели там столь малоизвестные факты встречаются, надо этот самый Интернет во что бы то ни стало освоить, решила я. Тут уже мои дети стали для меня факультатив — ликбез компьютерной безграмотности — проводить. Ученицей я оказалась не самой плохой. А сколько на «форумах» любителей истории нашлось… Когда же я на пенсию засобиралась, родители учеников скинулись и подарили мне персональную машину, с «гуделкой» для выхода в Интернет в придачу, ну, с модемом то бишь. Ты ее видела, у меня на кухне.
— Кольцо, наверное, ваша семейная реликвия?
— Нет, — махнула рукой бабуля. — Какой там! Его, как и перстень с аквамарином твоей бабушке, подарили позже одному доброму человеку. Но это уже отдельная история.
— Неужели ей не жалко было? Вот так просто взять и почти случайно отдать…
— Запомни, Оленька, в жизни ничего не происходит случайно. Все, в конечном счете, зачем-то было нужно и все оборачивается нам во благо.
В каждой печальной вещи
есть перстень или записка,
как в условленных дуплах…
Между прочим, это слова моей любимой поэтессы, твоей тезки, Ольги Седаковой.
— Скажете тоже! Как, например, то, что меня обокрали, может обернуться во благо?
— Знаешь, я убеждена, из этой неприятной истории обязательно выйдет для тебя какая-то польза. — Старушка тяжело поднялась из-за стола. — А какая польза? Можно будет понять, но не сейчас. Ибо только время — самый мудрый учитель на свете. И когда-нибудь ты еще будешь благодарить судьбу за то, что вчера она сложила обстоятельства таким образом, чтобы вор проник в твой дом и унес твои украшения.
— Прямо по-библейски как-то получается, «ударили по правой щеке — подставь левую»!
— Отнюдь! Разве я призываю потворствовать злу? Я даже не призываю ему, злу, не сопротивляться. Всего лишь хочу сказать, что «плыть по течению» не так уж и плохо. Нет, если у тебя весла имеются, рычаги, так сказать, управления… Отчего ж? Можно и противоборствовать… А ежели весел нету?! Сопротивление не зависящим от нас обстоятельствам отнимает уйму сил и времени, а результатов никаких обыкновенно не приносит. Куда мудрее расслабиться и плыть, просто созерцая проносящиеся мимо пейзажи. Вон — коровка с теленком на лугу пасутся, — и она ткнула рукой почему-то в сторону окошка. — Благодать! Вон — ива над речкой, а под ней рыбак задумчивый… — на сей раз было указано на раковину в противоположном конце. — Смотришь, и тебя где-нибудь к бережку прибьет, — стало быть, судьба. Стало быть, там и нужно дом свой ставить, суженого искать…
— То есть, иными словами, ежели я сама ограбивших меня бандитов отыскать не могу, так стоит позабыть о потерях, наплевать на то, что вторглись в мое личное пространство, расслабиться и наблюдать за птичками в окошке?!
— Ну, денек-другой можно и за птичками понаблюдать. А вообще я про то, что, помимо тварей всяких, божьих и бесстыжих, типа тех, что к тебе в дом вломились, вокруг есть еще масса занимательного.
И Светлана Артемьевна направилась в прихожую, к выходу.
Х Х Х Х Х
Мягкий голос собеседницы и теплый чай убаюкали Ольгу. Уже в полудреме она проводила соседку до двери, закрыла все замки, задвинула хлипкую щеколдочку и завалилась на диван.
Ей снилось, будто она лежала на бархатистой изумрудно-зеленой траве пологого склона. Откуда-то из-за облака выплывали поочередно знакомые лица. Вот обрамленные сеточкой морщин голубые глаза и поджатые губы бабушки, и ее голос:
— Ты будешь царицей!!! — Слова возникали где-то далеко, гораздо дальше зависшего меж облаками образа, потом они нарастающей волной неслись к Ольге, проходили через ее тело и увязали где-то в земных недрах.