Ксенофобы и подкалыватели
Шрифт:
– Полковник Богдан Свечка? – вкрадчиво осведомились в трубке.
– Да, это я, – устало подтвердил Свечка, не узнавая голос и лихорадочно перебирая в памяти тех немногих смертных, которым был известен код его спецканала.
– Не затрудняйтесь, – мягко прошуршала мембрана, словно угадывая мысли Богдана. – Вы нас не знаете.
Свечка так и застыл над столом в неудобной позе, словно впавший в состояние восковой гибкости психически больной человек. Даже не «меня», а «нас»! И такое столпотворение царит в его якобы защищённом спецканале!
– Как вам удалось влезть в защищённую линию? – едва сдерживая гнев,
– Простите? – удивлённо переспросили в трубке.
– Я спрашиваю, как вы обошли защиту? – сатанея, повторно осведомился Свечка, с ужасом ощущая, что помимо своей воли втягивается – уже втянулся! – в какую-то нелепую игру.
– Мы не заметили никакой защиты, – охотно разъяснил голос извиняющимся тоном.
– Кто вы? – хмуро спросил униженный и оскорблённый таким ответом Свечка.
Где-то там раздумчиво помолчали, потом осторожно поинтересовались:
– Вы достаточно современный и развитой человек?
Полковник мрачно хмыкнул в амбушюр:
– Достаточно грамотный, чтобы энергично послать вас всех по широко известному адресу!
– Нет, нет, это очень серьёзно! – поспешно заверил голос. – Речь идет о нашей жизни и смерти. Позвольте…
– Так кто же вы, чёрт бы вас побрал?! – перебив собеседника, гаркнул выведенный из себя Богдан, а гаркать и рявкать он умел как никто другой в Вольнореченске.
– Мы космические пришельцы… инопланетяне, – тихонько, словно боясь вспугнуть вековую мечту человечества о Посещении, пропела трубка.
Полковник Свечка медленно позеленел от злости и действительно сделался похожим на дешёвую стеариновую или парафиновую свечу.
– Вот и катитесь туда, откуда пришли! – в ярости прорычал он и отработанным движением швырнул трубку на рычаги. – Пр-ришельцы, вашу мать!
Откинувшись на стуле, Свечка запалил сигарету и после двух-трёх затяжек потянулся к ожидавшей его папке, но новый сигнал вызова прозвучал раньше, чем он успел извлечь из объёмистого вместилища документов касающиеся дела подкалывателя бумаги. Некоторое время Свечка сосредоточенно курил, бросая на панель селектора косые взгляды, которые в конце концов спровоцировали очередной звонок. Богдан не поддавался, продолжая нарочито размеренно вдыхать и выдыхать ароматный канцерогенный дым, одновременно вырабатывая план действий. Он понял, что слегка погорячился, послав подальше тех, кто залез в защищённый от прослушивания канал так легко и непринуждённо, как залезают пальчиком в собственный нос маленькие дети. Ведь это не то же самое, что грубо окоротить развлекающегося звонками в твою частную квартиру мелкого телефонного хулигана! Кем бы ни были странные шутники, они, по всей вероятности, не циничные сволочные пранкеры, а очень серьёзные парни…
Мысленно проговорённая последняя фраза получилась каламбурно-парадоксальной и вызвала у Свечки невольную улыбку. Да, он немного погорячился. «Нужно было внимательно выслушать таинственного абонента и попытаться спокойно разобраться во всей этой свистопляске, тем более что линией теперь всё равно нельзя пользоваться», – подумал он с сожалением.
Когда раздался следующий звонок, Свечка решил исправить оплошность и энергично потянулся к аппарату в твёрдом намерении спокойно выслушать незнакомца и довести разговор до какого-нибудь логического конца.
– Товарищ полковник, мы повторно всё прозвонили, – деловито доложил секретный оператор. – Линия в полном порядке.
– Да, да, я просто перепутал кнопки, – успокоил оператора Свечка и дал отбой. – Разумеется, в порядке! – барабаня пальцами по столешнице, иронически проронил он в пространство. – Этих ублюдков слышно значительно лучше тебя, мой дорогой Гжегош!
Минут десять Богдан спокойно работал с документами, успев втянуться и разогреться, но ставший уже привычным аккомпанементом звенящей кабинетной тишине мелодичный гонг спецканала вынудил его временно прекратить отбивать хлеб у канцелярских крыс.
– Свечка у аппарата! – внутренне напрягаясь, откликнулся полковник.
– Это опять мы, – отрекомендовались в трубке. – Извините, но без вашей помощи мы не в состоянии укатить туда, откуда пришли, поэтому давайте продолжим разговор.
– Откуда вы знаете язык? – спросил Свечка первое, что пришло в голову, мысленно призывая на помощь святую деву Марию.
– Влезли в ваши служебные компьютеры, выражаясь вашими… человеческими словами. С учётом всего лишь недельной тренировки мы изъясняемся вполне понятно и внятно, не правда ли?
Свечка едва не откусил кончик языка. Перебросив трубку к другому уху, он тихонько выдвинул один из ящиков стола, извлёк оттуда небольшую коробочку и осторожно установил её в имевшиеся на амбушюре специальные зажимы. Хакеры, покусившиеся на полицейские компьютеры, определённо заслуживали весьма болезненного удара по ушам, а может, и по тестикулам.
– Чего вы хотите? – держа палец на кнопке ультразвуковой насадки, осведомился Свечка по возможности ровным голосом.
В трубке устало вздохнули.
– Прежде всего нам бы хотелось, чтобы вы сию минуту демонтировали ваш примитивный приборчик. Ультразвуковые импульсы большой мощности не могут причинить нам вреда, но согласитесь, что мирные переговоры, в ходе которых одну из сторон держат под прицелом ультразвуковой пушки, выглядят несколько странно.
Крепко выругавшись, Свечка неохотно отцепил коробочку и водрузил её на прежнее место в столе.
– Мы в полной мере отдаём себе отчёт в том, что нам трудно рассчитывать на симпатию со стороны аборигенов, – продолжал вещать голос. – Честно говоря, вы тоже не вызываете у нас высоких чувств, но случившаяся авария двигательной установки и повреждения некоторых других систем нашего звездолёта вынуждают меня как его командира обратиться за помощью к землянам.
– Вы не пробовали выйти на мэра Вольнореченска Бориса Глинку? – без обиняков поинтересовался Свечка.
– К великому сожалению, в данный момент ваш досточтимый мэр весьма далёк от своей лучшей формы, и если ему позвонить от имени, как вы нас называете, «зелёных человечков», его, простите, вороватая свита и персональный врач тут же решат, что эпилептоидная форма патологического опьянения перешла у него в параноидальную или галлюцинаторно-бредовую. К тому же, как нам удалось выяснить, Борис Глинка плохо владеет родным языком и вообще едва-едва ворочает им. А вот вы, полковник, как нетрудно было установить, имеете в городе немалый вес, обладаете трезвым умом и, самое, на наш взгляд, главное, умеете держать язык за зубами, которых у вас, по нашим сведениям, ровно тридцать два.