Ксенос и фобос
Шрифт:
***
Дашка шмыгала носом, полоща в холодной воде умывальника кружки и тарелки. Это была "их" посуда. Когда не ходили в столовую, что чаще всего было последнее время, она приносила оттуда еду прямо в комнату. Ей давали на кухне, сзади, по знакомству, и еще потому что - Сидорчук. Но относить грязную посуду на мойку было уже неудобно. Она относила всегда чистую, а брала новую, с тем, что дают.
Иногда Виктор привозил еду из города. Тогда был как бы небольшой праздник. Фрукты, конфеты, колбаса копченая, вкусные сладкие соки. При желании можно было найти и спиртное, но Сидорчук стоял на принципе: всем
А иногда так хотелось немного романтики. Совсем немного: к конфетам и шоколаду - бутылку шампанского. И чтобы налить в фужеры и не торопиться скорее выпить и потом закусывать, чавкать и жевать, а сидеть долго, разговаривая о разном, вспоминая время, каким оно было раньше. Даже и о любви разговаривая, да! Хоть разок...
– Даш, можно тебя?
– Ой,- вздрогнула она.- Виктор, твою же мать! Ты чего, как кот? Страшно же!
– Даш, познакомься. Это Вера. Она с Заозерья. Вы поговорите тут, девочки. А я пока к командиру схожу.
Виктор взглянул на часы, пошевелил губами, будто считая:
– Через полчаса вернусь.
Глава 19
– Как, ты упал с неба?
– Да,- скромно ответил я.
– Вот забавно...
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц
Марк стоял перед столом и тщетно пытался объяснить этим военным то, что ему самому еще не казалось вполне ясным. И кроме того ему было страшно.
Когда его летом вывезли из города и бросили в сосновом бору под Курьей, страшно не было. Вокруг и в голове было как-то пусто и совершенно спокойно. Машины отъехали. А он тогда по теплой мягкой рыжей хвое пошел вверх по реке. Решил тогда, что раз выпал случай, надо заодно и отдохнуть. Погода была просто великолепная. Солнечная, совершенно безветренная. На пустынном длинном песчаном пляже не было ни одного человека. Марк даже искупался, чего давно не делал при народе, стесняясь своего неказистого тела, слишком худого и слишком длинного. Ему как-то даже сказали, что он похож на палочника. И двигается, мол, также.
Потом пошел дальше. Спокойно, никуда не торопясь. А потом почему-то повернул налево, в гору, к Гайве. Он и сам не знал, что его тогда вело.
Прогулка вышла длинной. Придумалось тогда много, и он еще подумал, что просто ходить, размышляя - это лучший из способов. Даже лучше, чем в темноте и тишине ночи за компьютером со скоростным доступом к Интернету. Он тогда еще и еще раз обдумал свои тезисы о муравьях. Вспомнил на ходу почти дословно - потом проверил по книжке - цитату из Стругацких:
"Сам факт Посещения является наиболее важным открытием не только за истекшие тринадцать лет, но и за все время существования человечества. Не так уж важно, кто были эти пришельцы. Неважно, откуда они прибыли, зачем прибыли, почему так недолго пробыли и куда девались потом. Важно то, что теперь человечество твердо знает: оно не одиноко во Вселенной."
Вот именно так дословно и вспомнилось. То есть, главное, выходит, вовсе не то, что собственно происходит в городе. Не все эти жутковатые исчезновения в никуда, не паника, не смерти внезапные от паники, не убийства и не военные в форме и с оружием на улицах Молотова, а сам факт этих происшествий. То есть, не как, не почему, а - что. Вот, совершенно необъяснимое явление. И это - главное. В любом случае: хоть это инопланетяне, хоть дырка во времени и пространстве - это уже само по себе чудо и научное открытие.
Вернее, до настоящего открытия было еще далеко.
– В общем, товарищи военные, все у нас здесь как-то слишком похоже на стандартный отбор в эксперименте по выведению породы, устойчивой к ксенофобии. Все, кто боится, а также все, у кого врожденная или приобретенная ненависть к чужому и непонятному - пропали. То есть, не так. Не все, конечно. То есть, я просто не утверждаю, а предполагаю, что все. Но те, кто пропал, мне кажется - именно по этой причине. Хотя, мы многого все равно не можем знать, гадаем тут практически на кофейной гуще. Но мне кажется - в этом причина. Это как в биологии. Как в породе собачьей, например.
– Исчезли?- переспросил Кудряшов, сидящий с торца длинного стола.- Как это может быть? Куда и как пропали, раз мы знаем о законе сохранения энергии? Куда? Как в моих сказках? В другие миры? В прошлое или будущее? На тот свет? На какой такой "тот свет"? Как определить нам это? Или не можем ничего определить? Ну, так, хоть гипотезы, что ли...
На Кудряшова посматривал с непонятным выражением лица Клюев, сидящий напротив. Что-то он обдумывал, а что - не понять.
– Да, мы не можем это ничем определить. Приборов, измерений - никаких. Только те данные, что были собраны в пансионате, ну, там, где пропали все...
– Не понял...,- тут уже Сидорчук включился в обсуждение.- Это где они людей мучили? Эта их завиральная теория о людях-катализаторах? Но это же просто бред какой-то!
– Не совсем бред. Они же собрали статистику, понимаете? Каждый, кто ими был задержан - он если и не свидетель, то присутствовал, участвовал как-то в процессе, хоть и не мог объяснить.
– И что? Доказали они что-то?
– Нет. Да и не доказать такое. Думаю, просто опять же о ненависти к чужому, о ксенофобии. Получалось, что на территории Зоны пропадали люди, опасающиеся или ненавидящие вот этих, наших, горожан. То есть, не катализатор, конечно, но все же...
– Вот не зря я их всегда отдельно отправляю,- прихлопнул ладонью по столу Сидорчук.- А то, выходит, вошли бы так в зону с нашими, а народ вокруг - фьють! А то и меня тоже - бац, и нету!
Кудряшов и Клюев теперь смотрели на него. И оба с каким-то интересом непонятным. Это всегда сразу чувствуется, когда не просто равнодушный взгляд касается, а именно с интересом, со значением смотрят, присматриваются.
– Да, молчу я, молчу,- махнул рукой Сидорчук.- Молчу и слушаю.
– И ведь что получается,- продолжил Марк.- Сначала все просто пытались "поймать" сам случай исчезновения человека или людей и определить - куда же все пропадает, куда проваливается. Потом через статистику искали. Закономерности выискивали. Ну, помните, что по одному ходить нельзя, что в темноте обычно случается. Потом вот у этих, о ком говорим, возникла идея, что есть люди-катализаторы. От них, мол, все. Они сами остаются, а окружающие теряются. Вот, нашли врага себе еще одного. Катализаторов не будет - и не будет, мол, больше ничего такого. Никаких тебе, выходит, проблем.
– Ну, сначала-то на врачей думали... На убийц, типа,- не выдержал Сидорчук.
– Вот это как раз сдуру тогда. Не думали еще, но уже действовали. Мы так всегда - сначала сделаем, а потом уже думаем, а что, собственно, сделали. И для чего, собственно,- Марк перебирал рассыпанные перед ним бумаги.- Но дальше смотрим: эпидемию объявили? Зону закрыли, народ весь тут оставили... Хотя, ехать-то некуда было - вон, сколько их не доехало.
– Сколько?
– Много, много... Итак, объявили "чрезвычайку". Зону объявили и изолировали ее. А народ в зоне все пропадал и пропадал. Связи у людей нет. Продукты все завозные. Склады и резервы разные пощипали, магазины пограбили. Для того, чтобы выжить, дружинники силой мародеров останавливали. А главное, выяснили, что бежать-то из зоны бесполезно! Ты бежишь - и сразу пропадаешь. Так-то еще можно остаться.