Кто есть кто в истории России
Шрифт:
Никитин узнал от знакомых купцов, что в Индии очень ценятся персидские лошади. Он купил породистого арабского скакуна и на попутном корабле отправился в Индию. Первый в истории русский вступил на индийскую землю в порту Чаул, находившемся неподалеку от современного Бомбея. Однако, вопреки ожиданиям, он не сумел продать жеребца. Вместе они и отправились в глубь страны. На протяжении всего пути Никитин вел подробные записи: о жизни и быте индусов, о впечатлениях от событий, свидетелем которых ему довелось быть, о людях, встречавшихся ему в его странствиях.
Благодаря этим записям стало известно, что персидский купец Ходжа Мухаммед из города Хорасана помог Никитину добраться до Бидара – одного из крупнейших
Афанасий Никитин оказался свидетелем поразивших его торжественных выездов правителя, о которых и рассказывает в своем дневнике. Он познакомился с султаном Бидара и в качестве гостя жил в его дворце.
Из Бидара Никитин направился в Парват – один из главнейших культовых центров индуизма. До него здесь не бывал ни один европеец. Никитин стал первым, кто увидел пышные индуистские обряды. Так, переезжая из города в город, Никитин провел в Индии почти три года. Он на тридцать лет опередил португальского мореплавателя Васко да Гаму, дав правдивое и подробное описание жизни этой страны и ее народа. Наконец, стосковавшись по родине, Никитин собрался в обратный путь. Он направился в приморский город Дабул, где сел на корабль, отплывавший в Персию. Однако на обратном пути Никитину не повезло. Его судно попало в сильную бурю и вместо Персии оказалось у берегов Африки. После короткой остановки на полуострове Сомали Никитин смог добраться до арабского порта Маскат, откуда на попутном судне отбыл в Ормуз, оттуда через Тебриз он намеревался отплыть в Трапезунд (Турция), расположенный на берегу Черного моря.
Афанасий Никитин прожил в течение целого месяца в Тебризе, дожидаясь попутного ветра. Лишь в конце 1472 года он добрался до Кафы Генуэзской. Так тогда называлась Феодосия. Здесь Никитин встретил московских купцов, с которыми и решил отправиться на родину. Но пришлось ждать до весны – благоприятного для путешествия времени. В Кафе Генуэзской он и составил свое сочинение, получившее название «Хождение за три моря». Наконец весной 1473 года Никитин пустился в обратный путь, мечтая поскорее добраться до Твери. Однако ему не суждено было увидеть родной город: близ Смоленска он заболел и умер и был похоронен в одном из близлежащих монастырей. Его записки впоследствии были переданы великому князю.
Записки Никитина «Хождение за три моря» являются уникальным памятником. В отличие от большинства «хождений», известных в то время, они написаны для себя, а не для постороннего читателя. Их автор свободен от обязательств перед читателями, поэтому он не скупился на собственные оценки и суждения, красочные описания. Живой и непосредственный рассказ о жизни «бесерменов» в далекой стране по ярко выраженной авторской позиции стоит в одном ряду с другим литературным памятником, написанным два века спустя, – «Житием» протопопа Аввакума.
Чем интересны записки о Московии Сигизмунда Герберштейна?
Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн побывал в Москве дважды – в 1517 и в 1526 годах в составе иностранных посольств. Он был не только известным дипломатом, но и опытным путешественником. Поэтому его книга – «Записки о московских делах» – является не только интересным чтением, но и прекрасным справочником для всех приезжавших в Россию.
Красочные описания в ней сочетаются с огромным количеством информации. Даже географические и этнографические сведения, описания дорог автор превращает в яркие зарисовки, основанные на непосредственных впечатлениях: «В московской области нет меду и зверей, за исключением зайцев… Я видел там быков, коров, коз, баранов – и всех с рогами». «В некоторых местах улицы запираются положенными поперек бревнами и так оберегаются приставленными сторожами, что ночью, после указанного часа, там нет никому доступа. Если же кто будет пойман сторожами, то его или бьют и обирают, или ввергают в тюрьму».
Хотя книга Герберштейна появилась уже 440 лет назад, она до сих пор привлекает писателей, ученых и самых обыкновенных читателей, которые хотят узнать, как жили их далекие предки.
Вместе с тем книга интересна и как литературный памятник, в котором обычные факты представлены как образные зарисовки русского быта.
Как на Руси появился царь?
Русское слово «царь» произошло от латинского «цесарь» (от этого же слова, только по другому произношению – «кесарь», произошло и немецкое «кайзер»). Первым из великих князей, которые правили в объединившейся уже Руси, стал называть себя царем Иван III Васильевич из династии Великого князя варяга Рюрика. Он также первым начал писаться в различных правительственных актах не Иваном, а Иоанном, как было принято церковными книжными правилами: «Иоанн, Божиею милостью государь всея Руси», и присвоил себе титул самодержца (отсюда «самодержавие») – так по-славянски звучал титул византийского императора. К тому времени Византию захватила Турция, императорский дом пал, и Иван III стал считать себя преемником византийского императора. Он женится на племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога Софье Палеолог, которая считалась наследницей павшего императорского дома. Выйдя замуж за великого князя Иоанна III, она как бы разделила с ним свои права наследства.
С появлением царевны Софьи в Кремле меняется весь распорядок жизни великокняжеского двора и даже облик Москвы. С приездом своей невесты Ивану III тоже перестала нравиться та обстановка, в которой жили его предки и, приехавшие вместе с Софьей византийские мастера и художники начали строить и расписывать церкви, сооружать каменные палаты (именно в это время была построена Грановитая палата в Кремле). Правда, наши предки считали, что жить в каменных домах вредно, поэтому они сами продолжали жить в деревянных, а в каменных хоромах устраивали только пышные приемы.
Москва и по облику своему стала напоминать бывший Цареград, как называли Константинополь, столицу Византии, который тоже теперь стал турецким городом. По византийским правилам была теперь расписана и придворная жизнь, вплоть до того, когда и как выходить царю с царицей, кто их должен встречать первым и где в это время должны стоять остальные и т. д. Изменилась даже походка великого князя с тех пор, как он стал называть себя царем. Она стала более торжественной, неторопливой и величавой.
Но одно дело называть себя царем, а другое – быть им на самом деле. До середины XV века в Древней Руси царями называли, кроме византийских императоров, также ханов Золотой орды. Великие князья несколько веков находились в подчинении у татарских ханов и вынуждены были платить им дань, поэтому великий князь мог стать царем только после того, как перестанет быть данником хана. Но и в этом отношении ситуация изменилась. Татарское иго было свергнуто, и великий князь окончательно пресек попытки требовать дань от русских князей.
К концу XV века на печатях, которыми Иван III скреплял политические договоры и другие важные политические документы, появляется византийский императорский герб – двуглавый орел.
Но первым официально венчанным на царство царем стал все-таки не Иван III. Прошло еще некоторое время, когда великие князья, правившие Русью, стали называться официально царями и передавать этот титул по наследству.
Первым русским царем, которого официально стали так называть во всем мире, стал внук Ивана III, Иван IV Васильевич Грозный в 1547 году.