Кто есть кто

Незнанский Фридрих Евсеевич

Не застать Ильяса дома было просто невозможно по одной простой причине: он никогда его не покидал. Отягощенный стошестидесятикилограммовым весом и астмой в сочетании с квартирой на седьмом этаже (а лифтом он не пользовался по каким-то одному ему ведомым причинам), Хухадов решал все многочисленные проблемы своих подопечных исключительно по телефону или, в крайнем случае, приглашая нужных людей к себе. Яша был знаком с ним довольно давно, и иногда они на взаимовыгодных условиях делились друг с другом кое-какой информацией.

Схватив такси, Пенкин помчался

на другой конец города, где по странному стечению обстоятельств на Кавказском бульваре проживал кавказец Хухадов. Влетев в подъезд, он всей пятерней утопил кнопку вызова лифта, но лифт его проигнорировал, даже кнопка не загорелась. Движимый желанием поскорее приобщиться к тайнам чеченских гробниц, Яша взлетел по ступенькам на седьмой этаж и остановился как вкопанный.

Железная дверь Ильяса итальянского производства была взрезана автогеном, вторая дверь – деревянная – выворочена вместе с петлями. Из квартиры не доносилось ни звука. Постояв в нерешительности пару минут на площадке, Яша осторожно вошел. Квартира перевернута вверх дном – полы сорваны, обои отодраны от стен, мебель перевернута, все усеяно бумагами и пухом из вспоротых подушек. Яша обошел все комнаты – никаких следов Ильяса.

Он позвонил в соседние квартиры, но то ли жильцы были на работе, то ли просто боялись открывать дверь. Яша постоял, прислушиваясь. Откуда-то снизу доносились приглушенные сдавленные стоны. Он опрометью бросился вниз по лестнице и, сбежав на один этаж, снова прислушался. Теперь казалось, что звук идет сверху. Пенкин снова вернулся на седьмой и осторожно обошел всю площадку, пытаясь определить источник. Стоны раздавались из-за закрытой двери лифта.

– Ильяс! – позвал Яша, но в ответ только нечленораздельное мычание. – Хухадов! – Пенкин завопил как иерихонская труба, и узник лифта его наконец услышал.

– Помогите… – зычный бас Ильяса трансформировался в сдавленный фальцет, но тем не менее это был его голос. Яша не знал, радоваться ему или огорчаться. Ильяс, конечно, жив, но вряд ли он станет давать консультации из столь неудобного положения.

– Ильяс, потерпи, я позову на помощь, – проорал Яша в щель, но снова не получил никакого ответа. Стоны перешли в булькающий хрип.

А помощь-то может и не успеть. У Ильяса вполне мог случиться приступ астмы, к тому же он, может быть, и ранен.

Трудно сказать, что двигало Пенкиным в первую очередь: желание спасти человека или нежелание потерять ценный источник информации, но он решил действовать сам. В крутых боевиках крутые парни раздвигают двери лифтов одним широким движением рук, практически не напрягаясь. Но то ли лифты в кино не советские, то ли парни покруче будут – как ни старался Яша, створки не разъехались ни на сантиметр.

А время шло. Пенкин помчался на последний этаж и с удовольствием обнаружил, что дверь на чердак взломана. Хорошо все-таки, что потолки в наших домах два с половиной метра, а то пришлось бы скалолазов вызывать или маляров с козлами. Подпрыгнув, он ухватился за край люка и, подтянувшись, оказался на крыше.

Дверь

железной будки, в которой расположен двигатель лифта, тоже была взломана, и ломик валялся неподалеку. Яша проник внутрь и обнаружил, что кто-то перерубил силовой кабель, – теперь поднять лифт можно разве что вручную. Но как раз в советских лифтах такая возможность не исключалась. Рядом с электромотором красовалась лебедка с маховиком, от одного вида которого Яше стало нехорошо. Но, преодолев потенциальный психологический барьер, он заставил себя взяться за ручку. Как ни странно, крутить было нетяжело: очевидно, туша Ильяса практически нейтрализовала противовес. Совершив несколько десятков лихорадочных рывков, Яша решил, что лифт уже вышел из межэтажного пространства. Прихватив ломик, он помчался вниз.

Ильяс не подавал признаков жизни. Раздвинув ломом створки двери, Яша выволок из кабины посиневшее тело. Ингалятор Ильяс сжимал ослабевшей рукой, и Яша, раздвинув ему челюсти, щедро пшикнул в горло раз десять. Тело заколыхалось и открыло глаза, но отнюдь не сразу идентифицировало своего спасителя. Очевидно, принимая Яшу за своих мучителей, которые решили продолжить издевательства, он стал судорожно отбиваться. Несмотря на беспорядочность ударов, Пенкин основательно получил по шее – при таком-то весе и рука весит соответственно.

Хухадов прозрел неожиданно и сразу полез обниматься:

– Тебя уже выпустили?

– Кто кого выпустил? – Яша решил, что Ильяс еще не совсем пришел в себя и не до конца осознал, кто из них сидел в лифте, а кто его изымал оттуда.

– Из плена. Я звонил, договорился, но не думал, что все так быстро получится.

Яша опешил. Руки его самопроизвольно разжались, из-за чего Ильяс, которого он только что с огромным трудом поднял, снова рухнул на пол и обиделся:

– Я думал, ты мне спасибо скажешь.

– А я думал – ты мне.

– Спасибо.

– И тебе. Считай, мы квиты. Хотя если честно, я сам оттуда сбежал и так и не знаю, зачем меня похищали.

Они наконец дотащились до развороченного дивана, из чрева которого возмущенно торчали пружины, и Ильяс с шумным вздохом рухнул на спину.

– Может, объяснишь? – Яша обвел многозначительным взглядом разбомбленную квартиру.

– Ты им просто понравился, решили, что выкуп возьмут хороший.

– Да я не про плен, на тебя кто осерчал?

– Подай телефон. – Он снова ушел от ответа. Перебросившись с кем-то парой фраз, Ильяс впал в мрачную задумчивость. – Ты зачем пришел?

– Тебя спасать.

– О ком речь?

– В смысле?

– Только не говори, что пришел чайку попить.

– Мажидов.

– Что «Мажидов»?

– Могила.

– Что именно?

– Место, и поподробнее.

Ильяс поднял с пола первый попавшийся листок – обрывок какого-то документа – и стал чертить план. В изуродованном проеме двери возникли четверо бородатых парней в кожанках. Ильяс только мотнул головой, и гости с перекосившимися озверевшими лицами исчезли. Хухадов протянул Яше бумажку: