Кто есть кто
Шрифт:
– Может, все-таки перейдем к делу, – предложил Яша.
– Конечно, конечно, я, извините, отвлекся. Сел, как говорится, на любимого конька. Итак, вы желаете закрыть счет?
Яша снова утвердительно кивнул. И в этот момент в дверь настойчиво постучали. Директор облегченно вздохнул:
– Войдите.
В проеме вырос благообразный седовласый мужчина лет шестидесяти в форме. За спиной у него маячили два молоденьких полицейских.
– Позвольте представить вам, господин Мажидов, начальника полиции княжества Лихтенштейн.
Яша заставил себя подняться и вежливо поприветствовать вошедших. Появление полиции выходило
– В чем дело? – спросил он довольно уверенно, но эта уверенность далась ему не легко. Сигара в руке подрагивала, выдавая его волнение, по спине пробежали липкие струйки холодного пота.
– Видите ли, – охотно объяснил банкир, – российские власти своевременно предупредили нас о том, что настоящий господин Мажидов мертв, чему имеются документальные и вещественные подтверждения. А также о том, что возможны попытки завладеть вкладом нечестным путем. Кроме того, совсем недавно в банке побывала прямая наследница Мажидова, которая и вступит во владение имуществом покойного, по завершении необходимых формальностей. Так что у нас есть веские основания предполагать, – продолжил начальник полиции, – что вы совершили мошенничество и выдали себя за другое лицо с целью завладеть чужими деньгами.
Один из полицейских приблизился к Яше с наручниками. Возражать было явно бесполезно.
– Если, конечно, вы готовы доказать, – банкир до последней минуты оставался предельно вежлив, – что вы действительно Мажидов, предоставив свои отпечатки пальцев или другие не менее весомые доказательства, мы, в свою очередь, готовы принести вам свои извинения и выплатить любую компенсацию за причиненный моральный ущерб.
Яша не стал нарываться на скандал и в сопровождении начальника полиции покинул здание банка, внутри и вокруг которого расположились еще человек пятнадцать полицейских. Как он впоследствии узнал, на грандиозную операцию по его поимке был мобилизован весь личный состав главного управления полиции княжества – все восемнадцать человек.
Вместо того чтобы с пеной у рта требовать российского консула и адвокатов, Яша реализовал свое законное право на один телефонный звонок.
Полицейский, прогуливавшийся у него за спиной, вряд ли владел великим и могучим языком Тургенева, Добролюбова, Чернышевского, и Яша не опасался, что содержание разговора смогут использовать против него в суде. А звонил он своему московскому телевизионному начальству.
– Пенкин? – Редактор не выразил особого восторга, – А мы тебя уже почти уволили. На работе не появляешься безо всяких на то причин. Взяли на твое место нового человека…
– Мне нужна ваша помощь, – прервал Яша, – дело в том, что меня арестовали…
– И поделом, – обрадовался редактор. – Пил, гулял, дебоширил, развлекался с несовершеннолетними?
– Нет, меня пытаются обвинить в мошенничестве…
– Это на тебя похоже… – Но видимо, все же редактор решил, что лишняя шумиха вокруг сотрудников канала ему не нужна, и слегка смягчился. – Ты в каком отделении?
– Я в Лихтенштейне.
Редактор потерял дар речи и только возмущенно и шумно дышал в трубку.
– Понимаете, я совершенно случайно набрел на одну жуткую сенсацию и поехал проверить. Согласен, я должен был посоветоваться и получить одобрение руководства…
– О чем материал? – уже с профессиональной заинтересованностью уточнил редактор, эмоции и личные отношения отступили на второй план. Если удалось откопать что-то действительно стоящее, способное поднять рейтинг телекомпании, то можно наступить на горло личной неприязни.
– О чеченских миллионах, украденных в России. Отголоски и продолжение дела о фальшивых авизо.
Разумеется, о своем желании лично прикарманить мажидовские миллионы Яша умолчал.
– Что нужно?
– Если бы руководство подтвердило властям Лихтенштейна, что я действовал не по собственной инициативе, а вел санкционированное журналистское расследование, мне бы наверняка удалось избежать суда.
– А материал?
– Материал готов, – не моргнув глазом соврал Яша: «Слава богу, клюнули».
На допросе, который проводил сам начальник полиции, Яша вел себя спокойно. Рассказал, что он сотрудник известной российской телерадиокомпании и деньги воровать не собирался, просто хотел прояснить схему, по которой преступники из Чечни заметают следы украденных в России денег. Хотел, мол, доказать, что Мажидов был только пешкой, подставным лицом. Он в спешке спрятал деньги в Лихтенштейне, а потом его убрали как ненужного свидетеля, а за деньгами должен был прийти другой человек и перевести их в другой или другие банки на счета фиктивных фирм, чтобы окончательно спрятать концы в воду.
Начальник полиции глотал всю эту лабуду без особых эмоций. На допросе присутствовали переводчик и российский консул, который подтвердил, что Яша действовал с ведома своего руководства, но, несомненно, превысил полномочия. Молоденький полицейский в уголке старательно стенографировал. Вопросов у слушателей практически не возникало.
Интеллигентные люди в интеллигентной стране не стали применять никаких допросов с пристрастием, никто не светил ему лампой в глаза, не поднимал среди ночи и не избивал телефонными справочниками. Допрос проводился единожды, потом его на трое суток оставили в покое.
Просторная камера была в его полном распоряжении, он мог спать на любом из семи диванов. Только в отличие от российских тюрем лихтенштейнцы своих заключенных не кормили – нет та-кой статьи в бюджете полицейского управления. Хочешь есть – заказывай, что душе угодно, в ближайшем ресторанчике, разумеется, за свои деньги. Но зато в камере был телевизор и каждое утро свежие газеты. За три дня его пребывания в участке не появилось ни одного нарушителя. То ли лихтенштейнцы были чрезвычайно дисциплинированны, то ли полиция вершила скорый, но справедливый суд прямо на улицах.
Но Яше избежать суда все-таки не удалось.
На судебном заседании присутствовали прокурор, Яша, его адвокат, консул и два репортера из местных газет. Никакого ажиотажа у общественности дело Пенкина не вызвало, и потому праздношатающаяся публика предпочла скучному слушанию другие, гораздо более интересные мероприятия: юношеский шахматный турнир и Праздник виноградаря, сопровождавшийся бесплатной дегустацией местных вин.
Престарелый, лысый как коленка судья восседал за массивной кафедрой красного дерева с видом полной отрешенности. Складывалось впечатление, что он мирно дремлет. Никто из присутствовавших не решался его потревожить. Наконец, встрепенувшись, он застучал молотком по столу и произнес дрожащим надтреснутым голосом: