Шрифт:
Часть первая
Машина выскочила из мрака прямо на нее.
По глазам резанул свет фар, и Кира, не успев испугаться, зажмурилась. Ноги приросли к земле.
Удивительно, что кроме нее, Киры Максимовой, ни одного человека на аллее не оказалось. Оглушенная внезапностью нападения, через секунду она открыла глаза. Ослепляющие лучи метнулись вбок, выхватив из ранней южной темноты мощные стволы деревьев, искривленные ветви, аккуратные ряды кустов.
Кира не распознала марки машины, хотя разбиралась
Взрыв подушек безопасности в машине оглушил Киру, в голове поплыло, будто ее контузило ударом и грохотом. Уродливо вмятая – так над куклами забавлялись в детстве, вдавливая им то подбородки, то лбы, – морда автомобиля застыла на расстоянии ее вытянутой руки. Она выдохнула дым, бессильно захлебнувшись бензинной слюной.
Что вот-вот может рвануть, Кире в голову не пришло… Но какие-то мысли ожили: она начала искать телефон, силясь вспомнить, на какой номер нужно звонить, чтобы позвать на помощь.
Кажется, в этот момент Кира и поймала его взгляд. Она не сразу поняла, что на перекрестке действительно стоит человек. На ум пришло: Черный Человек… Он стоял молча и смотрел на изуродованную машину, в которой, может быть, никого не осталось в живых… За душами пришел?
Удар ножа в машине отсек страшное: подушка с шипением сдалась кромсающей ее руке. Кире все слышалось глухо, как будто это она была заперта внутри, с берушами страха. Дверца распахнулась, мелькнуло лицо, показавшееся ей желтым под белесым мочалом кудрявых волос. Водитель скользнул по ней мутным взглядом: жива? Выскочил и обежал автомобиль сзади, отпечатавшись в Кирином мозгу клетчатым пятном рубашки.
«Там пассажир?!» Она бросилась следом. Обогнула машину, поскользнувшись на слякотных плитках, ухватилась за ручку задней двери и только тогда увидела: клетчатое пятно колотилось о землю. Кира не поняла, что происходит, сердце провалилось от страха, но кричать ей показалось неловким, даром что никого вокруг не было.
Как никого? Она обернулась. Черный Человек стоял на «зебре», точно вырос из темной ее полосы. Это выглядело так ненатурально, что могло быть только галлюцинацией. Разве реальный человек способен вот так спокойно взирать на то, как кто-то рядом бьется в конвульсиях? Или ему с «зебры» не видно?
– Здесь человеку плохо! Вы поможете? – крикнула Кира больше от отчаяния, чем поверив в реальность мужчины.
Но тень неожиданно двинулась, приблизилась, с каждым шагом обрастая плотью, и обернулась живым человеком. Вглядываться в лицо, прикрытое длинным козырьком бейсболки, было некогда, да и неудобно, так что Кира не разобралась толком – молод он или
– Что с ним, а? – Она не была трусихой, но не могла заставить себя коснуться чужой крови.
Ответ прозвучал безразлично, будто они смотрели сюжет новостей, а не стояли над корчившимся у их ног человеком:
– Похоже на приступ эпилепсии…
– А… И что с этим делать?
– Ничего. Скоро пройдет. Дайте-ка… вон!
Схватив с верхушки куста указанный ей небольшой обломанный конец ветки, Кира протянула его мужчине, не понимая, чего хочет этот странный человек. А он, улучив момент, когда больной застонал, ловко сунул распорку между его челюстями и придержал, дожидаясь, пока зубы не стиснут древесную палочку.
– Чтоб язык не откусил… – Мужчина сдернул наброшенный на плечи темный пуловер и комком сунул его под голову пострадавшего. – Затылок еще разобьет… Вы «Скорую» вызвали? Так вызывайте. И полицию. А я, пожалуй, пойду.
– Куда?! – Кира вцепилась ему в локоть. – Я не останусь тут с ним! Я не знаю, что делать!
Он отвернулся, пряча лицо:
– Больше ничего и не сделаешь. Надо ждать медиков.
– Давайте ждать вместе! Я… Я боюсь… А вы видели, что произошло, вы должны… как это… Дать показания!
Опустив голову так, что Кира видела один козырек, мужчина быстро спросил:
– А вы поняли, что произошло?
– Он вылетел на меня… Я даже…
– А почему, по-вашему, он вылетел на аллею?
Кира потрясла головой. Пока «Ниссан» ехал по дороге, она не обратила на него внимания. В те минуты ее занимало одно: хотелось рассеять по уголкам незнакомого города всю тяжесть, какую она привезла с собой. Эту тяжесть быстро сдуло бы ночным бризом – крымским городкам не привыкать принимать людские горести и освобождаться от всего, что привозят с собой люди, весь год мечтающие выплакаться на груди моря.
– Этот ублюдок свернул, потому что я стоял на переходе, – произнес Черный Человек так ласково, будто говорил о любви.
Кире стало не по себе:
– Почему – ублюдок? А вы… Почему вы там стояли?
– Он несся как сумасшедший. Такую кирпичную дуру не снести просто так… Бетонную балку видите?
– Но вы видели, как он несется, и стояли? Вы что – хотели, чтоб он врезался?
– Лучше в нее, чем в толпу подростков. За поворотом – ночной клуб. В это время отдыхающие туда валом валят.
«Отдыхающие?! Значит, он местный, раз так говорит», – промелькнуло в Кириной голове.
– Наверное, тоже ублюдки еще те, но их мне почему-то больше жалко.
– Так вы… – У нее пересохло в горле, голос осип. – Специально, что ли?!
Кажется, он улыбнулся: подбородок, выглядывавший из-под бейсболки, дрогнул:
– Будем считать, я его остановил. И благодаря мне он не стал убийцей. Очнется, спасибо скажет.
– Думаете, он что-нибудь вспомнит? – с сомнением пробормотала Кира.