Кто и как изобрел еврейский народ
Шрифт:
Вот, собственно, полный исторический итог. Даже такой ультранационалистический историк, как Клаузнер, придерживавшийся праворевизионистских взглядов, не решился присоединить изгнание к прочим последствиям разрушения Второго храма и не упомянул его в своем драматическом заключении. Он знал, что историческое описание, включающее в себя изгнание, вошло бы в непримиримое противоречие с тем фактом, что шестьюдесятью годами позже разгорелось еще одно (не менее значительное) «массовое» восстание неизгнанных жителей Иудеи, возглавленное Бар-Кохбой и «героическими защитниками Бейтара». Поэтому он, как и другие сионистские историки, предпочел не детализировать исторические обстоятельства возникновения диаспоры.
В книге Койфмана «Диаспора и чужбина» много говорится о «диаспоре» и о «нации», однако в ней нет ни малейшего намека на изгнание. Эта книга — одна из интереснейших попыток доказать, что на всем протяжении своей долгой жизни диаспоры евреи были упрямой и стойкой нацией, а не только множеством религиозных общин. Тем не менее в своем детальном анализе сущности еврейской диаспоры Койфман старается не затрагивать
237
В оригинале не лишенная просодических достоинств идиома: «кибуц зар, музар у-мефузар» - Прим. ред. русского издания.
238
Койфман Й. Диаспора и чужбина. I.
– Тель-Авив: Двир, 1929. — С. 176 (на иврите).
«Общеизвестное и самоочевидное» стало аксиомой, не обсуждавшейся и никогда не подвергавшейся сомнению. Любой историк прекрасно сознавал, что в сознании широких масс живет миф, соединяющий «разрушение и изгнание», зародившийся в религиозной традиции и великолепно прижившийся на секулярной народной почве. Для общенародного дискурса, в частности для политических деклараций и системы образования, изгнание еврейского народа сразу после разрушения Храма было непоколебимой истиной. Большинство разумных историков предпочитали обходить эту «истину» с профессиональной элегантностью. Зачастую они, как бы походя, добавляли в свои труды альтернативные объяснения возникновения многовековой «диаспоры».
III.«Народ», покинувший страну не по своей воле
Одна из основных проблем, связанных с мифом о «разрушении-изгнании» и немало тревожившая аккуратистов, состояла в том общеизвестном факте, что многочисленные еврейские общины существовали за пределами Иудеи задолго до 70 года н. э.
Все знали, что лишь часть изгнанников и их потомков вернулась в Иерусалим из знаменитого «вавилонского пленения» после «декрета Кира». Остальные, вероятно большинство, предпочли жить и преуспевать в бурлящих культурных центрах процветающего Востока, чьи интеллектуальные элиты поддерживали богатейшие религиозные традиции, распространившиеся по всему Древнему миру. Поэтому отнюдь не парадоксально, что первый в истории монотеизм в немалой степени сформировался именно в регионах диаспоры, ставшей постоянным местом проживания творцов иудаизма. Тот факт, что Иерусалим продолжал оставаться для них священным культовым центром, ни в коей мере не вступал в противоречие с формирующейся религиозной концепцией. В более поздних версиях монотеизма, таких как христианство и ислам, также неизменно существовали священные города, куда вовсе не предполагалось эмигрировать; они были объектами религиозных эмоций и местами паломничества (не исключено, что массированное заселение святых мест лишило бы их в отдаленной перспективе сакрального ореола). Много позже знаменитые религиозные школы Суры, Неардеи и Пумбедиты [239] стали основными лабораториями, где кристаллизовалась иудейская религия с присущими ей культовыми правилами. Институт синагоги, по-видимому, появился именно в Междуречье, а Вавилонский Талмуд, созданный в стенах этих школ, ценится гораздо выше, нежели Иерусалимский, еще и потому, что вырос на более «высокой» культурной почве.
239
В Вавилонии.
– Прим. ред. русского издания.
Уже Иосиф Флавий сообщал, что евреев в Персии так много, что невозможно установить их число [240] . Он также рассказал о двух братьях-авантюристах, Хасинае и Ханилае, создавших в I веке н. э. неподалеку от Неардеи еврейское разбойничье княжество, грабившее своих соседей. Они управляли им совместно около пятнадцати лет, пока не поссорились (разумеется) из-за того, что Ханилай взял в жены красавицу-иноверку.
Если еврейские центры Вавилонии действительно образовались благодаря древнему изгнанию, то каково происхождение других еврейских общин, постоянно разраставшихся в различных районах Передней Азии и Северной Африки, а затем и на всем средиземноморском побережье задолго до разрушения Храма? Неужели и они возникли в результате насильственного переселения?
240
Иосиф
Прежде других мы обнаруживаем еврейские общины в соседнем Египте. Если верить составителю книги пророка Иеремии, некоторые из жителей Иудеи перебрались туда в период разрушения Первого храма, однако вскоре они стали язычниками и были жестоко наказаны Всевышним (Иеремия 44). Древнейшее еврейское поселение в Египте, оставившее археологические свидетельства, находилось на нильском острове Йев, рядом с современным Асуаном. Это было военное поселение персидских солдат иудейского происхождения, в VI веке до н. э. построивших святилище богу Яху (Яхве, почти наверняка не как единственному божеству). Сохранилась датируемая V веком переписка на арамейском языке, в частности с персидскими провинциями Яхуд (Иудея с центром в Иерусалиме) и Самария. Неизвестно, кем были эти солдаты и откуда они пришли. Мы знаем лишь, что их святилище было разрушено в начале IV века до н. э.
Коренной перелом в становлении еврейских общин в Египте, как и во всем Восточном Средиземноморье, наступил после того, как Александр Македонский уничтожил Персидскую империю, и на ее месте возникло огромное эллинистическое пространство. Разрушение жестких политических ячеек, характеризовавших эпоху персидского владычества, породило мощную динамику обмена товарами и идеями. Эта динамика, в свою очередь, создала новую форму открытой межрегиональной культуры. Эллинизм проникал во все ниши, порождал религиозные и духовные связи совершенно нового типа, а заодно и прокладывал более надежные транспортные пути.
Иосиф Флавий сообщает, что, завоевав Иудею и Самарию, Птолемей I, один из наследников Александра, взял в плен множество жителей и расселил их в Египте как полноправных граждан. Он немедленно добавляет, что «немалое число других иудеев добровольно переселились в Египет, соблазненные отчасти превосходным качеством тамошней почвы, отчасти же щедростью Птолемея» [241] . Отношения между двумя областями укрепились, что способствовало эмиграции торговцев, наемных солдат и иудейских ученых, преимущественно в Александрию, ставшую новой метрополией. За два столетия количество приверженцев иудаизма в Египте возросло настолько, что еврейский философ Филон из Александрии (Philon, 25 года до н. э. — ок. 50 года н. э.) со свойственной древним склонностью к преувеличениям заявил в начале I века, что их не меньше миллиона [242] . Оценка Филона, разумеется, завышена, однако нет сомнения, что число евреев во всем Египте в эту эпоху не уступало числу их единоверцев в Иудее.
241
Иосиф Флавий. Иудейские древности. Т. 1,книга 12. — С. 473.
242
Алексанарийский Ф. Против Флакка; О посольстве к Гаю. — М.; Иерусалим: Изд-во Иерусалимского университета (Библиотека Флавиана. вып. 3). 1994. — С. 15-50.
Немало приверженцев иудаизма можно было встретить в Кирене и Беренике, городах, расположенных к западу от Египта (в Киренаике, теперь Ливия) и также находившихся под властью Птолемея. Гораздо большее число иудеев жило в Малой Азии, где царствовали диадохи из династии Селевкидов. Флавий сообщает в «Иудейских древностях», что Антиох III поселил в Лидии и Фригии (на территории Малой Азии) две тысячи семей наемных еврейских солдат (родом) из Вавилонии, однако остается неясным, откуда взялись крупные еврейские общины в Антиохии, Дамаске, а позднее и в европейских Эфесе, Саламисе, Афинах, Салониках и Коринфе? Увы, ответа на этот вопрос у нас нет — сохранившиеся источники молчат.
С ростом мощи Римской империи в эпиграфических документах появляются свидетельства о присутствии многочисленных иудеев в самом Риме. Уже в 59 году до н. э. знаменитый римский оратор Цицерон (Cicero, 106-43 до н. э.) жаловался: «Каждый знает, как многочисленны эти люди, как спаянно они держатся и как влиятельны они на народных собраниях» [243] . Из надписей, обнаруженных в римских катакомбах, мы узнаем о разнообразной религиозной жизни этих иудеев и об их экономических успехах. Иудейская община в Риме была велика; кроме того, иудеи проживали и в других итальянских городах. Попросту накануне разрушения Второго храма приверженцы иудаизма проживали во всех уголках Римской империи, на востоке (в Парфии); число иудеев, жителей этих обширнейших пространств, уже тогда неизмеримо превосходило число их, живших на Святой земле. От Северной Африки до Армении, от Персии до Рима — повсюду росли и процветали иудейские общины, большей частью в крупных городах, но также и в небольших городках и даже в деревнях. Флавий, основываясь на трудах греческого историка и географа Страбона, пишет, что «этот народ уже проник во все города без исключения, и нелегко найти место в обитаемом мире, где нет этой расы (phylon) и где она не владычествует» [244] .
243
Цит. по: Menahem Stern (ed.). Greek and Latin Authors on Jews and Judaism. I. — Jerusalem: The Israel Academy of Sciences and Humanities, 1980. —P. 197.
244
Флавий И. Иудейские древности. Т. 2, книга 14. — С. 62.