Кто не кормит свою культуру, будет кормить чужую армию

Министр культуры Владимир Мединский — о том, по каким правилам строится взаимодействие государства, общества и творческих деятелей в сфере культуры

Должно ли государство тратиться на культуру? Да, обязано. Потому что это не благотворительность, а инвестиции в важнейшую отрасль, в которой «производится» главная ценность страны — гражданин. Культура во всем своем многообразии — это пространство созидательного сотрудничества государства, гражданского общества и деятелей искусства. Еще одна обязанность государства в этом симбиозе — обеспечивать сохранение, преемственность и приумножение нравственных ценностей российской цивилизации.

Тема «Государство и культура» вызывает сегодня в профессиональном сообществе «мильон терзаний».

На самом же деле терзаний никакой не мильон. Терзаний всего два: о деньгах и о свободах.

Консервативное большинство гражданского общества возмущается тем, что государство безынициативно, ограничивается раздачей материальных благ и ничего не запрещает.

Творческое же сообщество, напротив, при малейшем проявлении государственной воли не менее возмущенно указывает на «возвращение цензуры» и «долг государства» регулярно финансировать как плоды, так и сам процесс «свободы творчества». Причем критерий, если не лицемерить, прост: чем больше денег и чем меньше требований к результату — тем как бы больше свободы.

Если присмотреться, оба терзания и все вытекающие из них лозунги — классический случай подмены понятий: подмены культурной политики цензурой, а свободы — самолюбованием и сомнительным вкусом. Они имеют смысл только в той концепции культурной жизни, которая сложилась на заре постсоветской России.

В 1990-е и «нулевые» под давлением «творческих элит» и под лозунгами «решительного разрыва с тоталитарным советским прошлым» в отношениях государство/культура, по сути, восторжествовала фантасмагория: «хотим как при Сталине — только без Сталина». А именно: государство должно оставить за собой обязательство тотального и безоговорочного финансирования творческой деятельности — но получателей «денежного содержания» от каких бы то ни было обязательств великодушно избавить.

Такая концепция ущербна тем, что рассматривает государство, творчество, общество и собственно деятелей культуры как совершенно не связанные друг с другом сущности.

Впрочем, такая модель «культурной политики 1990-х» возникла в конкретных обстоятельствах — то было время ценностной дезориентации общества, и какие претензии задним числом ей ни предъявляй, она худо-бедно способствовала сохранению российской культурной сферы в самые непростые времена.

Но эти времена прошли. Вслед за «переходным периодом» и «преодолением последствий» пришло время созидания. В том числе и в сфере культуры.

С принятием в декабре 2014 года «Основ государственной культурной политики» мы вступили в новый период, когда «...государственная культурная политика признаётся неотъемлемой частью стратегии национальной безопасности», а сама культура «...возводится в ранг национальных приоритетов».

И это не откровение, это констатация очевидного.

Ведь культура — это духовное и материальное выражение того, что мы сами думаем о себе, о своей стране и своих ценностях, о современности и исторических традициях, а также о будущем. В этом качестве она действительно имеет стратегическое значение для развития страны.

Следовательно, культурная политика не может описываться только в терминах экономики или только в терминах «свободы или цензуры». И уж ни в коем случае — в терминах «оказания и потребления услуг».

В этой статье мы рассмотрим следующие составляющие государственной культурной политики:

— экономика культуры;

— ценностное содержание культурного творчества;

— свобода и ответственность творчества в публичной культуре, их соотношение с нашими историческими и культурными традициями;

— механизмы госуправления в культуре.

Я буду опираться преимущественно на историю русского репертуарного театра — первого в отечественной истории феномена публичной профессиональной культурной деятельности (если не считать сказителей-былинников да ярмарочных скоморохов). Именно на примере истории театра начиная с XVIII века можно проследить, как выстраивалось сложное, но созидательное сотрудничество искусства, государства и общества.

И сегодня наш театр остается образцовой классической школой для всех видов искусств. С точки зрения «производственной» он обладает типичными «средневзвешенными» характеристиками. Это, в частности:

— низкий удельный вес доходной составляющей;

— напротив, огромная исторически сложившаяся затратная материальная база (достаточно сказать, что многие театральные комплексы — сами по себе памятники, культурное достояние мирового значения);

— распространенность театральных учреждений по всем регионам России, разнообразие их форм: от академических до студий самодеятельности;

— инфраструктура полного цикла (система образовательных учреждений, специализированная пресса, творческие союзы, премии, фестивали и пр).

Кроме того, именно современный театр вызвал в последние месяцы громкие дискуссии — и о допустимости нравственно рискованных экспериментов на сцене, и об оправданности вмешательства общества в художественное творчество.

Ну и наконец, именно директор первого русского публичного театра, учрежденного императрицей Елизаветой в 1756 году, А.П. Сумароков (1717–1777) точно сформулировал триединую суть симбиоза государства, общества и искусства. Во-первых, государство призвано активно поддерживать «высокое» искусство, а просвещенные сословия призваны ему в том споспешествовать. Во-вторых, сами деятели искусства должны не самовыражаться, а «воспитывать вкусы» в народе. В-третьих, художник, власть и общество должны стремиться действовать заодно, руководствуясь общими ценностями.

Собственно, «Основы государственной культурной политики» в XXI веке — всё о том же.

Присматриваясь к зарубежному опыту, мы увидим сегодня, по большому счету, три модели экономики культуры: китайскую, европейскую и американскую. Все три предполагают субсидирование культуры.

В Китае это доведенная с характерной кропотливостью до абсолюта советская модель финансирования культуры. Причем сегодня китайские товарищи ко всему прочему еще и в числе мировых лидеров по доходам с продаж культурного продукта.