Кто не спрятался
Шрифт:
Он всегда так сокращает имена. Кейти – КТ, Джастин – Джас, а меня он называет Зоуи, только когда мы ссоримся.
Наверное, Саймона он бы называл Сай, если бы они общались.
Пока нет новостей, – отвечаю я. – Не знаю, хорошо это или плохо!
Она была уверена в себе?
Я задумываюсь над ответом.
Оптимистична.
А
Увидев смайлик поцелуйчик, я решаю прервать разговор и возвращаюсь к протиранию пыли. Через пару минут раздается телефонный звонок.
– Ты опять, да?
– Что? – осведомляюсь я, прекрасно зная, что Мэтт имеет в виду.
– Опять расстроила ее перед собеседованием. – Он говорит чуть невнятно, и я понимаю, что во рту у него сигарета.
Конечно же, я тут же слышу щелчок зажигалки и его затяжку. Я бросила курить двадцать лет назад, но, когда Мэтт выдыхает дым, чувствую, как мне этого не хватает.
– Нет… – начинаю я. Но Мэтта мне не обмануть. – Я не хотела.
– Что ты ей сказала?
– Просто упомянула курсы подготовки секретарей, помнишь, я тебе рассказывала?
– Зо…
– Что? Ты сам сказал, что они ей отлично подойдут.
Я слышу в трубке шум проезжающих машин – значит, Мэтт припарковался на обочине.
– Ты должна быть осторожнее с ней. Надавишь слишком сильно – и она будет поступать тебе наперекор.
– Актерский труд – это не настоящая работа. – Я говорю так только потому, что не могу не спорить с Мэттом. – Ей нужны запасные варианты.
– Она это и сама поймет. И когда это произойдет, мы ее поддержим.
Убрав в приемной, я перехожу в кабинет Грехема. Его стол в два раза больше моего, но тут тоже царит порядок. Есть у нас хоть что-то общее. Календарь лежит параллельно краю столешницы, на сегодняшней странице – мотивирующая цитата: «Сделай сегодня то, за что поблагодаришь себя в будущем!» С другой стороны стола установлены друг над другом три лотка для бумаг: «Входящие», «На рассмотрении», «Почта». Перед лотками – стопка газет, наверху – сегодняшний выпуск «Лондон газетт».
В этом нет ничего удивительного. Сложно найти в Лондоне фирму, не выписывающую эту газету. Я беру верхний экземпляр, говоря себе, что все еще убираю. Но потом я просматриваю следующий, и следующий. Тут десяток выпусков, сложенных в аккуратную стопку. Оглянувшись на дверь, я сажусь в кожаное кресло Грехема и просматриваю первую пару страниц, а потом открываю страницу объявлений.
Внутри у меня все сжимается, ладони покрываются п'oтом – на последней странице в газете, в выпуске, вышедшем несколько дней назад, напечатана фотография женщины, которую я уже видела.
Все мы рабы наших привычек.
Даже ты.
Ты надеваешь одно и то же пальто каждый день. Выходишь из дома в одно и то же время. У тебя есть любимое место в вагоне, ты в точности знаешь, какой эскалатор быстрее, какой терминал удобнее,
Ты знаешь обо всем этом. И я знаю.
Я знаю, что ты покупаешь газету в одном и том же киоске, берешь молоко в определенный день недели. Знаю, по какой улице ты ведешь детей в школу, где срезаешь путь через подворотни по дороге с тренировки по танцам. Знаю, на какой улице ты прощаешься с друзьями после пятничных посиделок в пабе. Знаю, что потом ты идешь домой одна. Знаю, по какому маршруту ты бегаешь по воскресеньям. Знаю, где ты останавливаешься и делаешь растяжку.
Я все это знаю, потому что тебе ни разу не пришло в голову, что кто-то наблюдает за тобой.
Рутина успокаивает тебя. Все так знакомо и привычно.
Благодаря рутине ты чувствуешь себя в безопасности.
Рутина тебя и убьет.
Глава 6
Келли как раз выходила из комнаты для совещаний, когда у нее зазвонил телефон. «Номер скрыт» – значит, скорее всего, звонят из диспетчерской. Ухом прижимая телефон к правому плечу, она застегнула полицейский жилет.
– Келли Свифт.
– Примете звонок от миссис Зоуи Уолкер? – Келли слышала гул голосов в трубке: десяток других диспетчеров принимают вызовы и координируют патрульных. – Она хочет поговорить с вами о краже на Кольцевой линии – карманник что-то вытащил из сумки.
– Вам нужно соединить ее с кем-то из спецподразделения по борьбе с ворами-карманниками. Я закончила свою работу там несколько дней назад и сейчас вернулась к патрулированию.
– Да, я туда звонила, но никто не берет трубку. А ваше имя все еще значится в отчете, поэтому… – Диспетчер не договорила.
Келли вздохнула. Имя Зоуи Уолкер не показалось ей знакомым, но за три месяца в спецподразделении она сталкивалась со столькими жертвами краж, что не могла запомнить всех.
– Соединяйте.
– Спасибо.
В голосе диспетчера прозвучало облегчение, и уже не в первый раз Свифт порадовалась тому, что находится в гуще событий, а не сидит в комнатке без окон, принимая звонки от пострадавших.
В трубке раздался щелчок.
– Алло? Алло? – В голосе женщины слышалось нетерпение.
– Здравствуйте, это констебль Свифт, чем могу помочь?
– Наконец-то! Дозвониться до вас не легче, чем в контрразведку.
– Боюсь, наша работа не так увлекательна, как у ребят из контрразведки. Насколько я понимаю, вы хотели поговорить со мной о краже в метро. Что у вас украли?
– Не у меня. – Женщина явно была недовольна непонятливостью Келли. – А у Кэтрин Таннинг.
Такие звонки не были редкостью, когда полицейского цитировали в газете. С этими полицейскими часто связывались горожане – как правило, их звонки не имели никакого отношения к самой статье, словно одного имени и номера жетона было достаточно, чтобы обратиться за помощью.