Кто первым бросит камень
Шрифт:
— Попрошу всех присутствующих прекратить разговоры, — грозно проговорила я. Вокруг было и так довольно тихо, но после моих слов наступила гробовая тишина. — Вы являетесь свидетелями преступления, совершенного в этом доме две недели назад, пятнадцатого июня, на приеме по случаю дня рождения хозяйки дома, Елизаветы Абрамовны Киприановой, — безлично-официальным тоном произнесла я, точно читая текст по бумажке. В тишине было слышно, как шаркает ногами оператор, стараясь поймать в объектив как можно больше гостей одновременно. —
Толпа ахнула как один человек. Никто не произнес ни слова.
— Первоначальная версия смерти гроссмейстера — инфаркт. Но в деле появились новые обстоятельства, именно поэтому сегодня мы собрали вас здесь.
Я старательно избегала слов «полиция, «правоохранительные органы» и тому подобных. А если гости решат, что именно это подразумевается под словом «мы», — что ж, не стану никого разубеждать… Вообще-то «мы» — это Лиза Киприанова и я. Ну, еще Федор Иванович, рыцарь без страха и упрека…
— Мы надеемся, что вы окажете содействие в расследовании убийства. Постарайтесь вспомнить тот вечер в малейших подробностях.
Толпа загудела. Понимаю, невозможно вспомнить поминутно то, что случилось две недели назад.
— Не волнуйтесь! Нас интересует все, что вы говорили и делали пятнадцатого июня с двадцати трех тридцати и до момента приезда полиции. Только этот промежуток времени. Попрошу всех сосредоточиться. Напоминаю — как раз в двадцать три часа сорок пять минут начался фейерверк. Занимайте свои позиции.
Гости зашумели и принялись искать места, с которых две недели назад любовались фейерверком.
Лично я прекрасно помню, что без пятнадцати двенадцать стояла на берегу озера и пыталась отвязаться от назойливого Федора. Как раз в этот момент я обнаружила, помню, что мой клиент исчез из поля зрения… Ши-и-ит! На нашем празднике жизни не хватает как минимум одного человека! Иван Хрусталефф благополучно пребывает у себя в Калифорнии. Как я могла о нем забыть?!
Впрочем, самая дикая и безудержная фантазия не в силах представить этого безобидного иностранца в роли убийцы гроссмейстера. Начнем с того, что на прием мы с Ванечкой попали совершенно случайно — Елизавета пригласила симпатичного американца провести вечер в компании англоговорящих людей… Так что Ванечку придется сбросить со счетов.
Итак, начали! Спектакль под названием «следственный эксперимент» начался. Пантелеймонов и его люди с мрачными лицами ходили за мной. Я задавала вопросы гостям, а полицейские записывали ответы. Потом брали контактные телефоны у гостей и отпускали тех по домам.
Работа была просто адская. Мы опросили всех — сотню гостей, всех официантов, музыкантов и обслугу. Гости путались в показаниях, перебивали и поправляли друг друга. «Нет, Ниночка, ты не сидела на этой скамейке! Я прекрасно помню, когда начался фейерверк, вы с Лешей куда-то
Киприанова сидела в кресле, бледная, но решительная, и руководила «допросом». Бедная женщина всерьез рассчитывала, что сегодняшний спектакль поможет ей вернуть сына. Такой Лизу никто из гостей еще не видел. Киприанова разговаривала вежливо, но жестко, четко формулировала вопросы, не позволяла уклоняться от темы. Оказалось, хозяйка приема прекрасно помнила, где находился и чем занимался каждый из гостей. Если бы не Киприанова, путаницы и взаимных обвинений было бы гораздо больше.
— Лиза, ты не устала? Может быть, примешь лекарство? — то и дело озабоченно спрашивал ее заботливый Федор Иванович.
Собиралась гроза. Порывы ветра наклоняли верхушки деревьев, свет фонарей мигал и гас.
Время шло. Мы отпускали тех, кто уже дал показания, разрешали им вернуться в город. Поток гостей редел. Погрузились в фирменный автобус агентства официанты, музыканты вызвали такси. Гости разъехались — все были на машинах.
Наконец Пантелеймонов скомандовал:
— Все, пора заканчивать!
Оператор выключил камеру и потер усталое плечо. Как договаривались, он прошел в дом в сопровождении полицейского и скинул на компьютер два часа видео.
— Можете ехать, — разрешил майор.
— Если я вам еще понадоблюсь, вы не стесняйтесь! — сказал оператор. — С вами так интересно! Куда веселее, чем свадьбы снимать!
Федор катил кресло Лизы к дому. Мы с майором шагали следом.
— Честно говоря, впервые в жизни участвую в такой постановке… У вас неплохо получилось, Евгения Максимовна, — усмехнулся Пантелеймонов. — Я даже в какой-то момент поверил, что вы наш сотрудник.
— Спасибо за содействие, — у меня едва хватило сил улыбнуться.
— Ну как, вы получили, что хотели? — поинтересовался майор.
— Думаю, да. Теперь мне предстоит отсмотреть съемку, но это уже дело техники.
— Что ж, желаю удачи. Скажите, вы действительно думаете, что старика убили?
— Понятия не имею! — честно ответила я.
Майор и его люди уехали. Я поднялась по ступеням. Дом встретил меня тишиной и таинственным полумраком. Лампы в холле горели вполнакала.
— Лиза, где вы? — позвала я.
Из комнаты сбоку вышел Федор Иванович и приложил палец к губам.
— Тише! Лиза совершенно измучена, ей необходим отдых. Я дал ей снотворное, а то она ни за что не уснет. Прошу вас, не ходите к ней!
Я отодвинула Федора и вошла. Лиза полусидела на постели. На фоне белоснежных подушек ее лицо было желтоватым, цвета слоновой кости, под глазами синие круги. Сколько же мужества понадобилось этой женщине сегодня, чтобы допрашивать своих друзей…
— Лиза, простите, что беспокою, но мне необходимо задать вам один вопрос. Почему вы не позвали на сегодняшнее мероприятие Иржи? Ну, этого секретаря?