Кто рано встаёт, тот рано умрёт
Шрифт:
Наконец-то меня осенило! Теперь я знаю, кто убил Харди. Не зря Баклажан говорила, что в Замке всё кажется не таким, как оно есть на самом деле. Действительно, нужно просто посмотреть с другой стороны. Отвлечься от того образа, который был подсунут. И тогда всё становится на свои места.
Я снова закрываю картину тряпкой и спешу к выходу. Теперь у меня есть ещё одно неотложное дело. Гоню себя в башню, забираюсь по лестнице в комнату, задыхаясь, падаю на стул, звоню.
– Халло, герр Бахман!
– Халло! Кто вы?
– Писатель из России. Мне нужно с вами поговорить.
– О чём вы хотите поговорить, герр Росс?
– Об убийце Харди Курца.
Бахман
– Цедрик Никс застрелился. Я не хочу больше слышать об этом негодяе.
– Речь идёт не о Никсе, а о том человеке, который на самом деле убил Харди. Ведь вы же его знаете.
Бахман молчит. Потом, запинаясь, говорит:
– О чём вы? Я не понимаю вас, герр писатель.
Вот, змий! Пусть засунет себе свою хитрость туда, где солнце не светит. Я злюсь?
– Вы всё прекрасно понимаете! Или мне лучше встретиться с инспектором Сквортцофым?
Я знаю, что это дешёвый шантаж. Инспектор отличается лютым самомнением и жгучей ненавистью к чужому, отличному от его собственного, мнению, однако после короткой паузы Бахман говорит:
– Это не телефонный разговор. Вы всё ещё в Замке?
– Да.
– Тогда, если вы не против, через несколько минут я буду у вас.
Я не против.
– О’кей. Жду.
В ожидании маэстро завариваю себе ещё одну чашку кофе. Не знаю уже, какую по счёту. Сижу перед ноутбуком и перечитываю список своих вопросов. Сейчас ответы на них мне известны, но встреча с Бахманом может расширить границы моих знаний. Задумавшись, я совершенно не замечаю, что в проёме моей горизонтальной двери безмолвно застыл руководитель студии, и только случайно встретившись с ним взглядом, вздрагиваю и прихожу в себя. А вы бы не вздрогнули? Представьте себе, что это из вашего пола торчит высокая пугающая фигура. Бахман одет во всё чёрное, руки в карманах длинного пальто, в зубах трубка, глаза на изнурённом лице холодно смотрят на меня.
– Вы хотели со мной поговорить, герр писатель?
Глава 19
Начало апреля.
Одиннадцать часов. Марина и Лукас на кухне лепят манты на обед. Из висящего над ними радиоприёмника угрожающе гремит «Ты сейчас в армии» британской рок-группы Статус-кво.
Я сижу в зале за своим рабочим столом. На столе стоит включённый компьютер. Справа от него чашка с горячим кофе. Слева – ваза с красными розами. Я же обещал купить Марине цветы, когда она вернётся с «кура». Ну и вот. Мужик сказал – мужик сделал. Как говорит Федя: «Всё по-пацански».
В комнате уютно и тепло, потому что окна плотно закупорены. Утром, я было их распахнул, но старички в соседнем домишке как раз затопили печь. Домишко задымил как крематорий. Весёлый ветер погнал смрадный чад в нашу сторону. Пришлось срочно окна закрыть. Смотрю на соседскую трубу, над которой по-прежнему поднимается столб густого дыма – готовый ответ на Маринин вопрос: «Почему ты не проветрил квартиру, засранец?»
Я занят – читаю газету. Кто не знает: «Майн Курир» выходит в Нашем Городке и всегда в курсе всех местных сплетен. Недавно мы с Мариной закупались в «Кауфланде» и там нас поймал энергичный менеджер газеты. Он уговорил Марину подписаться на бесплатную двухнедельную рассылку. Попробовать. Супруга меня и подписала. Теперь каждое утро из нашего почтового ящика торчит толстенный бумажный рулон. В ящик он не помещается. Да ещё нам регулярно звонят из редакции – узнают, довольны ли мы доставкой. Звериный оскал байронского капитализма. Яростная борьба за клиента.
Колокола церкви напротив нашего дома лупят что есть мочи. Это вам не жалкое бренчание замковой
В сегодняшнем номере газеты напечатана трескучая статья об инспекторе Сквортцофе. С его портретом. Статья о том, как инспектор месяц назад блестяще раскрыл чудовищное двойное убийство в Замке. Автор статьи не поскупился на восторженные эпитеты и восклицательные знаки: «мощный интеллект!», «огромный опыт!», «неистощимая энергия!», «невероятная проницательность!», «непревзойдённое мужество!». Бумажный Сквортцоф угрюмо смотрит с газетного листа, словно спрашивает читателей: «А вам слабо?» По-моему в этой мрачной истории один он получил все ништяки.
Теперь только два человека знают правду о том, что случилось в Замке. Один из них я, другой – Бахман. В ту ночь, когда мы последний раз встретились, маэстро рассказал мне всё. Всё, как было. Ничего не скрывая. Выслушав Бахмана, я решил не выдавать его тайну. Любить свою дочь – это не преступление. По крайней мере – не всегда.
Сквортцоф был прав, когда объяснял нам в столовой, как произошло убийство Харди Курца. Он ошибся в одном – обвинил в этом преступлении Никса. Это был не очкарик. Это была Мари. Да-да, та самая девица, по уши влюблённая в Харди.
Все мы воспринимали как само собой разумеющееся то, что Мари и Харди любят друг друга. Никто не мог заподозрить Мари в том, что это она расправилась со своим любимым. На этом и строился её план. Даже отец не знал, насколько гордая красавица была оскорблена решением Харди расстаться с ней и уехать в Америку. Ведь ради этого шалопая она бросила всё: учебу, карьеру. Только ради того, чтобы быть всегда рядом с ним. Не обращала ни малейшего внимания на задиристого Никса, боготворившего её. И вот внезапно Мари узнала, что любовь всей её жизни предпочла ей престижную работу в Нью-Йорке. Что все её надежды – лишь мыльные пузыри. Мари не смогла понять, принять и простить. Она решила отомстить. Отомстить страшно. Обвенчать Харди со смертью. Как сказал мне Бахман: «Мари была хорошим человеком, но из-за Харди стала плохим».
Известно, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Мари сделала вид, что в их отношениях с Харди ничего не изменилось, а сама стала готовиться к убийству. Завладев в понедельник с помощью Никса и Баклажана отцовскими ключами от подземного хода, она ночью осмотрела Замок. В восточном крыле Мари заметила чан с известью и решила убить Харди там. Она знала от отца, что на всё время выставки ремонт остановлен, значит на стройке неделю никого не будет. Тогда же она нашла и подходящее оружие – острый кинжал на поясе статуи рыцаря в нише на втором этаже южного крыла. Я едва не столкнулся с Мари возле столовой. Мой упавший термос своим оглушительным грохотом предупредил её об опасности и она поспешно скрылась через подземный ход.
Во вторник перед приездом в Замок Мари спрятала велосипед Никса в Ведьмином лесу. Ей несложно было украсть велосипед, так как она много раз бывала дома у своего одноклассника и прекрасно знала, где что хранится. На ужине хитрая красотка изо всех сил заигрывала с Харди – создавала впечатление у присутствующих, что между влюбленной парой нет ни малейшего облачка. Самоуверенный балбес охотно принял её игру. Они довели болезненно ревнивого Никса до белого каления и тот плеснул в лицо Харди минеральную воду. Произошёл скандал. Мари это было только на руку. Впрочем, этого ей показалось мало. Коварная красавица продолжала последовательно создавать себе алиби, а Никса превращать в главного кандидата на роль убийцы.