Кто с мечом придёт…
Шрифт:
– Что, боярин?
– На вот… – Он достал из ларца и протянул мне два увесистых кисета. – Серебро, как обещал, на дорожные надобности.
– Благодарю, Доброслав Алексеич. – Я взял у него деньги и замер у порога.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Что-то еще?
– Валера интересовался у тебя, боярин, как нам оправдывать перед людьми нашу поездку… Я вот что подумал: ты сам упомянул Евстафия. Так может быть, нам все-таки стоит заехать в Новгород? Поговорю с иноком и если он уже не отправился, как собирался, назад в живицкий монастырь, то нам в самый раз будет забрать его
– Одного простого монаха охраняют ажно четверо ратников? – засомневался боярин. – Не многовато?
– А мы пару телег купим, лошадей, товар какой-нибудь… Денег-то вы порядком отвалили. Так и так, мол, инок с монастырским добром возвращается, охрану нанял. Может, еще какой-нибудь обоз попутный попадется – вместе, народом, сподручнее будет.
Он усмехнулся.
– Ну что ж, придумано дельно. Дозволяю в Новгород заехать, за иноком Евстафием. Передай ему… Да ты и сам знаешь, что сказать монаху. Он разумный человек, поймет. Только недолго там, Край, слышишь? – Я кивнул, но Доброслав Алексеич показал мне знаком, чтобы я не торопился уходить. – Погодь… Кое что я хотел узнать у тебя. Это ты князя новым прозванием окрестил – Невский?
– Откуда, боярин, узнал?.. А, ну да… дружинник Сергий тебе доложил. – Я помолчал, глядя прямо ему в глаза. Потом просто сказал, – Не я, Доброслав Алексеич, а народ Александра Ярославича Невским окрестил. Благодарный российский народ. На века!
И, повернувшись, вышел под задумчивым взглядом седого военачальника.
В Новгород добрались без приключений. Если не считать то, как на наше появление реагировали встреченные по пути люди. Весть о победе распространялась на удивление быстро – и это без всякого интернета. Основным средством массовой информации здесь были новости, разносимые путниками. Поэтому, при виде всадников в полном боевом облачении, народ бурно приветствовал своих героев. На стоянках у нас постоянно выспрашивали подробности о невской битве, говорили добрые слова. Было даже как-то неудобно…
«Нашей победе»… Трудно было свыкнуться с мыслью о том, что мне и моим товарищам выпала уникальная возможность видеть собственными глазами битву, упоминание о которой останется в летописи, как об одном из ключевых событий истории древней Руси. Тексты из школьных учебников оживали перед глазами. Причем, нам довелось быть не просто зрителями – ведь эта победа ковалась и нашими руками!
По дороге несколько раз пытались связаться с базой, но рация молчала. Кстати, о боевом облачении: дни стояли знойные, засушливые и мы просто изнемогали в имеющейся у нас одежде, но другой не было. Поэтому Гром, которого мы все равно считали старшим в группе, несмотря на мое повышение, устроенное боярином, предложил по приезду в город первым делом посетить местную ярмарку и приобрести нормальную одежду местного фасона.
– Правильно – поддакнул Жан. – А то восторженные фанаты нас скоро на сувениры раздерут… А так хоть с толпой смешаемся. Да и в баньку не мешало бы сходить. В этой железной чешуе я совсем запрел.
На том и порешили: купить одежду, найти какое-нибудь пристанище, чтобы привести себя в порядок и найти в городе Ефстафия, если он еще здесь.
– Вот на ярмарке и найдем кого-нибудь из местных, кто на постой берет, – заметил Гром. И добавил, – и поесть нормальной пищи. Сколько мы уже в этом времени находимся? А до сих пор местных разносолов не пробовали – гробим желудки походной кухней… Надо в какую-нибудь местный ресторан наведаться. Интересно, есть тут такие?
– Есть, только не ресторанами они называются, – отозвался я.
Мы привлекали к себе внимание, к которому уже стали привыкать. Люди останавливались, приветствовали, благодарили за победу. За нами увязалась стайка мальчишек. Они с восхищением рассматривали боевых коней и наше вооружение. Особенно их заинтересовала Милёна. Мало кто из встречавшихся нам по дороге смог признать в молодом воине девушку. А, вернее, никто и не признал. Безусого, безбородого паренька в кольчуге с луком и колчаном воспринимали кем-то вроде оруженосца, сопровождающего взрослых ратников.
Один из мальчишек, видимо, самый смелый, привлекая к себе внимание, похлопал ладошкой по продетому в стремя сапогу девушки.
– Вой, а вой! Дашь меч подержать-та, ась?
Милёна посмотрела на него, потом на Жана, как бы ожидая от него помощи.
– Конечно даст, паренёк, не вопрос! – весело ответил за нее спецназовец. – Только ведь такое право надо заслужить, как ты думаешь? Как тебя звать-величать, парень?
Мальчонка задохнулся от радости и глянул на своих приятелей, проверяя, видели ли они, что с ним заговорил настоящий княжеский дружинник! Потом ответил:
– Прошкой!
– Ну, здравствуй, Прохор. А меня зовут Иваном.
– Иваном… – восхищенно повторил мальчишка. И, спохватившись, спросил, – А как заслужить-та, боярин?!
– Какой я тебе боярин… Как заслужить, говоришь? А вот покажи нам дорогу до ярмарки, а там поглядим. Отведешь?
– Отведем! Чего ж не отвести! Тут недалече… – Отрок выпрямился, посуровел, принимая на себя груз великой ответственности. – Едь за мной, не отставай! Только смотри, не обмани!
– Слово офице… княжеского дружинника! Зуб даю!
– Зуб?! – Пацан недоумевающе замер. – Зачем мне зуб?
– Клянусь, значит, зубом своим. Давай, веди уже.
Счастливый Прошка удовлетворенно кивнул. Он степенно зашагал вперед, преисполненный чрезвычайной важностью возложенной на него миссии. Остальные сорванцы от нас тоже не отставали, но на роль гида никто из них не претендовал, признав это право за своим товарищем, которого дружинник назвал Прохором – как взрослого! Удивленные прохожие останавливались и провожали нашу кавалькаду взглядами.
Когда мы добрались до торговых рядов, Жан сдерживая обещание, обратился к Милёне:
– Дай мальцу меч подержать. Прохор честно заслужил свою награду.
Мальчишки окружили приятеля и с завистью смотрели, как он с гордым видом принял из рук девушки настоящий боевой меч. Внимательно рассмотрев его, Прошка, послюнив палец, потрогал режущую кромку клинка, потом несколько раз взмахнул им в воздухе.
– А свеев много побил-та этим мечом, а вой?
– Считай, половину войска, – ответил я за Милёну, продолжая выдавать ее за мужчину. – А вторую половину из лука перестрелял.